Отто Рюле: Бегство в буддизм (1925)

[Сто лет прошло — ситуация всё та же, всё те же и иллюзорные пути выхода из кризиса. – liberadio]

В зависимости от темперамента и характера люди могут по-разному реагировать на жизненные трудности и невзгоды.

Один — это человек, стремящийся вперёд и искушаемый целым ворохом трудностей. Он хватается за всё, преодолевает сопротивление и опасности, справляется с миром и вещами. Другой, менее энергичный, не знает, как утвердить себя в борьбе за существование. Он поддаётся — с сопротивлением или без — более сильным силам и погибает.

Третий, не победитель и не побеждённый, применяет тактику уклонения. Поскольку он не хочет ни сражаться, ни погибать, он умело избегает конфликтов и опасностей в нужный момент. Он спасается трусостью, меняя данное поле боя, где он боится поражения, на другое, где он надеется самоутвердиться. Эти типы встречаются как в чистом виде, так и в комбинации. Один и тот же человек часто ведёт себя по-разному в разных ситуациях. Но по своей психической структуре человек всегда остаётся одним и тем же.

С самого раннего возраста он формирует свой жизненный план на основе своего раннего опыта и приключений, которому он затем неустанно и последовательно следует в любых ситуациях. Этот жизненный план становится руководящим принципом его безопасности.

Под характером мы понимаем единообразие поведения во всех человеческих отношениях в соответствии с основным жизненным планом. Чем сложнее ситуация, чем больше требований к самоутверждению, тем беспощаднее стремление к жизненному плану и тем яснее характер.

Итоги мировой войны увеличили жизненные трудности во всем мире. Для каждой нации, каждого класса, каждой социальной прослойки, особенно в Европе. И в первую очередь в Германии. Династии были свергнуты, традиционные отношения власти разрушены, былая слава уничтожена. Вильгельм рубит дрова в Дорне.

Политических правителей подавляют, прогоняют, забывают. Они питаются воспоминаниями или заговорщицкими планами. Даже там, где им удавалось вернуть свои прежние позиции, их успех не всегда соответствовал их усилиям. При всей своей внешней наглости Людендорф, Тирпиц и им подобные на самом деле были нищими ничтожествами.

Экономические властители рухнули или попали в фатальную зависимость. Рурская война была проиграна. Cтиннес умер от разрыва сердца. Деньги стали дефицитными и дорогими. Бозель, Кастильони, Парвус, Бармат распространяют запах разложения. Банкротство и коррупция повсюду.

В результате инфляции большая часть среднего класса пошла по скользкой дорожке и в одночасье оказалась в пролетариате, если не глубже. Их Бог покинул их, их жизненная философия рухнула. Вместе с богатством, должностью и средствами к существованию они утратили своё мировоззрение, моральную и интеллектуальную устойчивость, точку зрения и ориентацию. Закат Европы. Что будет дальше? Continue reading

Э. Мюзам: Революционная мораль

[Мюзам обкидывает говенцом как марксистов, так и святой лик самого Маркса. Затем — возмущённое письмо Карла Корша и ответ Мюзама на это письмо – liberadio]

(Опубликовано в Fanal, Nr. 9, июнь 1928 г.)

Когда Карл Маркс в 1864-м году в своём «Приветственном обращении к рабочему классу Европы» впервые указал при помощи трезвой оценки фактов перспективу исторических событий и выливающиеся из неё задачи трудовых масс, под конец он напомнил рабочему классу об обязанности «объединиться против в одновременном и открытом обвинении против дипломатических интриг международной политики, и провозгласить простые законы морали и права, которые должны стать законами отношений между нациями подобно тому, как они регулируют отношения между частными лицами. Борьба за такую внешнюю политику входит в общую борьбу за освобождение рабочего класса». Таким образом, как для международных отношений между правительствами, так и для борьбы за освобождение пролетариата было сформулировано требование, придерживаться «простых законов морали и права», которыми должны руководствоваться и все частные отношения. Хочется верить, что эти законы действительно так просты, как тут, кажется, предполагает Маркс. Он считает излишним всякое объяснение, какие законы, в частности, должны быть перенесены с частной жизни на жизнь общественную, чтобы «просто» гарантировать право и мораль. Он не говорит об особенной пролетарской морали, о пролетарском праве в отличие от буржуазных представлений, а признаёт общую для всех людей, независимо от их социальной позиции, этическую обязанность приличия, и причисляет надзор за правительственной политикой в отношениях с другими правительствами, насколько она соответствует стандартам морального права, к задачам рабочего класса в его «общей борьбе» за своё освобождение.

Выраженная в этом обращении этика, в принципе, едва ли нуждалась бы в подчёркивании; ибо она подразумевается сама собой, для всякого здравого и неиспорченного рассудка она настолько далека от проблематичных сомнений, что было бы достаточно иногда упоминать эту цитату рядом с другими подобными цитатами других учителей рабочего класса, чтобы противостоять практикующимся в партийной борьбе обычаям взаимного оскорбления, клеветы и уничижения, которые, к сожалению, применяются даже в борьбе между соседствующими друг с другом пролетарскими и революционными группами. Но нужно сказать, что как раз сам Карл Маркс, который всю свою жизнь преступал через «простые законы морали и права» более грубым и отвратительным образом, чем любой другой видный человек из того же или вражеского лагеря, ну никак не подходит на роль примера в морали общения. Да, как раз в связи с приветственным обращением он сообщал в письме к Фридриху Энгельсу от 4-го ноября 1864-го года о принятии его версии комитетом, который поручил ему разработку программы Международной Ассоциации Трудящихся, следующее: «Все мои предложения были приняты комитетом. Меня только обязали включить в предисловие к программе пару фраз об ‘обязанностях’ и ‘праве’, а также о ‘правде, морали и справедливости’, которые, однако, расположены так, что не смогут повредить». Маркс, таким образом, считает всякое указание на обязанности, право, правду, мораль и справедливость в обращающемся к международному рабочему классу манифесте простыми фразами. Он настолько не отягощается такими понятиями, что он против своих убеждений, чтобы не обидеть своих заказчиков, пересиливает себя в пользу воззвания к моральным чувствам и пытается уменьшить «вред», которого он опасается, соответствующим «расположением». Continue reading