Tag: israel

Вся Земля – Ашура, каждый день — Кербела, ёпт!

Posted on by olladij

Между тем, в Иране снова протесты. Если точнее, то они продолжались всё это время, прошедшее с зимних протестов. Напомним: новая волна социальных протестов началась в конце декабря 2017 г. довольно консервативной местности Мешхед, где шиитские мракобесы раскачивали народ против актуального режима, против всяческих богопротивных послаблений и либерализаций. Видение проблемы клириками, конечно интересное: Рухани — это приветливое лицо бесчеловечной клерикальной деспотии, количество казней в стране выросло по сравнению с периодом правления Ахмадинеджада, зато во внешней политике Рухани не так яро борется с сионистско-американским империализмом, с ним можно и поговорить. За то и любят и чтят европейские наци Ахмадинеджада больше.

Ну так вот, клерики тогда потеряли контроль над разволновавшейся толпой, у толпы интересы были попроще: инфляция, растущие цены на продукты питания ит.п. Дальше — больше: начались претензии к властям за вот то самое бабло, которое они вымарщивают из мирового сообщества при помощи своей атомной сделки. Можно было патриотично и антиимпериалистично вложить его в родную инфраструктуру, допустим, но Исламская республика Иран предпочитает спонсировать шиитские бригады в Сирии и Ираке. Со стратегической целью, конечно, выйти к границам Израиля и таки воплотить в реальность свои эсхатологические антисемитские мечты. Да и от разработок атомного оружия Иран, кажется, на протяжение всего этого времени не отказывался, продолжая получать от мирового сообщества откупные. А зачем улучшать свою бренную жизнь, если есть шанс посредством ядерного джихада коллективно отправиться в Джаннат, где будет всё? И к израильской границе, они, можно сказать, уже подобрались…

С этой перспективы, опять же, примечательно, кто и как отреагировал на те зимние бунты, прокатившиеся практически по всей стране. Такие «рассадники терроризма на Ближнем Востоке» по экспертному мнению iran.ru, как США и Израиль поддержали выступления иранского населения. А вот в этих наших Европах всё было куда сумрачней: никто не нашёл в себе смелости критиковать нелюбимого, но, тем не менее, весьма ценимого экономического партнёра. Маркон даже пожурил американского коллегу за поддержку антиправительственных безобразий. Меркель может позволить себе время от времени повторять мантру объединённой и похорошевшей постнациссткой Германии о том, что безопасность Израиля является частью государственного интереса ФРГ. Но поссориться с Ираном — так кому ещё продавать в таких количествах строительные краны, посредством которых шиитские мракобесы делают особенно низменных людишек ближе вечным божественным ценностям? Вообще, в стране победивших духовных скреп категорически нельзя бухать, плясать и трахаться, т.е. хоть ловить хоть какую-то толику своего личного счастья в земной жизни — нужно только молиться, поститься и слушать радио «Тегеран».

Они даже пытались перенаправить протесты в привычное русло погромов, тому есть свидетельства. Это дело привычное и используется практически всеми арабскими деспотами и исламскими мракобесами в непонятной ситуации — практически сразу после свержения Мубарака Мусульманские братья пытались устроить старый добрый марш на Аль-Кудс (Иерусалим). Но восстания начались там же, где закончились в 2009-м, со стачек, сжигания портретов любимых аятолл, нападения на полицейские участки, проклятий в сторону не только клерикалов, но и их религии вообще (в Иране всё ещё сильны до-исламские культы, зороастризм, например).

Режим, конечно, ответил репрессиями, но ни стачки, ни более мирные протесты, ни периодическая эскалация насилия никуда не делись. Это только видимость, что протесты благополучно закончились к середине января. C 16-го мая улицы города Казерун выглядят как после военных действий. «Beware of the day we get arms»,  скандировали демонстранты. Протесты в Бане, блакада железнодорожных путей в Араке, забастовки учителей, крестьян, студентов, водителей по всей стране, лозунги «Marg bar setambar, dorud bar kargar» (Смерть угнетателю, да здравствует рабочий) во время первомайских демонстраций и т.д. и т.п.

Презрение к индивидуальной жизни, к счастью на Земле — это то, что роднит фашистов, исламистов и этатистов всей мастей. Против них, в пользу жизни совершаются революции. В том числе и в Иране, где исламская революция была лишь контрреволюцией на упреждение. А о роли иранских левых в ней ещё предстоит поговорить. «Они идут сверху вниз, от высшего к низшему, от сложного к простому. Они начинают Богом, представленным в виде личного существа или идеи, и первый же шаг, который они делают, является страшным падением из высших вершин в грязь материального мира; от абсолютного совершенства к абсолютному несовершенству; от мысли о бытии или скорее от высшего бытия к небытию. (…) материализм исходит от животности, чтобы установить человечность; идеализм исходит от божественности, чтобы установить рабство и осудить массы на безысходную животность». (Михаил Бакунин, «Бог и государство»)

Прогнозы в этом случае — дело бесполезное и безблагодатное. В худшем случае — бегство вперёд, в самое пекло сирийской войны и возможной войны с Израилем. В лучшем — определённо можно сказать только, что Россия в таком случае потеряет важного союзника в регионе и пример победивших духовных скреп. Обо всём этом вам на сайте iran.ru не расскажут, но популярно объяснят, что дни «сионистского режима» сочтены.

P.S. На всякий пожарный напомню, что термин «исламофобия» используется аятоллами для патологизации и дискриминации критики своего режима. Применялся против диссидентов иранской диаспоры зарубежом и против Салмана Рушди, в частности. Перенимается левыми с терминальной стадией постмодернистского разжижения мозга. (Вот это была патологизация, да!)

Об «антинемцах»

Posted on - by olladij

[Оказывается у нас всё ещё есть внимательные читатели и читательницы, посылающие в наш адрес проклятия и обвинения в не пойми чём. Это приятно. Им и всем прочим — этот забавный текст, которому лет, наверное десять, не меньше. Этакий отказ от позитивной коллективной идентичности, который — к ней же, по сути, и возвращается. Забавней был, наверное, только знаменитый «Антинемецкий катехизис». Но, конечно, всё равно не такой забавный как вот этот ППЦ. – liberadio]

Манфред Дальман

«Антинемцы» – это, в первую очередь, этикетка, наклеиваемая на людей, которые всё ещё действуют окружающим на нервы постоянно задаваемым вопросом: как они относятся к категорическому императиву, призывающему к свержению всех условий, в которых человек является угнетённым, эксплуатируемым существом. Люди, которых так именуют, соглашаются с этим обозначением настолько, насколько им верно выражается, что они не подчиняются царящей исторической забывчивости и настаивают на том опыте, что пусть и не воплотимые на фундаменте рыночной экономики, но, по крайней мере, всё ещё сохраняемые в вирулентной форме обещания общества без принуждения безвозвратно утрачиваются, когда капитал организуется в своей «немецкой» форме. Думать и действовать «по-антинемецки», следовательно, означает защищать политические формы опосредования и репрезентации в обществе и государстве, которые основываются на разделении свободных и равных владельцев товаров с одной стороны и ориентированных на всеобщее благо граждан государства с другой против тех, кто стремится к упразднению этого разделения в авторитарном «народном государстве», субъекты которого не зависят ни от чего, кроме государственных подачек. Тот, кто не прилагает к себе этикетку «антинемца» в этом смысле, тот, по меньшей мере, недооценивает опасность, разумеется, не ограничивающуюся только лишь Германией и её гражданами, а распространённой по всему миру «Немецкой идеологии». Её историческая основа заключается в том, что на её счету не только «обычные» капиталистические эксплуатация и властные отношения, не только имманентные для капитала войны и вписанный в самую его основу антисемитизм. Oна делает возможным существование идеологии, историческим и эмпирически неопровержимым элементом которой является тот факт, что немецкая версия взаимоотношений государства и общества почти что тотально осуществила уничтожение человечества в двух мировых войнах в целом и геноцидальный антисемитизм в частности. В существовании государства Израиль проявляется практическое и эмпирическое возражение против исторической тяги к уничтожению, присущей Немецкой идеологии. Отношение к этому государству служит важным критерием тому, где именно проходит граница между немцами и «антинемцами».

Несмотря на то, что антинемецкая критика идеологии обоснована исторически, она отказывается от типичного левого стремления обратиться к истории, чтобы обнаружить там подходящее для себя политическое течение. «Антинемец» позволяет себе подчинить примату разума и исторические процессы. И в этом смысле он отбрасывает этикетку «антинемца»: он знает об иррациональности партийной и кружковой, предотвращающей свободное мышление программатике и теории. Поэтому он решительно осуждает всякую попытку создать какую бы то ни было позитивную идентичность на названии «антинемцы» – неважно, исходит она изнутри или снаружи. То, что актуально считается «антинемцами», состоит всего лишь из группы отдельных людей, которые, и об этом нельзя, да и не стоит умалчивать, разделяют определённый набор идей. Continue reading “Об «антинемцах»” →

Фурия разрушения. К критике понятия терроризма

Posted on by olladij

Герхард Шайт

[Интересный текст, поднимающий вопрос о революционном насилии, о разнице между «террорм» и «террорм», о Гегеле и Фихте, о RAF и государстве Израиль, о сказочном антиимпериализме и любителях и любительницах мира, научившихся любить иранскую атомную программу. Спорно, но правды в последней инстанции вам тут никто не обещал, да ведь? – liberadio]

Кто стесняется говорить о Зле в политике, т.к. это звучит как-то несерьёзно, тот говорит о терроризме. Это производит впечатление компетентности, но тем не менее служит той же цели: установить гармонию там, где её нет — гармонию сил Добра, объединившихся в борьбе против терроризма. Ради этой цели понятие служит общим местом для всякого насилия, которое исходит не от государства, но преследует политические цели. Какие это цели, об этом не говорится.
Так всё-таки можно обозначить, насколько рэкитирская (1) власть — непосредственное принуждение и личностная зависимость в форме политических банд — заступает на место государства. Но становится неясным то, что та монополия на насилие, утверждающая право, сама некогда произошла из власти рэкитиров и их терроризма. (2) Способность политического суждения, различающая между государствами, не забывая при этом, что все они — говоря вместе с Гоббсом — являются «чудовищами», должна также доказать свою способность и в случае с террористическими организациями — в зависимости от того, являются ли они преданными приверженцами разрушения во время кризиса накопления капитала или противостоят ему в какой-то определённый момент.

Феноменология террора

Кто говорит о терроризме, обычно ставит разрушение, соразмерное лежащим вне его целям, и «annihilation for the sake of annihilation, murder for the sake of murder» (E. L. Fackenheim) на одну ступень. Различия между якобинским террором и антисемитским погромом, убийством определённых политиков и вдохновлённым исламизмом массовым убийством понимаются как второстепенные.
Таким образом, понятие оказывается легитимным ребёнком теории тоталитаризма. В то время как эта теория уравнивает национал-социализм и сталинизм, её отпрыск очевидно не допускает различий между насилием как политическим средством и насилием как самоцелью. При помощи его сегодняшнее буржуазное общество скрывает своё террористическое происхождение в былых революциях, которые ещё называли ужас, распространяемый ими, по имени. La terreur начался со штурмом Бастилии: с отменой монополии на насилие и разделения армии и мирного населения посредством вооружения масс, из которых возникли разные террористические группы и благотворительные объединения, называвшиеся братствами, политическими клубами и sociétés populraires. Соперничество этих банд восторжествовало над разделением власти: «свобода» и «равенство», т.е. эмансипация индивидов из сословных рамок и примитивных сообществ, смогли стать предпосылкой «братства», т.е. непосредственного принуждения и насилия, которое они применяли как в своих собственных рядах, так и против друг друга. (Ибо жаргон «братства» не делает различий между необходимой помощью и политическим принуждением). Эта бурная гражданская война политических банд, однако, стала настоящей революцией государства, т.к из террора банд родилась не только новая монополия на насилие, но и этот суверен мог быть потенциально призван на помощь каждым как гарант свободы и равенства.
Это и было тем, что восхищало Гегеля в терроре: что он является предпосылкой буржуазного общества. Причём немецкий философ понимает результаты войны банд как негативную волю духа: «Только тогда, когда она что-то разрушает, эта негативная воля обретает чувство своего существования; оно, кажется, подразумевает достижение некоего позитивного состояния, например, всеобщего равенства или всеобщей религиозной жизни, но на самом деле оно не желает позитивной реальности этого, ибо оно тут же создаст некий порядок, некое отстранение как от учреждений, так и от индивидов; но из отстранения и объективного определения, из их уничтожения эта негативная свобода и черпает своё самосознание. Так, то, чего она, якобы, желает, само по себе лишь его абстрактное представление и воплощение, может быть только фурией разрушения». Фанатизм террора, таким образом, желает «абстрактного, никакого расчленения; там, где проявляются эти различия, она видит их в противоречии к своей неопределённости и упраздняет их. Поэтому народ во время революции снова разрушает учреждения, которые были созданы им самим, поскольку всякое учреждение противоречит абстрактному самосознанию равенства». Посему для Гегеля времена террора являются неизбежной стадией духа, в преодолении которой воплощается истинная идея — буржуазное право. Само преодоление кажется неизбежным, как таковое оно уже заложено в самом понятии: «Я не просто хочу, я хочу чего-то. Воля, желающая (…) только абстрактно-общего, не хочет ничего и поэтому не является волей». Continue reading “Фурия разрушения. К критике понятия терроризма” →

Козёл в огороде. Исламистское наступление и реакция Запада

Posted on by olladij

Матиас Кюнцель

[Mы предлагаем вашему вниманию такую вот позицию по терактам в Париже. В ней много странного: ни слова о том, что именно с так называемого Запада многих людей тянет в ИГ (а уж адорнит Кюнцель мог бы задаться вопросом почему именно его хвалёное «Просвещение» обращается в свою противоположность — именно поэтому дихотомии «иранское варварство — Запад» быть не может ); ни слова о том, почему вдруг «Запад» должен образумиться; ни слова и о прочих джихадистах, о Боко Харам или отрядах аш-Шабаб. В Париже бойню устроили не они, ну и любителя «свободного мира» Кюнцеля они, видимо не интересуют. И тем не менее: Иран, наш друг и помощник в борьбе с глобальным и локальным терроризмом — это дикий ад. Вот давеча кто-то на фейсбуке предлагал обращаться с ИГ как с нормальным государством и таким образом его «цивилизовать», пригласить в ООН, там, в ОПЕК, чай, кофе, потанцуем… И мы получим на выходе Иран. Тут Кюнцель прав. – liberadio]

В позапрошлую пятницу в Париже произошёл жуткий теракт, совершён он был исламистами, которые насмешливо дали нам понять: “Вы любите жизнь, мы – любим смерть”.

На сегодняшний день это – самая жестокая исламистская бойня на европейской земле. Она была направлена против всех, кто собирался насладиться жизнью в пятничный вечер, против любителей и любительниц музыки, футбольных болельщиц и болельщиков, против посетителей и посетительниц баров и ресторанов.

За кажущейся бессмысленностью скрывается отчётливая концепция, которую Айман аль Завахири, шеф аль-Каиды, описывал следующим образом: “Слепой террор несёт врагу наибольший ужас при относительно небольших потерях для исламистского движения”. Лучше всего, якобы, теракты, в которых погибает как можно больше гражданских: “Это распространяет среди народов Запада наибольших страх. Это язык, который они понимают”.

И в самом деле. Две недели спустя после бойни страх и шок правят повседневной жизнью, а страх заразителен. В стране свободы царит чрезвычайное положение, демонстрации запрещены, атмосфера запуганности. Победили ли террористы?

Незадолго до 13-го ноября уже было совершено одно покушение на французскую savoir vivre – и хотя это было только выходкой, но весомой в символическом смысле. После 14-го ноября иранский президент Хасан Рохани собирался посетить Французскую республику и её президента. Именно Рохани, и как раз Францию! После бойни в Париже он отменил запланированный государственный визит. Ещё во время подготовки встречи произошёл протокольный конфликт: Рохани к недоумению принимающей стороны заявил, что он не будет участвовать в каких-либо торжественных банкетах, на которых будет выпит хоть один бокал вина.

Неслыханное требование Рохани напоминает цель террористов: они хотели превратить Париж во второй Тегеран. В этом городе a priori запрещены все приятные вещи в жизни, которые люди намеревались пережить в тот пятничный вечер, и на которые исламисты отреагировали кровавой бойней: женщинам нельзя посещать стадион, когда играют мужские команды, музыкальные мероприятия с зажигательными ритмами строжайше запрещены, неженатые пары отправляются с улицы в тюрьму, открытых ночных заведений и баров нет. За бокал вина в Тегеране положено 80 ударов плетью и тюрьма; после третьего раза грозит казнь. Об этих казнях мы едва узнаём хоть что-либо, т.к. Тегеран, в отличие от Исламского государства (ИГ), не документирует их и не выставляет на youtube. Continue reading “Козёл в огороде. Исламистское наступление и реакция Запада” →

За социализм кооперативов! (1950)

Posted on by olladij

Гельмут Рюдигер

[Очередной текст и, пожалуй, последний от «синдикалиста-ревизиониста» Рюдигера. Забавный такой социализм. Описывается лишь таким выражением: найдите логическую наёбку и то, о чём в тексте не говорится, но что, судя по всему, является его «духовной» предпосылкой. Впервые опубликовано в журнале Die freie Gesellschaft. Monatsschrift für Gesellschaftskritik und freiheitlichen Sozialismus, Nr. 2, 1950. Enjoy! – liberadio]

Существуют различные определения социализма. Общим в них является то, что социализм стремится к экономическим отношениям без эксплуатации. Социализм стремится реализовать солидарные формы жизни; солидарность не должна ограничиваться только отношениями между производителями и потребителями. При этом мы подразумеваем под солидарностью не сотрудничество между владельцами средств производства и наёмными рабочими, а между равными и свободными производителями — т.е. экономику без собственнических монополий, которая гарантирует всем желающим трудиться доступ к индивидуальному и коллективному владению средствами производства.

То, что превращение всех людей в рабов государства не может рассматриваться как социализм, разумеется само собой. Социализм может быть построен лишь на свободном сотрудничестве; распределённые между всеми тружениками ответственность и право принятия решений составляют его сущность. Государственный социализм, а правильнее говоря — государственный капитализм не имеет с социализмом ничего общего; равно как и демократическая политика, рассматривающая рабочего только как объект патриархальных социальных реформ.

Современная социальная политика и социал-демократические стремления действовать уравнивающе при помощи социальной и налоговой политики, тоже не являются социализмом. Конечно, это прогресс по сравнению с ранним капитализмом: свобода произвола и эксплуатации владельцев капитала и средств производства ограничены, созданы определённые социальные гарантии. Прибавим к этому вмешательство в формирование капитала, сферу кредитования и рыночную экономику, о размахе которых ведутся споры между либерализмом и социал-демократией; в принципе, социально-политическая линия признаётся сегодня во всех демократических странах всеми партиями, а всеобщее развитие постепенно происходит, пожалуй, в этом направлении; крупные организации рабочего движения, по понятным причинам, придерживаются этой политики. Шагом дальше в этом направлении являются национализации в Англии, Франции и т.д., ведущие практически к переходу в государственную собственность.

Эта политика, однако, существенно ничего не меняет в капиталистическом порядке. Она не создаёт принципиально новых отношений между рабочими и средствами производства, не основана на социалистическом сотрудничестве, не отменяет монополии на собственность. Вместо этого, вместе с этой тенденцией возникает новая опасность. Предпринимаются попытки изменить при помощи бюрократического вмешательства распределение прибыли от производства в пользу наёмных рабочих; в первую очередь, государство накладывает руку на значительную часть доходов своих граждан, урезает прибыли и распределяет полученный средства согласно социальным нуждам или вкладывает их в социальные учреждения. Конечно, бюрократия государства и прочих общественных органов при этом невероятно разрастается. Массы людей становятся всё более зависимыми от социал-бюрократии и государственных организмов. Несмотря на демократические контрольные инстанции — значения которых, не смотря на критическое отношение к чисто политической демократии, мы не отрицаем — человеческое общество может под знаком этих изменений приблизиться к определённым формам тоталитаризма и внутри демократических государственных систем. Continue reading “За социализм кооперативов! (1950)” →

Interview with Unity/Ahdut from Israel/Palestine

Posted on - by olladij

[Huch, jetzt tue ich es: ich stelle das Interview mit Ahdut/Unity, das ich irgendwann mal letztes Jahr (2013) für die GaiDao geführt habe, online. Man sehe und staune, wie die israelische radikale Linke tickt… Zugegeben, das Interview ist grottig, ich hatte zum Einen nicht den Arsch in der Hose, einen Israeli aus der Ferne zu belehren, das schien und scheint mir immer noch ziemlich absurd; zum Zweiten – ich war so blöd, auf die Ratschläge von blöden “AnarchistInnen” zu hören und die “Antideutsche-Frage” zu stellen, also ihnen einen weiteren Blankoscheck für ihre “Debatten” mit den “Antideutschen” zu besorgen. Mea culpa. Wie dem auch sei, es gibt jede Menge Interessantes: Gewerkschaftenlanschaft, die Krise und die sozialen Proteste, die Geschichte des Anarchismus und der Black Panther Bewegung im Land, Kriegsdienstverweigerung usw. Trotz alledem – enjoy! – liberadio]

1) I’d like to ask you to introduce the Unity. What is your self-conception? Still organized in the IUA? What were the causes of your splitting from the RKAS?

“Unity” is an anarcho-communist organization active in Israel-Occupied Palestine. “Unity” was founded in 2010 as part of the international east-Europe based anarchist organization RKAS (“Revolutionary Confederation of Anarcho-Syndicalists”). In 2011 RKAS was split over a dispute with the executive committee and most of the member organizations reorganized in a new federation called the IUA (“International Union of Anarchists”) as a temporary measure. Recently the IUA ceased functioning as virtually all member organizations joined with other organizations. We are considering whether to seek international affiliation with another international anarchist body.

While anarchist activists are relatively common and prevalent in Israel, there has been no tradition of organized, class-struggle anarchism in the last decades. We see “Unity” as an attempt to organize anarchist activists in a serious political organization with a class-struggle point-of-view, and to make anarchism relevant for everyone struggling for their rights: workers, Palestinians, women, LGBTQ, minorities and refugees, etc. As far as we know “Unity” the only anarchist organization with a clear social agenda currently active in Israel/Occupied Palestine.

2) Are there more anarchist groups in Israel and Palestine? Whats the state of the Israeli left at all?

We are not aware of any similar anarchist organizations in Israel and Palestine. There are however a number of anarchist or anarchist-inspired initiatives worth noting.

The best known self-described anarchist initiative is Anarchists Against the Wall, which is most accurately defined as a direct action affinity group of various left activists, not necessarily anarchists, who oppose the construction of the Apartheid wall and the Israeli occupation. Continue reading “Interview with Unity/Ahdut from Israel/Palestine” →

Жан Амери: Почётный антисемитизм

Posted on - by olladij

Jean-Amery_jpg_573x380_crop_q85[Мы представляем вам текст австрийского писателя и публициста Жана Амери, который был в своё время спасён красноармейцами из лагерей Аушвица, который долго потом отказывался говорить о своём опыте и вообще писать по-немецки. Когда он пишет: «Время ревизии и нового морального самониспровержения левых пришло», становится тошно — европейские левые до сих пор не перестали быть геополитическими циниками, выпестованными СССР, которым всегда было начхать и на судьбу переживших Шоа и на императив Адорно («… дабы Аушвиц никогда не повторился»). Одиночество государства Израиль в свете актуальных событий просто поражает — liberadio]

(1969)

Де Голль пал. Некоторым было тоскливо на душе, как гренадеру у Гейне; да и мне, мне тоже. Жаль только, что в Нью Йорке французскому послу в ООН Арману Берару не пришлов голову ничего лучше, чем выкрикивать в отчаянии (по Nouvel Observatuer от 5-го мая): «C`est l`or juif!» (фр.: «Это золото евреев!») И никаких опровержений. Право, лево, всё перемешалось. Это антисемитизм и, как когда-то говорилось у Стефана Герорге: «…он врывается в круг».

Классический феномен антисемитизма принимает актуальную форму. Старый ещё существует, вот это я называю сосуществованием. Что было, то и осталось и останется и дальше: кривоносый и кривоногий еврей, который от чего-то — да что я говорю? – от всего бежит. Таким его показывают афиши и памфлеты арабской пропаганды, в которой, якобы, принимают участие коричневые некогда разговаривавшие на немецком господа, осторожно скрывающиеся за арабскими именами. Но новые представления возникли стразу же после Шестидневной войны и медленно утвердили своё влияние: израильский угнетатель, горделивым шагом римских легионов топчущий мирную палестинскую землю. Анти-израэлизм, антисионизм в полном соответствии с извечным антисемитизмом. Гордо вышагивающий угнетатель-легионер и кривоногий беглец друг другу не мешают. Как, всё-таки, эти образы похожи!

Но, на самом деле, внове возникновение выдающего себя за анти-израэлизм антисемитизма среди левых. Когда-то он был социализмом дураков. Сегодня он готов стать сущностной частью социализма вообще, и так, всякий социалист добровольно делает себя дураком.

Об этом процессе можно с пользой почитать в вышедшей уже более года назад у Павера книге Гиве «La Gauche contre Israel».Но достаточно обратить внимание и на определённые знаки, например, на вышедший в журнале konkret репортаж «Третий фронт». «Является ли Израиль полицейским государством?» – заголовок одной и глав. Вопрос чисто риторический. Конечно, Израиль им является. И напалм, и взорванные дома мирных арабских крестьян, и арабские погромы на улицах Иерусалима. Всё ясно. Это как во Вьетнаме или как некогда в Алжире. Кривоногий беглец вполне естественно ведёт себя как сеющий страх Голиаф.

Речь идёт о левых, а не только о более или менее ортодоксальных коммунистический партиях на Западе или даже о политике государств социалистического лагеря. Для них анти-израэлизм, нахлобученный на традиционный антисемитизм славянских народов, просто служит стратегией и тактикой в определённой политической констелляции. Звёзды не лгут, Громулки знают, с чем могут считаться. C´est de bonne guerre! Не стоит тратить на это слова. Continue reading “Жан Амери: Почётный антисемитизм” →

Освобождённое общество и Израиль

Posted on - by olladij

О взаимоотношениях между Критической теорией и государством Израиль

Штефан Григат

Критическая теория является противоположностью левых убеждений. Если вспомнить, что в последние сорок лет считалось «левым» и, тем самым, претендовало на бытие частью всеобъемлющего освободительного движения, то тот факт, что труды критических теоретиков считались обязательными к прочтению, по крайней мере, в некоторых фракциях этой левой, объясняется лишь избирательным восприятием мыслей Адорно и Хоркхаймера. В то время как марксизм-ленинизм возвеличил государство до статуса гаранта освобождения и науськивал его преимущественно на «космополитов», анархисты мутировали в друзей «малых объединений», выдвигавшихся на бой против «сверх-структуры», а философы альтернативной жизни выбрасывали всё новые идеологии воздержания на рынок, Критическая теория упорно придерживалась своей цели: свободное общество на самом высоком уровне цивилизации и роскоши. В то время как различные фракции левых, включая тех, кто учился у Адорно и Хоркхаймера, объявили классовую борьбу достойным поклонения и над-историческим тайным оружием освобождения, Адорно говорил о бесклассовом обществе, о «псевдоморфозе классового общества в бесклассовое» (1942), к обретению классовым обществом себя посредством ложного упразднения классов. В то время как большинство исследователей фашизма, причём именно левые, игнорировали антисемитизм, преуменьшали его значение до техники управления или просто суммировали его в общем расизме, Критическая теория обосновала материалистическую теорию антисемитизма, т.е. критику антисемитизма как критику общества. В то время как постмодернисты и постструктуралисты унизили критику до жеста, до самого нонконформистского оправдания соучастию, когда можно кокетничать даже с Хайдеггером, чей нездоровый образ мыслей чуть было не стоил Адорно и другим жизни, Критическая теория посвятила себя разоблачению немецкой идеологии и продолжающейся жизни фашизма в демократии. И в то время, когда студенты в конце 60-х в государствах-наследниках национал-социализма, ненадолго испугавшись своих родителей, посчитали, что это хорошая идея – «служить народу» и учиться у палестинских фидаинов, вернувшиеся во Франкфурт довольно скоро почувствовали, куда ведёт этот немецкий подъём и сделали ставку на солидарность с предполагаемыми жертвами. Солидарность эта хотя и не привела к тому, чтобы охватить значение сионизма в полном объёме (см. Scheit 2004), но она подразумевала, как нечто само собой разумеющееся, солидарность с Израилем как с прибежищем всех, кому угрожает антисемитизм.

Макс Хоркхаймер ясно понимал, что антисионизм должен служить замещающим символом для антисемитизма, и видел в этом отношении множество совпадений между государственно-социалистической и национал-социалистической пропагандой. В 1969-м он писал в письме к Захарие Шустеру: «В Национальной газете, как и в газетах Восточного блока, слово ‘евреи’ замещается словом ‘сионисты’». (1949-1973) Как можно прочитать в записи 1970-го года, Хоркхаймер заметил, хотя это почти и не играло роли в публичном конфликте со студенческим движением, сближение немецких левых с тогда ещё довольно откровенно стремившимся к уничтожению национальным палестинским движением. (1949-1973) Continue reading “Освобождённое общество и Израиль” →

Зловещее родство. Примечания к связи марксизма-ленинизма и антисемитизма

Posted on by olladij

[Навевает воспоминания о резолюциях ИКТ по Сирии к взмахивающему на эмблеме ИКТ молотом пролетариату, что он должен и чего нет. И, да, агенты и засланцы мирового сио-империализма наносят повторный удар! – liberaio]

Роберт Бёш

Вопрос, существует ли нечто вроде «левого антисемитизма» или эта связь является логически невозможной, не нов и до сих пор не получит убедительного ответа.

Не случайно он раз за разом вспыхивает от факта существования государства Израиль и его политики на Ближнем Востоке, ведь это государство, чьё основание неразрывно связано с вековыми преследованиями евреев и их уничтожением при национал-социализме, представляет собой довольно противоречивое явление: с одной стороны, это — буржуазное национальное государство (к тому же ещё и в почти перманентном состоянии войны) со всеми связанными с этим осложнениями, с другой стороны, это — прибежище для людей, которые с давних пор являются предпочитаемым объектом изживания аффектов и предрассудков, и как таковое, это — единственное государство, чья моральная легитимация непосредственно ясна.

Связанный с этой ситуацией категорический императив, который навязал людям Гитлер и который заключается в том, чтобы «они так обустроили своё мышление и свои действия, чтобы Освенцим не повторился, не произошло ничего подобного» (Т. В. Адорно, «Негативная диалектика») (1), делает неизбежным новую постановку вопроса об отношениях между антикапитализмом и антисемитизмом. Разумеется, различение на «право» и «лево» нам едва поможет, ибо всё больше становится заметно, что «лаво» и «прево» сегодня можно вполне перепутать, т.к. они сблизились друг с другом почти до неузнаваемости.

Чтобы понять, почему антисионизм как левый вариант антисемитизма обладает почти что патологической фиксацией на Израиле, которая не допускает нюансов между упрямо-инфантильным вопросом, почему же это нельзя не критиковать Израиль или «евреев», и идиотским утверждением, мол, Израиль — это просто фашистское государство, в последующем тексте будет предпринята попытка в форме тезисов обосновать, что в застревании большинства левых в идеологии марксизма-ленинизма (2) структурно заложен переход в антисемитизм. Continue reading “Зловещее родство. Примечания к связи марксизма-ленинизма и антисемитизма” →

Убийство Ли Ригби джихадистами и марксолог Иглтон

Posted on - by olladij

22-го мая 2013 г. в английском городке Вулвич был жестоко убит солдат британской армии Ли Ригби. Двое напавших на него молодых людей, Майкл Адеболаджо и Майкл Адебовале, сбили его на машине, после чего они вытащили его на проезжую часть и убили ножами и мачете. С места преступления они скрываться не стали, а объясняли прохожим свои мотивы и заставляли снимать их на мобильники. По словам нападавших, варварское убийство Ригби было актом мести за военную агрессию Запада в исламских странах.

На данный момент содеянным успели ужаснуться все представители власти, СМИ и простые граждане. Среди высказавшихся по поводу одного из самых громких «терактов» на британской земле раздавались и голоса, вызывающие, ну, как минимум, недоумение. (Мы не имеем в виду духовного наставника убийц, Омара Бакри Мохаммеда, его высказывания об убийстве были вполне предсказуемыми). Так, видный литературовед и марксист Терри Иглтон, вероятно, высказал на страницах The Guardian то, что вертелось и всегда вертится в подобных случаях на языке многих европейских левых и либералов.

Да, внешняя политика Запада и, якобы, ответ на неё… Для Иглтона военные действия в Ираке и Афганистане являются замалчиваемыми общественностью и СМИ причинами для этого нападения и, очевидно, что и для всех других подобных терактов или, скажем, просто убийств. И именитый марксолог Иглтон вместо критического анализа произошедшего, можно сказать, с разбегу бросается в любимую ловушку левых, подставленную теоретизацией. Он пытается понять и объяснить, и этим действительно оправдывает убийц Ригби. Примеры его отдают дешёвой риторикой и притянуты за уши. Пишет ли он так всегда или только в этот раз, для непривередливой либеральной публики The Guardian?

Почему же о западной внешней политике нельзя даже говорить вслух? Скорее всего, это происходит потому, что комментаторы и ведущие путают совершенно разные понятия и считают, что объяснить – значит простить. Они уверены в том, что те, кто указывает на погибших в Ираке и Афганистане, пытаются окольными путями оправдать людей, недавно убивших солдата возле казармы.

Думают ли они в точно таком же ключе, если речь заходит о преступлениях Гитлера или Сталина? Допускают ли они, что историки, которые пытаются докопаться до истоков фашизма, втайне сочувствуют нацистам, а все, кто пытается исследовать причины возникновения Гулага, пытаются оправдать его создателей?

Не будем подробно останавливаться на таком историке европейского фашизма как Эрнст Нольте, который глубоко копал с той лишь целью, чтобы показать, что фашизм играл свою историческую роль в свою эпоху и был, вместе с двумя мировыми войнами, её закономерным элементом. Согласно Нольте, фашизм был своеобразным проектом модернизации и, ни много, ни мало, адекватным ответом буржуазных обществ на угрозу большевизма. Как видно, можно действительно «глубоко копать», поднимать невероятное количество фактов и, тем не менее, ничего не объяснить, оставаясь при этом верным реакционной программе — переводу вины за две мировые войны и планомерное уничтожение целых народов с немцев на кого угодно, да хоть и на эти же самые народы. Пусть это будет лишь примером тому, что историки бывают всякие. Вопрос, на самом деле, ставится немного иначе: можно ли понять и объяснить паранойю и манию величия Сталина? Можно ли рационально понять и объяснить расово-биологическое безумие нацистов, их желание умереть, которое превосходило лишь желание убивать? А их (и всех их антисемитских последователей с тех пор) фантазии о мировом еврейском заговоре, породившем одновременно и американских банкиров и большевистские орды?

Тут мы подходим к самому интересному аспекту рационального объяснения явлений по сути своей иррациональных, тут как раз и раскрывается задача теоретизирующего разума: вернуть иррациональное в мир разумного, т.е. действительно «простить» и «оправдать».

Когда несколько лет назад экономику западных стран, в буквальном смысле, ставили на колени, эти действия были частью абсолютно рационального проекта, проталкиваемого банками. Его причиной было стремление к увеличению прибыли – рациональный мотив, в котором нет абсолютно ничего безумного или непостижимого.

Что, скажите на милость, рационального в капитализме, в этой системе, производящей несметные богатства и ввергающей массы людей в нищету и варварство, в этом «процессирующем противоречии», основывающем создание прибавочной стоимости на эксплуатации человеческого труда и пытающегося его же, насколько возможно, вытеснить из производства? В этом перманентном кризисе, разбазаривающем природные ресурсы? Когда, даже с точки зрения формальной логики, противоречия успели стать «рациональными»? (Помнится, сразу под названием «Капитал» стоит и подзаголовок: «Критика политической экономии», а не «рациональная теория капитала». Дочитал ли Иглтон «Капитал» до подзаголовка?) Или — если вернуться к теме зверского убийства в Вулвиче — насколько рациональна религиозная нетерпимость, насколько рационален джихад? Едва ли предки Терри Иглтона в Англии, подвергавшейся налётам эскадрилий нацистских бомбардировщиков, задавались такими праздными вопросами как «обладают ли эти нацисты разумом младенцев или белок?».

Внешняя политика Запада… Которая из них, кстати? Которая свергла Саддама, помогла свергнуть Каддафи и вернула в некоторые провинции Афганистана хотя бы некое подобие цивилизации, когда своевольных женщин, по крайней мере, больше не забивают камнями? И которая теперь своим невмешательством допускает бойню в Сирии? Она тоже была бы достойна актов личной мести? Или та, которая здоровается за ручку с правителями государств Персидского залива, этого рассадника и спонсора ваххабизма и джихадизма? А может быть даже та, которая руками бежавших из разгромленной Германии нацистов насаждала в арабском мире антисемитизм или помогала душить социальные движения в Латинской Америке? Тоже европейский экспорт-продукт. О какой «внешней политике» говорят все эти праведные и здравомыслящие Иглтоны?

И да, судя по всему, для тех, кто убил Тео ван Гога в ноябре 2004 г., кто устроил теракты в Лондонском метро в июле 2005 г., как и для Мохамеда Мера, убивавшего французских солдат и еврейских школьников в марте 2012 г., или для братьев Царнаевых, устроивших взрывы в Бостоне в апреле сего года, политика – не самый важный мотив действий. Эти сподвижники джихада, в большинстве случаев, вырастают и связываются с исламистскими группами и проповедниками уже в Европе. И причины их обращения, как выразился бы, может быть, Эрих Фромм, в бегстве от свободы — симптом распада буржуазной цивидизации, которая успешно смогла отразить революцию и давно уже упёрлась в свои собственные границы. В исламе же, там, где он принимает политическую форму, коллективное бегство от свободы является чуть ли не первым пунктом политической программы. Родственники убитой в Берлине в 2005-м году Хатун Сюрючу, восставшей против нравов курдской диаспоры и своего брака по принуждению и хотевшей жить свободно 23-летней девушки, тоже могли бы много рассказать о слишком уж либеральных нравах и сексуальной распущенности в Европе, и что жить так, де, нельзя… Это лишь одно из так называемых «убийств чести», которые являются традицией и в европейской мусульманской диаспоре (не говоря уже о мусульманских странах). Не думаю, что Иглтон прислушивался бы к мотивам убийц Хатун так же внимательно, как к мотивам убийц солдата Ли Ригби.

Эта статейка Терри Иглтона – лишь очередное доказательство деградации европейских левых, их капитуляции перед таким выродком стареющего капитализма как политический ислам. Левые страстно желают покаяться и расплатиться за жизнь в «благодатной» европейской метрополии, построенной на эксплуатации «третьего мира», но предпочитающих делать это делами и телами других: телами жертв «рациональных» джихадистских терактов и недобровольных жителей мусульманских государств.

Как можно было заметить, на серьёзное понимание эксплуатации университетские марксологи не способны. Альянс левых с радикальным исламом (который чуть ли не новый ленинизм, единственно способный бросить вызов декадентскому мировому капитализму — см. «Освобождение ислама» Гейдара Джемаля, к примеру) вызывает , в лучшем случае, только оторопь: от периодических акций в духе Мави Мармара или бойкота израильских продуктов до держания антисемита (и, конечно, пламенного антиимпериалиста!) Ахмадинеджада и представителей Хизболлы за ручку такими светилами теории и практики как Уго Чавес и Ноам Чомски. Стремление Иглтона найти в варварском и напоминающем в своём нарциссическом нигилизме «шоу» Андерса Брейвика убийстве Ригби «рациональное зерно» напоминают реакцию Кэтрин Эштон, главной представительницы ЕС по международным связям, которая тут же нашла ответственных за бойню во французской школе «Оцар ха-Тора», устроенную Мохамедом Мера. Нетрудно догадаться, что это была политика Израиля в Газе.

Хочется подчеркнуть, что liberadio не испытывает особенно тёплых чувств ни к британской армии, ни к какой-либо армии вообще. А также liberadio не приветствует нео-расистских концепций этно-плюрализма и не собирается защищать мифические «иудео-христианские ценности» от чужеродного ислама. Не все противники ислама — нам союзники. Так, критикам христианства пришлось бы подружиться с Варгом Викернесом и прочим языческим сбродом… Но закрадывается подозрение, что «диалектика Просвещения», о которой писали Адорно и Хоркхаймер, уже давно отразилась и на тех, чьей исторической задачей было нести Просвещение и свободу человечеству, и анти-просвещение давно уже говорит их устами. Хотя от начитанных идиотов, коими является подавляющее большинство университетских марксологов, иного ожидать не приходится.

Эта статья Иглтона служит лишь замечательным примером деградации после-военных левых в Европе, проявившейся с Шестидневной войной (1967) в Израиле, когда, по меткому замечанию Жана Амери («Widersprüche», 1971), левые установили, что «еврей» – может быть не только уродливым трусом, но и марширующим римским легионером, и отказали Израилю даже в моральной поддержке, и усилившейся с распадом Восточного блока и атаками на Мировой Торговый Центр в Нью Йорке в сентябре 2001-го года.