religion – liberadio

Преследование рома и синти в Германии

Posted on June 27, 2020 - June 28, 2020 by olladij

[Искал вообще-то свой старинный перевод такого кошерного исследователя фашизма как Цеев Штерхель, ибо умер дяденька на днях. Текста о феерическом французском фашизме не нашёл, зато на заархивированном сайте yaroslavl.antifa.net нашёл вот это. С 2001-го, конечно, много воды утекло, много исследований сделано, но тема актуальна как никогда. – liberadio]

Yeti

«Он зовёт, темней настраивает скрипки, а затем вы поднимаетесь

как дым в воздух, тогда у вас есть могила в облаках и там не тесно».
Пауль Целан, «Фуга смерти»

[…] В Отличие от хорошо документированной истории антисемитизма и преследования евреев в Германии охватывающее историческое расследование судьбы рома и синти до сегодняшнего дня в целом не состоялось – многословные, ни к чему не обязывающие подчёркивания «немецкой ответственности» со стороны политиков только поддерживают это игнорирование. В последующем будет брошен взгляд на почти 600-летнюю «историю цыган» в Германии, историю почти непрерывного преследования и изоляции, нашедшую свой апогей в газовых камерах Аушвица, и непрерывно продолжающаяся в расистских делах о предоставлении убежища и выселениях.

Татары, евреи, еретики?
В 15-ом веке первые синти пришли в немецкие области. Тем самым они принадлежали к старейшим народностям, поселившимся на территории будущего немецкого государства, а их язык, романи (романес), является одним из древнейших человеческих языков. Чужаков называли по незнанию «татарами» или «язычниками», и делали множество предположений об их происхождении. Их считали евреями, которые прятались не6сколько десятилетий от преследований в лесах, в них видели потомков библейских героев или античных еретиков. Обозначение «цыган» (нем. Zigeuner) происходит в действительности, так, по крайней мере, считал Во де Фолетье, об имени одной греческой еретической секты, астриганов. Оно могло бы быть просто производным от слов «Zieh-Gauner» (бродячий мошенник – прим. перев.), которыми синти слишком часто обозначались по прибытию. Ясно то, что первые «цыгане» были охотно приняты в подорванной чумой и войной Германской Империи. Папа Мартин Пятый, кайзер Зигмунд и другие князья обеспечили им свободное право на передвижение и свою собственную юстицию, т.к. способные ремесленники были желанны, а кузнецы синти считались мастерами в производстве инструментов, ружей и пушек. Аристократия покровительствовала им, предоставила им свободное право на охоту и налоговые преимущества. Города были обязаны принимать путешественников или платить им деньги, чтобы откупиться от их принятия и обеспечения. Привилегии синти вскоре возбудили недовольство населения. Началось время скрытой вражды и клеветы: это был «цыган», который выковал гвозди для креста Христа, и «цыгане» отказали деве Марии в помощи во время её бегства из Египта. «Воображаемая вина цыган должна с тех пор стать причиной страданий, которые им причинило общество». Continue reading “Преследование рома и синти в Германии” →

Ещё раз о теориях заговора, just for the lulz

Posted on June 3, 2020 - May 29, 2020 by olladij

Ещё раз об избитой теме — теориях заговора и самых разных иррациональных идеологиях, пышным цветом расцветающих во время кризисных ситуаций. Над темой кто только не потешался, причём не единожды. Но самое важное, кажется, так и осталось за кадром. Это — их общественная необходимость и действительность.

Теории заговора, в их числе и классический антисемитизм, служат своеобразной карикатурой на просвещенческую максиму, согласно которой каждый сам должен «иметь мужество пользоваться собственным умом», как писал Кант, и быть ответственным за свои поступки. Но при капиталистическом способе производства общественные отношения скрыты от своих участников, а товары и деньги, кажется, обретают самостоятельность и вершат судьбы людей, ими пользующихся.

У Бухарина в «Азбуке коммунизма» есть намеренно наивное и забавное описание этих пронизывающих всё фетишистских общественных отношений: «Тут рыночная толчея скрывает от людей, что они, в сущности, работают друг на друга и друг без друга не могут жить». Сравнение с рыночной толчеёй применимо и к глобальной экономике: человечество давно воспроизводит себя сообща, хотя на первый взгляд так не кажется.

Из-за присущего капитализму стремления к спекуляциям и наращиванию прибыли, а также отсутствия общественного контроля над производством — словом, из-за противоречивости капиталистического способа хозяйствования человечество время от времени переживает кризисы. Закрытие производств, страх, деморализация, материальные лишения, войны, упадок культуры, разрушенные судьбы, смерть — так можно в общих чертах описать общественные последствия экономических кризисов.

В повседневном сознании при этом возникает довольно парадоксальная картина: все вели себя и действовали так, как от них и ожидалось, все работали, потребляли, наращивали прибыли, обменивались в глобальном масштабе товарами, а в итоге всё пошло насмарку и закончилось провалом. Поскольку «в толчее рынка» противоречивость самих отношений их участникам не заметна, значит — кто-то за это ответственен лично, кто-то играл не по правилам или только делал вид, что играет по правилам.

Или, выражаясь уже не столь наивными метафорами как Бухарин, а согласно Моше Постоуну:

«Эти размышления приводят нас к Марксовой концепции фетиша, стратегической целью которой было предоставить общественную и историческую теорию, основанную на различиях между сущностью капиталистических общественных отношений и формами их проявления. В основании концепции фетишизма лежит Марксов анализ стоимости, денег и капитала не столько как экономических отношений, но скорее как особенных общественных отношений, сущностно характеризующих капитализм. […]

Понятие фетишизма отсылает к формам мышления, основанных на восприятии, привязанных к формам проявления капиталистических отношений. Если мы обратимся к специфическим характеристикам власти, приписываемым евреям современным антисемитизмом (абстракция, неуловимость, универсализм, подвижность), в глаза бросается, что все они являются характеристиками стоимости в описанных Марксом общественных формах». Continue reading “Ещё раз о теориях заговора, just for the lulz” →

No, you won’t avoid their rage: o фильме “Отверженные” (2019)

Posted on April 25, 2020 - May 7, 2020 by olladij

Вот хороший французский фильм, хотите верьте, хотите – нет. В порядке исключения, не о тоскливой семье из белого среднего класса, решающей в отпуске на средиземноморском побережье свои накопившиеся сексуальные проблемы. А о наболевшeм. Вы же, нежные бляди, любите фильмы о наболевшем, правильно? Ну, то-то же.

Так вот, душевная история про ментов-решал, которые решают свои (именно свои!) повседневные проблемы на окраине Парижа. Страдают при этом, конечно. Люди, всё-таки. Но дорешались они до полнейшeй катастрофы, когда уже либо в ножки кланяйся, либо вызывай национальную гвардию на танках и дави просто всех в пизду, чтоб о твоих проёбках больше никто и не вспомнил. Всю эту романтику гетто и нищеты я тут в академических терминах раскрывать не буду, на это есть другие талантливые авторы пустословия; просто, кто ещё не посмотрел, посмотрите. Экзотика, насилие, “чужаки”, живущие рядом с “местными” на протяжение поколений, иерархии эксплуатации в группах угнетённых и т.д. и т.п. Кто помнит фильм “Ненависть” 1995-го года, это как раз в том духе.

Я, вот, лично в кинцо успел сходить до ёбаной пандемии, пока любимый кинотеатр ещё работал.

Ну, так речь-то не обо всём об этом даже. Вот всё это восстание пролетаризированных – отлично. Обожаю, когда копы получают от детворы по еблетам. Больше этого, угентённым не хватает памяти!

Но после просмотренного у меня сформулировался не столько вопрос, сколько утверждение. Если единственный “приличный” человек во всём фильме, человек, если угодно, “с сердцем”, “со стержнем”, – это салафит из шаурмачечной на углу, то дела у революции плохи. Нет, они хуёвы. That’s all, folks.

„…den Entschluss zu fassen, die Freiheit zu denken“

Posted on November 10, 2019 by olladij

Eine Hommage an Simone Weil

von Seepferd

Angeblich war sie das alles gleichzeitig: Anarchistin, Marxistin, scharfe Kritikerin von Marxismus und Anarchismus, politische Philosophin, Mittelschichtstochter, ungelernte Arbeiterin, Jüdin, Skeptikerin, katholische Mystikerin, Feministin, Pazifistin und militante Antifaschistin. Vermutlich konnte sie das alles sein – und zwar gleichzeitig –, weil sie nichts davon sein wollte. Nichts ausschließlich. Das muss man sich trauen. Vermutlich ist das auch der Grund, warum so wenige mit ihr was anfangen können. Die KatholikInnen zerren sie auf ihre Seite, die AnarchistInnen beanspruchen sie für sich. Die einen meinen, irgendwo in ihrem recht kurzen Lebenslauf „Brüche“ ausmachen zu können, wo und aus welchen Gründen sie sich vom sozial-revolutionären Engagement in die religiöse Kontemplation zurückgezogen hätte; die anderen betonen vielmehr die „Kontinuitäten“: die Rückbesinnung auf christliche Ethik würde dem Engagement für alle Unterdrückten dieser Erde nicht widersprechen. Das Bildungsbürgertum gedenkt ihrer in periodischen Abständen: Es ist ja längst kein Tabu mehr, ein wenig (selbst)ironisch über tote Revolutionäre und andere Verrückte zu sprechen. (1) Man (ge)braucht sie, ähnlich wie Albert Camus, zur Selbstvergewisserung, ohne angeben zu können, wessen man sich eigentlich vergewissert und wie ernst es gemeint ist. (2) Eine Kuriosität also, „rote Jungfrau“, weiblicher Nietzsche, durchgeknallt und letztlich für nichts nütze. Ich persönlich trage das Interesse an der Person Weil schon lange mit mir herum, es hätte womöglich ein Vortrag in den Räumen am Josef-Stangl-Platz in Würzburg werden können, doch dazu kam es nicht. Und das ist vielleicht besser so. Nun scheint es mir abseits von runden Daten und irgendwelchen Jubiläen angebracht, bei einer dermaßen unpraktisch veranlagten Person nach gesellschaftlicher Praxis nachzufragen.

Jedes noch so dünnes Büchlein über sie bzw. von ihr ist, wie z.B. „Anmerkungen zur generellen Abschaffung der politischen Parteien“, mit einer kleinen biographischen Notiz versehen. Es ist also bei ausreichendem Interesse nicht schwer, Simone Weil historisch und ideengeschichtlich einzuordnen. In aller Kürze also, obwohl ich es nicht schaffe, das unterhaltsamer als Antje Schrupp 2009 (3) oder Heinz Abosch 1990.

Simone Weil wurde 1909 in einem guten bürgerlichen Haus in Paris geboren, hatte jüdische Wurzeln, genoss gute Ausbildung und wurde schließlich Lehrerin für Philosophie. Interessierte sich für Politik und soziale Kämpfe, zeigte sich solidarisch mit Arbeitern und Arbeitslosen, was ihr den Ruf der „roten Jungfrau“ einbrachte. Sie trat anarchistischen Zirkeln und revolutionär-syndikalistischen Gewerkschaften bei und las kommunistische Zeitungen, stritt sich mit Trotzki und de Beauvoir. „Die Erfahrung hat gezeigt, dass eine revolutionäre Partei sich wohl, nach einer Formel von Marx, des bürokratischen und militärischen Apparats bemächtigen kann, aber sie kann diesen nicht brechen. Damit die Macht wirklich an die Arbeiter übergeht, müssen diese sich vereinigen, nicht nur entlang illusionärer Verbindungen, die von einer Ansammlung gleicher Meinungen ausgehen, sondern entlang wirklicher Verbindungen einer Gemeinschaft, die auf derselben Funktion im Produktionsprozess basiert“, schreibt sie Anfang 1930er gegen die Bestrebungen des Komintern, Gewerkschaften anzuführen. (zit. nach Jacquier 2006, S. 86) Gleichzeitig aber zutiefst individualistisch: „Denken wir daran, dass wir dem Individuum, nicht dem Kollektiv den höchsten Wert beimessen. (…) Nur im Menschen als Individuum finden wir Voraussicht und Willenskraft, die einzigen Quellen einer effizienten Aktion. Aber die Individuen können ihre Anstrengungen vereinigen, ohne dabei ihre Unabhängigkeit zu verlieren“. (zit. nach Jacquier 2006, S. 104) Continue reading “„…den Entschluss zu fassen, die Freiheit zu denken“” →

Враги понарошку

Posted on August 2, 2019 by olladij

Исламисты и новые правые следуют идеям одних и тех же мыслителей

Марк Тёрнер

Новые правые утверждают, что защищают западные ценности от политического ислама. Оба движения ссылаются на одних и тех же мыслителей. «Политический ислам — это шариат. Это — собрание законов, определяющих и обосновывающих государственные структуры, права женщин, демократическое общество, а это совершенно несовместимо с нашей системой ценностей». Каждый раз, когда Александр Гауланд (партия «Альтернатива для Германии») высказывает такие вещи, он ссылается на одного широко известного деятеля — предводителя иранской революции Хомейни. Разве тот сам не определил курс своим высказыванием: «Ислам либо политичен, либо его нет»?

В своей речи старейшина АдГ рисует мрачную картину расширяющейся религии. Страны, заранее подчинившейся и отказавшейся от себя. Её важнейшие представители всё ещё шокированы Освенцимом и не решаются защищать свои кровные интересы. Этим и пользуются мусульмане, пытаясь захватить страну. Исламисты вроде Эрдогана даже перестали скрывать, что намерены захватить Европу при помощи демократических институций. Когда речь заходит о предполагаемых причинах нарастающей популярности ислама, Гауланд следует тезисам своего любимого писателя Эрнста Юнгера, с которым он и сам частенько лично общался. Юнгер, по словам Гауланда, верно описывает закат, порождающий общество, в котором больше нет «живой духовности».

Свидетели Запада

Будь то мыслители вроде немецкого писателя и фронтовика Юнгера, философ Мартин Хайдеггер или юрист Карл Шмитт — консервативные авторы 1920-1930 годов снова пользуются большой популярностью у новых правых. И не только в Германии. Накануне последних французских выборов на конференции, посвящённой образованию, педагоги, близкие правонациональной кандидатке Марин Ле Пен, предупреждали об «исламизации» в школах и университетах. В качестве средства для выживания Франции они предлагали концепцию элитизма, создания новой меритократии, ориентированной на идеи Алексиса Карреля, умершего в 1944 году французского медика, популяризатора науки и сторонника коллаборационистского режима Виши. Continue reading “Враги понарошку” →

Aus: Simone Weil, “Über die Ursachen von Freiheit und gesellschaftlicher Unterdrückung”, Zürich, 2012

Posted on June 7, 2019 - June 12, 2019 by olladij

(Reflexions sur les causes de la liberte et de l’oppression sociale, 1934)

Tatsächlich erklärt Marx ausgezeichnet den Mechanismus kapitalistischer Unterdrückung; er erklärt ihn aber so gut, dass man sich kaum vorstellen kann, wie er aufhören könnte zu funktionieren. S. 12

Die Arbeiterbewegung konnte die Illusion der Macht erwecken, solange sie dazu beitrug, die Reste des Feudalismus zu beseitigen oder die kapitalistische Herrschaft zu errichten, sei es in Form des privaten Kapitalismus oder in der des Staatskapitalismus, wie dies in Russland geschah; jetzt wo sie auf diesem Gebiet ihre Funktion erfüllt hat und von der Krise vor das Problem der wirklichen Machtergreifung durch die Arbeitermassen gestellt wird, zerfällt sie mit einer Schnelligkeit, die alle, die an sie geglaubt hatten, mutlos macht. Auf ihren Trümmern spielen sich endlose Kontroversen ab, die sich nur durch die zweideutigen Formeln befrieden lassen, weil unter all denen, die immer noch von Revolution sprechen, kaum zwei mit diesem Begriff dasselbe verbinden. Revolution ist ein Wort, für das getötet wird, für das gestorben wird, für das die Volksmassen in den Tod geschickt werden, das aber keinen Inhalt hat. S 30f

Ganz allgemein haben die Blinden, die wir heute sind, kaum eine andere Wahl als die zwischen Abenteuern und Kapitulation. S. 38

Der Herr muss den Knecht gerade deshalb das Fürchten lehren, weil er von ihm gefürchtet wird, und umgekehrt; das gilt auch für rivalisierende Mächte. S 43 Continue reading “Aus: Simone Weil, “Über die Ursachen von Freiheit und gesellschaftlicher Unterdrückung”, Zürich, 2012″ →

Aus: Simone Weil, “Die Verwurzelung. Vorspiel zu einer Erklärung der Pflichten dem Menschen gegenüber”, 2011 Zürich

Posted on June 1, 2019 - June 4, 2019 by olladij

(Ich hab’s endlich hingekriegt, was ich seit Jahren vorhatte und mich nicht so richtig rangetraut habe: über Simone Weil geschrieben. Es hat sich da so einiges in den Notizen angesammelt, vieles davon habe ich schließlich nicht verwendet. Es ist auch nicht einfach, Weil zu lesen, deswegen haue ich das ganze Geroll raus – vielleicht stolpert jemand darüber und lässt sich doch noch zur Lektüre inspirieren oder hat nach dem Zitat gesucht und weiß nicht mehr, wo es war. Hier, übrigens, waren die Exerpte aus ihrem Fabriktagebuch. Wie auch immer, enjoy! – liberadio)

„Die Pflicht besteht nur zwischen einzelnen Menschen“. (S.8.)

„Diese Pflicht beruht auf keiner Übereinkunft. Denn all Übereinkünfte können nach dem Willen der Vertragspartner geändert werden, während an dieser Pflicht keinerlei Änderung eines menschen Willens auch nur irgendwas ändern könnte. Diese Pflicht ist ewig. Sie entspricht dem ewigen Geschick des Menschen. Nur der Mensch hat ein ewiges Geschick. Die Gemeinwesen haben es nicht. Auch bestehen ihnen gegenüber keine direkten Verpflichtungen, die ewig wären. Einzig und allein ewig ist die Pflicht dem Menschen als solchen gegenüber. Diese Pflicht ist nicht an Bedingungen geknüpft. Wenn sie auf etwas gegründet ist, gehört dieses Etwas nicht unserer Welt an. In unserer Welt ist sie auf nichts gegründet. Dies ist die einzige Pflicht, die sich auf die menschlichen Dinge bezieht, aber keiner Bedingung unterworfen ist“. (S. 9)

„Die französische Arbeiterbewegung, die aus der Revolution hervorging, war im Wesentlichen ein Schrei, nicht der Revolte, sondern des Protests gegen die erbarmungslose Härte des Schicksals aller Unterdrückten. (…) Sie endete 1914; seitdem ist nur noch ein Nachhall geblieben (…) Das konkrete Verzeichnis der Schmerzen der Arbeiter liefert die Liste der Dinge, die geändert werden müssen“. (S. 53) „Nur die JOC (Jeunesse Ouvrière Chrétienne) hat sich mit dem Leid der jungen Arbeiter befasst; dass es diese Organisation gibt, ist vielleicht das einzige sichere Zeichen dafür, dass das Christentum bei uns noch nicht ganz gestorben ist“. (S. 62)

„Auf jeden Fall wäre eine solche soziale Lebensweise weder kapitalistisch noch sozialistisch. Der Proletarierstand würde abgeschafft, anstatt auf alle Menschen ausgedehnt zu werden, wozu der sogenannte Sozialismus tendiert“. (S. 74)

„Er wird keine gesunde Arbeiterbewegung geben, wenn sie nicht über eine Lehre verfügt, die dem Begriff des Vaterlands einen bestimmten Platz zuweist, das heißt einen beschränkten Platz“. (S. 97) Continue reading “Aus: Simone Weil, “Die Verwurzelung. Vorspiel zu einer Erklärung der Pflichten dem Menschen gegenüber”, 2011 Zürich” →

Buchrezension: „The Colours of the Parallel World“ von Mikola Dziadok

Posted on May 28, 2019 - May 28, 2019 by olladij

von ndejra (erschienen in der April-Ausgabe der GaiDao)

Manchmal überkommt eine*n das Gefühl, linke Knastliteratur – Erinnerungen, Tagebücher, wissenschaftliche Abhandlungen und Ähnliches – hat wieder Konjunktur. Die Welt ist so anders geworden seit den Zeiten als Leute wie Peter Kropotkin, Alexander Bergman oder Wera Figner über ihr Leben hinter Gittern berichteten, als Warlam Schalamow und Alexander Solschenizyn die GULag-Hölle für kommende Generationen beschrieben haben. Natürlich hat der Staat, „ein unermesslicher Friedhof“, wie ihn Bakunin bezeichnete, nie aufgehört, mit seinem Repressionsapparat Leben und Körper der Delinquent*innen zuzurichten und zu zermalmen. Manchmal wird die alltägliche Repression nur spürbarer, manchmal gelingt es jemandem sie nur besonders eindrucksvoll zu schildern.

So gelang es z.B. dem belarusischen Anarchisten Mikola Dziadok in seinem kleinen Büchlein. Es ist nicht „brandneu“, es muss, wenn ich mich nicht täusche, bereits 2017 oder Anfang 2018 erschienen sein. Dziadoks Buch führt gewissermaßen die Erzählung fort, die mit dem Ihar Alinevichs Bericht aus dem Minsker Untersuchungshaft „Auf dem Weg nach Magadan“ begonnen wurde (siehe die Besprechung in GaiDao Nr. 82, Oktober 2017). Beide kamen 2010/2011 infolge der Wahlproteste unter die Räder der belarusischen Staatsmaschine, beide (und einige andere Anarchist*innenen und Liberale) haben nach Farce-Prozessen hohe Gefängnisstrafen bekommen. Ihar bekam damals 8 Jahre und Mikola 4,5 Jahre des „strengen Regimes“, dem Letzteren hat man die Strafe später um ein Jahr noch verlängert. Beide wurden frühzeitig entlassen. Wie Dziadok in einem Interview 2015 erklärte, das passierte nur, weil Belarus, das oft als die „letzte Diktatur Europas“ bezeichnet wird, immer noch die sowjetische Staatssymbolik beibehält und dessen Geheimdienst immer noch KGB heißt, versucht, auf den Spannungen zwischen der EU, den USA und Russland zu spielen und gewisse Liberalisierungen im Inneren demonstrieren musste. Continue reading “Buchrezension: „The Colours of the Parallel World“ von Mikola Dziadok” →

Бог – истина кривды

Posted on November 1, 2018 - May 28, 2020 by olladij

Любитель пригрозить западному рассаднику либерализма и мужеложства термоядерной расправой, а русскому народу-богоносцу за просмотр легкомысленных фильмов — так и вообще Апокалипсисом, преподобный отец Всеволод Чаплин написал книгу с очень интересным названием. Она должна называться «Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата» и расставить все точки над i в вопросах отношений с иными конфессиями. В глаза бросается неудачное дизайнерское решение на обложке, которое, с позволения сказать, вызывает совсем иные ассоциации.

Посмотрев на название книги, написанное без знаков препинания, поневоле задаёшься вопросом: что это вдруг с отцом Всеволодом, неужто взялся за ум? Отец Всеволод, конечно, как был, так и остался тем ультраправым мракобесом, каким мы его знаем и любим. Свинью ему подложил дизайнер издательства, который, наверное, и сам не ведает, насколько он прав, столь бесцеремонно обращаясь к нам и потенциальной чаплинской публике: «Бог — истина кривды». Но отставим в сторону этого Чаплина с его книгой и попробуем немного приблизиться к пониманию, почему же для социальной критики и атеизма бог — действительно истина кривды.

У часто цитируемого высказывания Маркса, что религия-де является опиумом народа, своеобразным обезболивающим, помогающим переносить земные лишения, взваленные на него земными же властями, есть ещё и социально-революционный контекст, часто и охотно забываемый вульгарными атеистами и материалистами.

«…религия, — пишет Маркс в знаменитом вступлении к «Критике Гегелевской философии права», — есть самосознание и самочувствование человека, который или ещё не обрёл себя, или уже снова себя потерял. Но человек — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек — это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, превратное мировоззрение, ибо сами они — превратный мир. Религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d’honneur [вопрос чести], его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания. Она претворяет в фантастическую действительность человеческую сущность, потому что человеческая сущность не обладает истинной действительностью. Следовательно, борьба против религии есть косвенно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия. Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. (…) Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своём положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия. (…) Задача истории, следовательно, — с тех пор как исчезла правда потустороннего мира, — утвердить правду посюстороннего мира. (…) Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии — в критику права, критика теологии — в критику политики».

Похожим образом эту идею сформулировал Михаил Бакунин в трактате «Бог и государство»:

«Сведенный в интеллектуальном и моральном, равно как и в материальном, отношении к минимуму человеческого существования, заключенный в условиях своей жизни, как узник в тюрьму без горизонта, без исхода, даже без будущего, если верить экономистам, народ должен был бы иметь чрезвычайно узкую душу и плоский инстинкт буржуа, чтобы не испытывать потребности выйти из этого положения. Но для этого у него есть лишь три средства, из коих два мнимых и одно действительное. Два первых — это кабак и церковь, разврат тела или разврат души. Третье — социальная революция».

Бог, религия вообще, таким образом, есть выражение бесчеловечности, неуютности этого общества. Это социальный иероглиф, выражающий не оправдываемую естественными причинами власть человека над человеком. Это выражение того состояния, когда общество предстаёт перед людьии как чуждая и репрессивная инстанция. Continue reading “Бог – истина кривды” →

Ispe dixit: Павел Флоренский

Posted on September 8, 2018 - September 9, 2018 by olladij

Павел Флоренский, «Православие», 1909

От «попа» никто не ожидавет ни особенно благолепного служения, ни проповедей, ни устроения прихода ни даже нравственного руководительства. Его дело — крестить, венчать, хоронить, служить молебны на полях, освящать куличи на Пасху и плоды на Спаса. Конечно, энергичный священник может понять свои обязанности шире и заняться просвещением своего прихода, воспитанием в прихожанах нравственных привычек, приняться за искоренение пьянства, улучшение семейных отношений, наконец, открыть кредитное товарищество или потребительскую лавку, но всё это будет принято как нечно сверхдолжное, а настоящий православный, пожалуй, заподозрит здесь лютеранский дух и осудит такую деятельность. (…)

Другая сторона православного отношения к Церкви — это перевес культа, и в частности обряда, над учением и моральной стороной христианства. Брань, драка, пьянство — меньший грех, чем нарушение поста; нарушение целомудрия легче отпускается духовником, чем нехождение в церковь; участие в богослужении более спасительное дело, чем чтение евангелия; отправление культа важнее дел благотворительности. (…) Человек не в силах понимать смысл всего исторического процесса, а отсюда два вывода: иррационализм и покорность. Здесь опять-таки полная противоположность католицизму и лютеранству. Там — вера в человеческий ум, стремление не только познавать, но и подчинять божественное законам разума, и это не только в лютеранстве, сущность которго — рационализм, но и в католичестве. В православии наоборот — вера в самые неразумные, нелепые вещи, вера, понимаемая, как отказ от разума, наконец, действительные отказ от разума в вопросах религиозных и поэтому лёгкое и свободное признавание таких противоречивых и недоступных разумному пониманию фактов, от которых рационалист впадает в судороги.