Archives

by olladij

«Встреча человечества с самим собой»

Оммаж Хансу Йегеру

Такие люди были всегда. Те, которые не понимают своей эпохи и не понимаемы ей; они — не мизантропы, хотя считаются такими в обществе, им просто трудно найти достойных любви современников; одиночками они являются лишь вынужденно, т.к. педантично следят за тем, чтобы не потерять себя; они — мечтатели не потому, что хотят забыть действительность, а потому что она обычно скучна и отвратительна; они известны как циники и аморалисты, но им просто всегда хотелось быть честными; их страстность иногда доходит до иконоклазма, но не потому что святыни фальшивы, а потому что они недостаточно священны. Некоторые шибко умные считают их пророками, но пророками мелкой буржуазии, которые всего лишь противопоставляли развивающемуся капитализму истрёпанную протестантскую мораль, и были, соответственно, обречены погибнуть вместе с ней. Их геройские жесты пусты, поиски правды для них важнее самой правды, а их путь ведёт, как правило, либо прямиком в пасть нигилизма, либо в пучины мистицизма. (1)

Ханс Хенрик Йегер родился в 1854-м году в Норвегии, когда ещё большей частью крестьянская провинция медленно, но верно выпутывалась из союза с Шведским королевством. Признаюсь, я не знаю практически ничего об истории этой местности, кроме того, что Норвегия не смотря на месторождения газа и нефти сумела избежать судьбы таких экстрактивистских экономик как Россия, Венесуэла и Иран, а в 2014-м году страна праздновала двухсотлетие своей конституции, официально пригласив бывших блэкарей Enslaved. Судя по всему, некой безумно-рациональной традицией эта местность обладает (как, впрочем, и большинство местностей на этой планете). Считалась ли страна в то время европейским захолустьем, я тоже сказать затрудняюсь. В любом случае, она довольно быстро нагоняла Западную Европу в экономическом развитии, политическая эмансипация буржуазии проходила довольно мирно, открытых военных конфликтов со Швецией удавалось избежать и Норвегия полностью и бескровно высвободилась из союза со Швецией лишь к 1905-му году.

Родители Йегера рано умерли, в шестнадцать лет он решил податься в моряки и часто бывал в Западной Европе и Северной Америке. В двадцать он возвращается в Кристианию (так тогда назывался Осло), хочет стать школьным учителем, записывается в университет и изучает философию. Чтобы оплатить обучение, он устраивается работать стенотипистом в норвежский парламент. Возможно, для некоторых его более поздних идей не так уж неважно, ведь парламент молодой, ещё помнящей своё революционное прошлое буржуазии считался многими левыми «местом общественного разума». (2) Под конец 1970-х годов взгляды Йегера становятся всё более общественно-критичными, он становится атеистом, критикует институт буржуазного брака, выступает за свободную любовь и стремится защитить права проституток как вытолкнутых общественными нормами в статус необходимых парий в сексуальном порядке. (3) Свои взгляды он пытается сначала распространять при помощи театральных драм, а его имя становится всё более известным в молодых и беспокойных литературных кругах Кристиании.

Continue reading →
by olladij

Время разоблачить обман антисионизма




[Неожиданно по делу, за двумя небольшими, но значительными исключениями: во-первых, мусульмане вполне используют аргумент «исламофобии» для выгодного страдальчества и ништяков, а во-вторых, Прекрасная Палестина Будущего не сильно нужна ни обитателям Газы, ни их «прогрессивным» друзьям по всему миру. У них же такой мощный повод для существования отпадёт, им же заняться нечем будет, смысл жизни пропадёт сразу. Наивненько со стороны Иллуз, конечно. Как хорошо, что у вас есть liberadio!]


Ева Иллуз


Когда предположения, на которых каждая сторона спора основывает свои аргументы, остаются невысказанными, они блокируют пути мышления и затуманивают суждения. Позвольте мне, таким образом, сформулировать свои собственные предположения при рассмотрении вопроса, который находится в центре множества дебатов с 7-го октября (и до этого): является ли антисионизм формой антисемитизма?

Предварительные предположения
Мое первое предположение заключается в том, что этническая или расовая ненависть основана на бинарных различиях и иерархиях – христиане-иудеи; цивилизация-первобытные; белые-черные. Эти бинарные противопоставления глубоко укоренились в языке, рассказах и образах и не исчезают даже в таких, казалось бы, эгалитарных обществах, как наше. Более того, они процветают в них. Например, антисемитизм снова очень усилился, особенно после 7-го октября. Таким образом, можно использовать расистские, сексистские, антисемитские тропы без сознательного намерения унизить упомянутые группы.
Моё второе предположение заключается в том, что, как бы мы ни боролись с эссенциализацией и ненавистью, которые вызывают эти категории, они не исчезают так легко: они продолжают существовать и «прилипать», пусть и в завуалированной и запутанной форме. Когда были отменены законы Джима Кроу, чернокожие стали ассоциироваться с преступностью; когда феминизм изменил законодательство, он принёс с собой стереотип демонической амбициозной женщины. Иерархические бинарные оппозиции имеют долгую жизнь, потому что их когнитивные и эмоциональные шаблоны периодически реинкарнируются в новых формах. Антисионизм вполне может быть примером такой новой формы.


Третье предположение заключается в том, что эти иерархии настолько глубоко закреплены в наших способах восприятия, что для избавления от них требуется гораздо больше, чем самосознание. Культурное бессознательное не щадит никого, включая членов дискриминируемых групп. Некоторые женщины могут быть сексистками, некоторые евреи — антисемитами, а некоторые антиколониалисты — расистами. Если это так, то аргумент «Я не могу быть сексистом/расистом/антисемитом, потому что я женщина/чернокожий/еврей» неприемлем. Никто не может быть априори освобождён от сексизма или антисемитизма на основании своего пола или этнической принадлежности. Тот факт, что многие антисионисты являются евреями, в принципе не является доказательством того, что антисионистская идеология не распространяет и не повторяет антисемитские взгляды.
Я излагаю эти предположения, чтобы лучше разобраться в одном из самых сложных вопросов в политической сфере: является ли антисионизм завуалированной формой антисемитизма?

Continue reading →
by olladij

Фред Хэллидей: Левые и джихад

6 апр. 2011 г.

Приближающаяся пятая годовщина терактов 11-го сентября в США подчёркивает проблему, которая сегодня широко распространена в мире, но которой уделяется слишком мало исторически обоснованного и критического анализа: взаимоотношения между воинствующими исламскими группировками и левыми.

Очевидно, что эти теракты, как и другие, произошедшие до и после них, на США и их союзников по всему миру, принесли ответственным исламистским группам значительную симпатию далеко за пределами мусульманского мира, в том числе и среди тех, кто с самых разных идеологических позиций яростно выступает против основных проявлений их силы. Однако поразительно, что за столь часто инстинктивной реакцией наблюдаются признаки гораздо более развитого и политически выраженного согласия во многих частях мира между исламизмом как политической силой и многими левыми группами.

Последние, судя по всему, рассматривают некую комбинацию «Аль-Каиды», «Братьев-мусульман», «Хезболлы», ХАМАС и (не в последнюю очередь) президента Ирана Махмуда Ахмадинежада как пример новой формы международного антиимпериализма, соответствующей – и даже дополняющей – их собственный исторический проект. Это мнимое объединённое движение может восприниматься подобными левыми группами и интеллектуальными течениями как нечто, стеснённое «ложным сознанием», но это не умаляет их стремления «объективно» поддерживать или хотя бы потакать им.

Тенденция очевидна. Так, венесуэльский лидер Уго Чавес летит в Тегеран, чтобы обняться с президентом Ирана. Мэр Лондона Кен Ливингстон и активный член британского парламента от партии «Респект» Джордж Гэллоуэй приветствуют визит в город египетского священнослужителя (и номинального лидера «Братьев-мусульман») Юсуфа аль-Кардави. Многие представители левых фракций (и не только), выступавшие против надвигающейся войны в Ираке, не стеснялись в своих союзах с радикальными мусульманскими организациями, которые с тех пор переросли из тактического сотрудничества в нечто гораздо более продуманное. Интересно наблюдать, например, в публикациях левых групп и комментаторов, как переписывается история и как язык политических аргументов подстраивается под (так сказать) это новое соглашение.

Последнее проявление этой тенденции проявилось во время ливанской войны в июле-августе 2006-го года. Боевик из страны Басков, которого я видел, размахивал жёлтым флагом «Хезболлы» во главе марша протеста, – лишь малая часть гораздо более масштабного явления. Лондонские демонстранты, протестующие против войны, видели множество транспарантов с лозунгами «Теперь мы все – “Хезболла”», а освещение движения в левой прессе отличалось некритичным тоном.

Continue reading →
by olladij

Как антисемитизм проник в университеты, выдаёт себя за «исследования» и какое влияние он оказывает

Манускрипт Генриетты Хаас

Антисемитизм не пропагандируется открыто за пределами ультраправых кругов, а вместо этого прикрывается приемлемыми ярлыками «постколониализма», «антисионизма» и постмодернистской «теории». Замаскированный под мнимую «науку» (1), он утвердился в университетах по всему миру и подпитывает легитимизирующую ложь и пропаганду террористических принцев и автократов. Как он смог проникнуть так глубоко?

Фаустианский договор Мишеля Фуко как культового автора и вдохновителя

То, что почти никто не знает (даже историки): стратегическим умом, стоявшим за этими махинациями, был знаменитый философ и учёный психолог Мишель Фуко (1926-1984); сегодня это самый цитируемый автор в области культурологии.

Мало кто подозревал его в этом, поскольку долгое время он считался филосемитом. Увлечение культурологов его творчеством связано с его ранними требованиями прав для бесправных, низовой инициативой по освобождению мысли от строгой логики и призывом жить человеческой природой более свободно, вместо того чтобы позволять себе быть нормированными, контролируемыми и управляемыми институтами личностями. Многие видят в его принципах призыв к более демократичному участию, большему равенству и большей естественности. Для них его истории и его метод — это облегчение: никто не превосходил бы других в силу своего разума, один аргумент был бы столь же весомым, как и другой. Когда книги Фуко и его «дискурс-анализ» используются для продажи и защиты антисемитизма под прикрытием якобы научно обоснованного «постколониализма», можно подумать, что важный учёный был использован не по назначению.

Но реальность сложнее: некоторые тексты проливают свет на тёмную, более тревожную сторону Мишеля Фуко как человека, заключившего фаустовский договор. Он реализовал своё стремление к неограниченной власти в качестве демагога, начиная с 1976-го года, с помощью доктрины под названием «биополитика» и метода, разработанного в 1966-69 годах, так называемого «дискурс-анализа».

Continue reading →
by olladij

Вина невиновных


Маркус Лиске

Попытка правых релятивизировать катастрофу Шоа, ссылаясь на преступления сталинизма, служит защите немецкой национальной гордости. С другой стороны, постколониальная релятивизация Шоа путём включения её в колониальные преступления служит для оправдания истребительного антисемитизма ХАМАС.

Будь то политические мотивы или просто стремление к журналистской оригинальности — круглые годовщины исторических событий часто воспринимаются как приглашение переписать историю. Особенно это касается 8-го мая и связанного с ним освобождения мира от немецкого национал-социализма, которому сегодня исполняется 80 лет.

А чего там только нельзя пересмотреть! Например, роль России, поскольку эта страна достаточно громко приравнивается к бывшему победоносному Советскому Союзу, как это любят делать «Союз Сары Вагенкнехт» и другие мнимые борцы за мир. Но и сам национал-социализм, хотя в «Альтернативе для Германии» ещё не пришли к единому мнению, был ли он не таким уж злом, как принято утверждать (Бьорн Хёке), или даже большим злом, чем считается, потому что он был каким-то левым (Алиса Вайдель).

И, конечно, Шоа как основа германо-израильских отношений также срочно нуждается в ревизии, а лучше в двух — со стороны левых и правых антисемитов. Для примера: первые сегодня любят нападать на еврейских сокурсников в университетах, вторые — на мемориалы концлагерей и их персонал.


Когда 27-го января Мемориал лагеря Равенсбрюк открыл большой год памяти чтением, посвящённым освобождению концентрационного лагеря Освенцим 80 лет назад, нападений, к счастью, не последовало. Напротив, мероприятие убедительно продемонстрировало, что 55 процентов немцев хотели бы подвести черту под нацистским прошлым, согласно опросу, проведённому институтом Policy Matters. Зал, в котором сотрудники и друзья мемориала, а также школьники из Нойбранденбурга, расположенного в 50 километрах, читали тексты выживших, выглядел приятно заполненным благодаря многочисленным чтецам. Однако гостей, пришедших только послушать, можно было пересчитать по пальцам двух рук.

Continue reading →
by olladij

Даниель Герен: Три проблемы революции (1958)

Волин, либертарный летописец русской революции, побывавший её участником и очевидцем, пишет:

«Предыдущие революции завещали нам фундаментальную проблему. Я имею в виду революцию 1789-го года и революцию 1917-го года в особенности: в значительной степени направленные против угнетения, воодушевлённые могучим дыханием свободы и провозгласившие свободу своей основной целью, как получилось, что эти революции скатились к новой диктатуре, установленной другими правящими, привилегированными слоями, к новому рабству народных масс? Каковы могут быть условия, позволяющие революции избежать этой печальной участи? Может быть, эта судьба обусловлена эфемерными факторами, а то и просто ошибками и недочётами, которые впредь можно было бы предотвратить? И в последнем случае, каковы средства устранения опасности, угрожающей грядущим революциям?»

Как и Волин, я считаю, что два великих исторических опыта — французская революция и русская революция — неразрывно связаны между собой. Несмотря на разницу во времени, разницу в контекстах и разное «классовое содержание», вопросы, которые они поднимают, и ловушки, с которыми они сталкиваются, по сути, одинаковы. В лучшем случае первая революция демонстрирует их в более зачаточном состоянии, чем вторая. И сегодня люди не могут надеяться найти путь, ведущий к их окончательному освобождению, если они не смогут различить в этих двух опытах, что было прогрессом, а что — отступлением, чтобы извлечь уроки на будущее.

Сущностная причина относительного провала двух величайших революций истории не кроется, как мне кажется, по выражению Волина, ни в «исторической неизбежности», ни в субъективных «ошибках» революционных протагонистов. Революция несёт в себе серьёзное противоречие (противоречие, которое, к счастью, повторюсь, не неисправимо и ослабевает с течением времени): она может возникнуть и победить, только если она возникнет из глубин народных масс и их неодолимого стихийного восстания.

Но, хотя классовый инстинкт побуждает их разорвать свои цепи, народным массам не хватает образования и сознания. И когда они с несомненной энергией, но неуклюже и слепо рвутся к свободе, наталкиваясь на привилегированные, проницательные, знающие, организованные и опытные социальные классы, они могут одержать победу над встречающимся им сопротивлением только в том случае, если в пылу борьбы успешно приобретут сознание, знания, организацию и опыт, которых им недостаёт. Но сам акт выковывания перечисленного оружия, которое только и может обеспечить победу над противником, таит в себе огромную опасность: он может убить спонтанность, которая является сердцем революции, поставить под угрозу свободу внутри организации или позволить движению быть захваченным меньшинством элиты более опытных, более знающих, более опытных боевиков, которые в начале выдвигают себя в качестве проводников, а в конце навязывают себя в качестве лидеров и подвергают массы новой форме эксплуатации человеком своих ближних. Continue reading →

by olladij

Г. Рид: Экзистенциализм, марксизм и анархизм (1949)

Истоки экзистенциалистского движения обычно связывают с Кьеркегором, чьи основные философские работы появились в период с 1838-го по 1855-й год. Поскольку они были написаны на датском языке, они не сразу попали в широкое обращение. Различные подборки Бартольда публиковались в Германии с 1873-го года до конца 19-го века, но первый полный немецкий перевод его работ появился только между 1909-м и 1923-м годами, а англо-американские переводы начались только в 1936-м году. Однако нет никаких оснований считать Кьеркегора основателем экзистенциализма. Правда, он придал этому движению специфически христианский оттенок, но всё основные идеи уже присутствовали в философии Шеллинга, и следует помнить, что Кьеркегор, как бы сильно он ни критиковал Шеллинга, тем не менее сначала испытал глубокое влияние этого великого немецкого философа, а в 1841-м году совершил специальное путешествие в Берлин, чтобы посидеть у его ног. Кстати, задолго до Кьеркегора наш Кольридж читал ранние работы Шеллинга, и мы находим в менее известных работах Кольриджа значительную часть экзистенциалистских мыслей. Как я уже отмечал в другом месте, (1) все основные понятия современного экзистенциализма — ангст, бездна, непосредственность, приоритет существования перед сущностью — можно найти у Кольриджа, и большинство из этих понятий Кольридж, несомненно, получил от Шеллинга.

Для моей цели необходимо дать общее описание экзистенциалистской позиции в философии, но я не профессиональный философ и не собираюсь использовать техническую терминологию, в которую часто облекаются вполне очевидные факты или идеи. Кажется, что философ, называющий себя экзистенциалистом, начинает с острого приступа самосознания, или обращённости вовнутрь (inwardness), как он предпочитает это называть. Он внезапно осознает свою отдельную одинокую индивидуальность и противопоставляет её не только остальным представителям человеческого рода, но и всему мирозданию, как оно раскрывается в ходе научных исследований. Вот он, ничтожный и незначительный кусочек протоплазмы на фоне бесконечных масштабов Вселенной. Правда, современным физикам, возможно, удалось доказать, что и сама Вселенная конечна, но это только усугубляет ситуацию, поскольку теперь Вселенная сжимается до ничтожности и противопоставляется ещё более загадочной концепции Небытия. Это не просто нечто бесконечное, это нечто немыслимое для человека. Хайдеггер посвятил одно из своих самых интригующих эссе попытке — не определить неопределимое — но определить отрицание Бытия, Не-бытия или Ничто.

Итак, перед нами Маленький человек, который смотрит в бездну и чувствует себя — поскольку он всё ещё сохраняет бесконечную способность к ощущениям — не только очень маленьким, но и испуганным. Это чувство — изначальный «Angst», ужас или страдание, и если вы не ощущаете ангст, вы не можете быть экзистенциалистом. Сейчас я собираюсь предложить, что мы не обязательно должны чувствовать ангст, но все экзистенциалисты его чувствуют, и их философия начинается с этого факта. Есть две фундаментальные реакции на него: мы можем сказать, что осознание ничтожности человека во Вселенной может быть встречено своего рода отчаянным вызовом. Пусть я ничтожен, а моя жизнь — бесполезные мытарства, но, по крайней мере, я могу окинуть взглядом всё это зрелище и доказать независимость своего разума, своего сознания. Жизнь, очевидно, не имеет смысла, но давайте притворимся, что он есть. Это притворство, во всяком случае, даст человеку чувство ответственности: он сможет доказать, что он сам себе закон, и даже договориться со своими товарищами об определённых рамках поведения, которые в данной ситуации все они должны принять. Он свободен это сделать, и его свобода, таким образом, перерастает в чувство ответственности. Такова доктрина Сартра, но он не очень ясно объясняет, что произойдёт, если он не сможет убедить своих товарищей договориться об определённых правилах поведения или определённых ценностях. Я думаю, он сказал бы, что определённое согласие обеспечивается нашим человеческим положением, что, будучи тем, что мы есть, когда наша экзистенциальная ситуация становится ясной, мы обязаны действовать свободно определенным образом. Наша необходимость становится нашей свободой. Но я не уверен в этом. Герои романов и пьес Сартра, как правило, поступают абсурдно или в соответствии со своими психологическими склонностями и не несут заметной ответственности перед каким-либо идеалом социального прогресса.

Continue reading →

by olladij

Нацификация постмодернистской левой

Шалом Лаппин

После теракта, совершенного ХАМАСом 7-го октября 2023-го года, евреи диаспоры оказались под непрерывной атакой по целому ряду фронтов со стороны большей части радикальных левых и их исламистских союзников. [1] Люди, выдающие себя за антирасистов защитников равенства, возглавляют насильственные демонстрации, восхваляя массовые убийства израильтян. Они призывают исключить всех евреев, не поддерживающих их взгляды, из общественного мэйнстрима. Как получилось, что столь значительная часть современных радикальных левых стала напоминать фашистские и нацистские группировки прошлого?

Старые и новые левые

В первой половине двадцатого века большая часть левых рассматривала классовую борьбу как двигатель диалектики истории. Пролетариат рассматривался как основной агент прогрессивных социальных изменений, а рабочие движения — как инструменты, с помощью которых он управлялся. Радикальные левые создали революционные коммунистические режимы в России и Китае. Это были страны с неразвитой экономикой, в основном аграрные. На промышленно развитом Западе социал-демократические левые добились существенных экономических реформ с помощью профсоюзов и парламентских политических процессов. Эти реформы привели к созданию государства всеобщего благосостояния, которое уменьшило бедность наёмных работников и способствовало их социальной мобильности.

К 1960-м годам радикальные левые отчаялись в том, что рабочие на Западе являются основным проводником перемен. Они считали, что слишком сильно вложились в экономические и социальные институты капитализма всеобщего благосостояния, чтобы реализовывать революционную политическую программу. Зарождающиеся новые левые обратились к национально-освободительным движениям, преодолевающим колониальное господство в «Третьем мире», как к замене рабочего класса. Борьба афроамериканцев за равноправие, а впоследствии и кампании феминисток и геев против гендерного отчуждения были включены в это движение как основные элементы переосмысленной освободительной борьбы.

Маркс не особенно интересовался колониализмом. Он посвятил ему лишь короткую 10-страничную главу в конце первого тома «Капитала». Описывая британское правление в Индии в статье для New-York Daily Tribune (25 июня 1853 г.), он представляет британский колониализм как жестокий и своекорыстный, но прогрессивный в своём разрушении традиционных социальных моделей. Он характеризует эти модели как препятствия на пути к освобождению человека. Маркс, как и классовое революционное движение, одним из лидеров которого он был, рассматривал левых как авангард западного просвещения, работающий за равенство, рациональность и свободу от произвольной тирании укоренившихся социальных и культурных порядков. Он не испытывал ни симпатии, ни ностальгии по традиционным обществам, особенно в незападных странах, считая их реакционными и деспотичными.

Когда «новые левые» сместили акцент с политики рабочего класса на антиколониализм и права маргинальных этнических и гендерных групп, они изначально рассматривали этот шаг как пересмотр классических марксистских взглядов. Это изменение было необходимо для адаптации к новым условиям послевоенной эпохи на Западе. Антиколониальные движения, стремившиеся к национальному освобождению в 1950-60-е годы, в большинстве своём были светскими и в целом соответствовали идеологическим взглядам классических западных левых. Они заявляли о своей приверженности социализму и демократии. Continue reading →

by olladij

Л. Кофлер: Марксов и сталинистский марксизм (1954-55)

[Передознулся я немного этим вашим анархизмом, кароч, а посему — нате вам остатки былого весёлого времяпрепровождения в моём безработном 2024-м. Кофлер (1907-1995) — родившийся на территории теперешней Украины австрийский философ и социолог, антисталинист, «лукачианец», автор бомбического исследования о буржуазной и социалистической бюрократии и совершенно угарных воспоминаний о жизни в ГДР. В 1950-м порвал с Социалистической единой партией и был вынужден бежать в ФРГ, опередив тем самым самого Блоха на несколько лет. Так что — вот. Enjoy! – liberadio]

I) Пропедевтика к различению позиций

Едва ли какая-либо другая теоретическая система испытала на себе судьбу быть неправильно понятой как сторонниками, так и противниками, как марксизм. Не желая вдаваться здесь в историю «критического», неверного толкования марксизма, отметим лишь, что мы вступили в эпоху новых недоразумений, вызванных искажением этой доктрины победившим на Востоке «марксистским» сталинизмом, а также, к сожалению, дискуссиями, хотя и в основном позитивными, которые начались в 1920-х годах в заинтересованных научных кругах по поводу ранних трудов Маркса, были прерваны при Гитлере и возобновились в последние годы. Мы не рассматриваем здесь последнее явление. Достаточно сказать, что одним из самых удивительных результатов этой дискуссии стало обвинение Маркса не в заумном материализме, а в преувеличенном гуманистическом и антропологическом идеализме, с заметной тенденцией одновременно принимать некоторые его социологические «материалистические» взгляды как значимые для социологии (ср. посвящённые Марксу конференции академий при протестантской церкви).

Но традиционное «материалистическое» заблуждение, которое, в свою очередь, принимало самые разные формы, не было преодолено, а продолжает преследовать умы, в частности, университетских преподавателей, из которых мы приведём лишь два примера (из соображений компактности). Профессор Боченски, преподающий в Женевском университете, утверждает: «Согласно историческому материализму, всё содержание сознания зависит от экономических потребностей» («Современная европейская философия», с.81).

Это определение не имеет ничего общего с марксистской точкой зрения; более того, при ближайшем рассмотрении оказывается, что оно вообще немыслимо. Для Маркса «экономические потребности» не оказывают никакого влияния на формирование содержания мысли, а только общественные отношения, которые он называет «материальными», поскольку, по его мнению, они являются результатом явления труда — которое само по себе очень сложно и опирается на сознание — и, кроме того, выражают то, что, в отличие от непрактичного «идеального», обычно называют сферой «практики». Для того чтобы подкрепить свою точку зрения цитатой, которая ясно подчёркивает ошибку Боченски, следует привести следующие слова Маркса: «Экономические эпохи различаются не тем, что делается, а тем, как…» («Капитал», том I).

Мы видим, что даже в отношении «материальной» сферы Маркс отстраняется от идеи, что «что» экономической деятельности, служащей для удовлетворения «потребностей», определяет характер социальных эпох; скорее, решающим остаётся «как» процесса труда и основанные на нем межличностные отношения. Continue reading →

by olladij

Отто Рюле: Бегство в буддизм (1925)

[Сто лет прошло — ситуация всё та же, всё те же и иллюзорные пути выхода из кризиса. – liberadio]

В зависимости от темперамента и характера люди могут по-разному реагировать на жизненные трудности и невзгоды.

Один — это человек, стремящийся вперёд и искушаемый целым ворохом трудностей. Он хватается за всё, преодолевает сопротивление и опасности, справляется с миром и вещами. Другой, менее энергичный, не знает, как утвердить себя в борьбе за существование. Он поддаётся — с сопротивлением или без — более сильным силам и погибает.

Третий, не победитель и не побеждённый, применяет тактику уклонения. Поскольку он не хочет ни сражаться, ни погибать, он умело избегает конфликтов и опасностей в нужный момент. Он спасается трусостью, меняя данное поле боя, где он боится поражения, на другое, где он надеется самоутвердиться. Эти типы встречаются как в чистом виде, так и в комбинации. Один и тот же человек часто ведёт себя по-разному в разных ситуациях. Но по своей психической структуре человек всегда остаётся одним и тем же.

С самого раннего возраста он формирует свой жизненный план на основе своего раннего опыта и приключений, которому он затем неустанно и последовательно следует в любых ситуациях. Этот жизненный план становится руководящим принципом его безопасности.

Под характером мы понимаем единообразие поведения во всех человеческих отношениях в соответствии с основным жизненным планом. Чем сложнее ситуация, чем больше требований к самоутверждению, тем беспощаднее стремление к жизненному плану и тем яснее характер.

Итоги мировой войны увеличили жизненные трудности во всем мире. Для каждой нации, каждого класса, каждой социальной прослойки, особенно в Европе. И в первую очередь в Германии. Династии были свергнуты, традиционные отношения власти разрушены, былая слава уничтожена. Вильгельм рубит дрова в Дорне.

Политических правителей подавляют, прогоняют, забывают. Они питаются воспоминаниями или заговорщицкими планами. Даже там, где им удавалось вернуть свои прежние позиции, их успех не всегда соответствовал их усилиям. При всей своей внешней наглости Людендорф, Тирпиц и им подобные на самом деле были нищими ничтожествами.

Экономические властители рухнули или попали в фатальную зависимость. Рурская война была проиграна. Cтиннес умер от разрыва сердца. Деньги стали дефицитными и дорогими. Бозель, Кастильони, Парвус, Бармат распространяют запах разложения. Банкротство и коррупция повсюду.

В результате инфляции большая часть среднего класса пошла по скользкой дорожке и в одночасье оказалась в пролетариате, если не глубже. Их Бог покинул их, их жизненная философия рухнула. Вместе с богатством, должностью и средствами к существованию они утратили своё мировоззрение, моральную и интеллектуальную устойчивость, точку зрения и ориентацию. Закат Европы. Что будет дальше? Continue reading →