Archives

by olladij

Критика общества как критика познания

Замечания к вопросу почему критика нуждается в теории и где лежат её границы

Клаус Петер Ортлиб

В силу своей крайне миноритарной позиции социальная критика, идущая к истокам, быстро оказывается в положении человека, попавшего в психушку, все обитатели которой находятся в одинаковом бреду. Любая попытка прояснить ситуацию неизбежно приводит к тому, что тебя самого признают невменяемым. В конце концов, большинство всегда нормально.

Господствующее заблуждение считает самым естественным в мире то, что всё, что находится за пределами собственных четырёх стен, должно выражаться в деньгах и что они должны быть заработаны трудом. Любой, кто выражает сомнения по этому поводу, считается по меньшей мере чудаком, а (марксистская) критика стоимости — в лучшем случае благонамеренной частной прихотью наряду со многими другими, которые порождает это общество.

Не только для самоутверждения, но и для того, чтобы повлиять на господствующее сознание и не быть легко отвергнутым как сумашедший, необходимо прояснить, откуда радикальная социальная критика берет свои суждения и чем «критическое мышление» отличается от «буржуазного мышления». Этому посвящены следующие замечания, которые опираются на Маркса и интерпретацию Маркса Моше Постоуном. (1)

Его простое послание заключается в том, что все мысли (без исключения) определяются в своих формах обществом, в котором они возникают. (2) В той мере, в какой это относится к более ранним или иностранным, например, средневековым, индийским или восточноазиатским культурам, это осознание считается само собой разумеющимся в сегодняшних исследованиях культуры. Однако по причинам, которые ещё предстоит прояснить, буржуазное мышление далеко от того, чтобы применить его к собственному обществу. Если мы это сделаем, то из этого следует: Наше мышление, критическое или нет, в своих формах определяется товарным обществом. Особенность критического мышления состоит в том, что это обстоятельство также принимается во внимание, то есть мышление всегда критически соотносится с товарным обществом и его специфическими категориями (товар, стоимость и, согласно более поздним открытиям, труд).

Речь идёт, таким образом, о резком отказе от всех попыток оперировать онтологическими понятиями, относящимися к якобы «определению бытия человека». В этом смысле необходимо отличать его от теоретического постмодернизма, который иногда понимается сходным образом, хотя и неверно: хотя ему и удаётся разобрать самооправдания онтологического мышления Просвещения с помощью лингвистической критики, он делает из этого неверные выводы, поскольку не различает понятийное мышление и мышление Просвещения. Ему не хватает именно обращения к конкретной форме общества, в котором люди говорят и думают, поэтому постмодернизм также обвиняют в онтологизации.

Проведённое здесь различие между буржуазным и критическим мышлением имеет для любой (в этом смысле) критической социальной теории последствия не только эпистемологического характера. В частности, они касаются вопроса о том, где проходят границы теории: Она не должна ни позволять себе увлекаться метафизической интерпретацией человеческой истории, предполагая законоподобную динамику, присущую только буржуазному обществу, ни позитивно определять посткапиталистические формы общества.

Политическая экономия…

Как известно, подзаголовок главного труда Маркса — «Критика политической экономии», то есть критика буржуазной науки, а значит, претензия на эпистемологическую критику. Маркс выполняет эту претензию, пытаясь показать, что признаваемые им категории глубинной капиталистической структуры (товар, стоимость, труд, капитал) выражаются в поверхностных явлениях (цена, заработная плата, прибыль, рента и т.д.), которые как бы противоречат глубинной структуре и затемняют её, так что другие теории, непосредственно связанные с различными проявлениями, как и господствующее обыденное сознание, обязательно должны мистифицировать общественные отношения, например, таким образом: Continue reading →

by olladij

Марк Фишер видал нас всех в гробу в вампирском замке

Почти что blast from the past, но это всего лишь 2013-й год. Толковое эссе десятилетней давности от депрессивного Марка Фишера, автора книг “Capitalist realism” (2009) и “Postcapitalist Desire” (посмертно, 2021) о том, как постмодернистский индивидуализм, пораженчество, всеобвиняющее морализаторство и woke-истский эссенциализм завели левую политику в псевдо-религиозный либеральный тупик. А потом, 13-го января 2017-го года его всё задолбало и он повесился. Отряд постмодернистских псевдо-леваков и, да, нео-анархистов потери бойца до сих пор к сведению не принял.

К ознакомлению обязательно.

 

I’ve noticed a fascinating magical inversion projection-disavowal mechanism whereby the sheer mention of class is now automatically treated as if that means one is trying to downgrade the importance of race and gender. In fact, the exact opposite is the case, as the Vampires’ Castle uses an ultimately liberal understanding of race and gender to obfuscate class. In all of the absurd and traumatic twitterstorms about privilege earlier this year it was noticeable that the discussion of class privilege was entirely absent. The task, as ever, remains the articulation of class, gender and race – but the founding move of the Vampires’ Castle is the dis-articulation of class from other categories.

The problem that the Vampires’ Castle was set up to solve is this: how do you hold immense wealth and power while also appearing as a victim, marginal and oppositional? The solution was already there – in the Christian Church. So the VC has recourse to all the infernal strategies, dark pathologies and psychological torture instruments Christianity invented, and which Nietzsche described in The Genealogy of Morals. This priesthood of bad conscience, this nest of pious guilt-mongers, is exactly what Nietzsche predicted when he said that something worse than Christianity was already on the way. Now, here it is …

(…)

We need to learn, or re-learn, how to build comradeship and solidarity instead of doing capital’s work for it by condemning and abusing each other. This doesn’t mean, of course, that we must always agree – on the contrary, we must create conditions where disagreement can take place without fear of exclusion and excommunication. We need to think very strategically about how to use social media – always remembering that, despite the egalitarianism claimed for social media by capital’s libidinal engineers, that this is currently an enemy territory, dedicated to the reproduction of capital. But this doesn’t mean that we can’t occupy the terrain and start to use it for the purposes of producing class consciousness. We must break out of the ‘debate’ that communicative capitalism in which capital is endlessly cajoling us to participate in, and remember that we are involved in a class struggle. The goal is not to ‘be’ an activist, but to aid the working class to activate – and transform – itself. Outside the Vampires’ Castle, anything is possible.

 


https://web.archive.org/web/20131129003704/https://thenorthstar.info/?p=11299

by olladij

Золотые динары и реформизм исламизма

Не то, чтобы мне сильно хотелось пинать и без того дохлых собак, но перебирал давеча старые книги, нашёл эпическую «Освобождение ислама» Гейдара Джемаля (2004, Москва). Перелистал, похихикал и поставил книгу на улице в шкаф бук-кроссинга, с глаз долой. До сих пор не понимаю, как он мог произвести столь сильное впечатление не только на экзальтированых любителей «скрытых истин», но и на российских левых. (Пост-)Традиционалист или «новый правый», как принято говорить в Европе, и сооснователь «Левого фронта»… Но в связи с книгой возникли интересные ассоциации.

У Джемаля есть всё, что на самом деле так любо моему сердцу:

прикрывающийся «благородным антисионизмом» антисемитизм –

«Дело в том, что Израиль никакого отношения не имеет к иудаизму. Это на самом деле продолжение Иерусалимского королевства Болдуина. Что такое Израиль? Говорится, что это евреи. Но на самом деле это вторжение Запада, который вновь, как и в средневековье, влез туда и институционализировал захват Иерусалима. Только раньше это были крестоносцы, теперь же по технческим причинам это нельзя сделать в такой же форме, поэтому были использованы евреи. Но это не евреи, это представители Запада, и Израиль – это представители Запада. Израиль – это Иерусалимское королевство. Это восстановление средневековой западной оккупации. Израиль – это продолжение Рима, это не то, что иудаизм. Иудаизм же там подавлялся: если подлинные иудеи, протестующие против сионизма, выходят на демонстрации, их бьют по головам». С. 60

Теории заговора –

«Следует отдельно отметить так называемый проект Великая Хазария. Сегодня перед Россией стоит реальная угроза политического перерождения, превращения в некую структуру, котоая технологически с некоторых сторон напоминает государство, существовавшее в 6-10 веках на территории России, где, как вы знаете, иудейская элита правила тюркскими массами. Сегодня существует проект создать аналогичное госудасртво, где иудейская элита, замкнув эту империю на себя, будет управлять ею под национал-патриотическими великодержавными лозунгами. Для реализации этого проекта необходимо прежде всего исключить мусульман из политического поля России, физически вывести их за рубежи России». С. 319

Ленинизм (без филантропического марксизма) как истинно верное учение джихадизма – Continue reading →

by olladij

Женские добродетели: кризис феминизма и постмодернистский менеджмент

Роберт Курц

Согласно библейскому мифу о сотворении мира, женщина была создана из изъятого у мужчины ребра. Этот патриархальный образ неоднозначен: с одной стороны, женщина кажется всего лишь производной от мужчины, но с другой — это также означает, что мужчина и сам был «повреждён» при отщеплении женского и страдает от утраты. Проблема лежит, разумеется, не в области анатомии. «Небольшое отличие», которое дети достаточно рано обнаруживают в своих телах, ещё не объясняет, каким образом культурные и социальные роли распределяются между полами. Мужская власть (патриархат) не объясняется биологическими признаками, но является центральным моментом общественной формы и, таким образом, результатом исторических процессов. Поэтому патриархат и не наблюдается в одинаковой степени во всех культурах.

В истории всегда были общества, практиковавшие равные отношения между полами. А сравнения между культурами показывают, что те социальные или психические «качества», которые обычно считаются «типично мужскими» или «типично женскими» в различные эпохи, в различных общественных структурах и способах производства могут проявляться совершенно по-разному. Абстрактный универсализм современных товаропроизводящих систем постоянно создавал видимость относительной половой нейтральности. Товар есть товар, а деньги — это деньги, где тут место половым различиям? Поэтому продолжающееся существование патриархальных структур в семье и обществе при поверхностном рассмотрении может показаться просто пережитком архаичного прошлого.

В этом смысле феминизм требовал ещё со времён Французской революции того «равноправия», которого обещала универсальная форма современной денежной экономики. С этой точки зрения ограничение лозунга «Свобода, Равенство и Братство» только на мужчин кажется чистейшей воды произволом субъективного, сохранившегося архаичного мужского коллектива, и должно быть расширено лозунгом «Сестринство». До сих пор феминизм в политике не вышел за пределы требования женского участия в современной товаропроизводящей системе. «Абстрактный человек», индивидуальный общественный атом должен быть как мужчиной, так и женщиной. Continue reading →

by olladij

О солидарности с «Шарли Эбдо» и предательстве левыми жертв исламизма

В июне 2013-го года мы писали об убийстве солдата Ли Ригби джихадистами и позорной реакции европейского марксоложества на это и подобные ему события. «Не прошло и года» – это высказывание было бы горькой шуткой, да и не содержало бы даже части правды. Года как раз не проходило. Были теракты в Волгограде в декабре 2013-го, о которых российские левые не смогли сказать ничего вразумительного. Было похищение около двухсот нигерийских школьниц в апреле 2014-го джихадистами из Боко Харам. Ещё одним значимым событием были откровенно антисемитские выступления возмущённой арабской молодёжи по всей Европе в связи с обострившимся конфликтом между Израилем и «Хамас» летом 2014-го. Левая и либеральная «коренная» публика Европы предоставила этому даже не вторичному, проективному, а первичному, направленному на уничтожение конкретных евреев, антисемитизму слово: то, о чём приличные граждане стараются не говорить, высказали эти наши такие «другие» сограждане, они такие импульсивные, не всегда могут себя сдержать менталитет другой, к тому же называют вещи своими именами. «Виноват Израиль» – было главным тенором европейских СМИ, воодушевлённые массы борцов за человеческое право критиковать Израиль нападали на вполне конкретные синагоги и вполне конкретных европейских евреев. Кого из левых тронул этот антисемитский спектакль? Кому стало от этого жутко? А тем временем всё больше евреев из Великобритании, Франции, Голландии, Бельгии и ФРГ начали тем летом собирать пожитки и перебираться в Израиль. Под постоянным обстрелом, но и под постоянной защитой израильской армии им кажется, что жить спокойнее, чем под «присмотром» европейской полиции и демократов. Урок, преподанный им Европой и его рабочим движением в начале-середине 20-го века, они усвоили. Усвоили ли его левые? Простите, мы вынуждены поправиться – «левые»? К расизму постмодернистского антирасизма нам предстоит вернуться ещё не один раз… Continue reading →

by olladij

Конец теории. На пути к бездумному обществу

Роберт Курц

То, что общество задумывается «о себе», ни в коем случае не является само собой разумеющимся. Это возможно лишь тогда, когда общество может критически сравнить себя с другими обществами прошлого и настоящего; в первую очередь в тех состояниях, в которых общество, в определённом смысле,  ставит собственное существование под вопрос изнутри, вступает в противоречие с собой, выходит за свои границы в собственной структуре и развитии. 

Конечно, это касается только современного общества. Предсовременные общества ещё не были планетарными, они не обладали историческим сознанием и историей как рядом процессов развития и общественно-экономических формаций. Столь же мало они находились в конфликте с собой, со своей формой. Одна династия могла сменить другую, но общественная форма не могла подвергаться сомнению; для этого не существовало никаких критериев. Подобные общества могли воспроизводить себя невероятно долгое время (в случае с Древним Египтом — на протяжение нескольких тысячелетий), не приходя к концу сами по себе. Их конец, поэтому, в первую очередь, обуславливался внешними причинами.

Общество при таких условиях всегда казалось «обществом вообще», а не некой специфической формой, которая могла бы быть и совсем другой. И даже когда — относительно поздно в эпоху Античности — начались размышления о различных «формах правления» (монархия, олигархия, демократия, тирания), эта дифференциация осталась совершенно безразличной к социо-экономической целостности общества; она казалась поэтому не линейной историей развития самого общества, а вечным круговоротом лишь внешних, постоянно возникающих друг из друга форм власти. То же касается и идеи «идеального государства» (Платон), являвшей собой лишь идеализированную форму существующего, мыслимого вечным общества.

Continue reading →

by olladij

Von falscher Dekonstruktion und postmoderner Unvernunft

Einige Anmerkungen zu „Postmoderne-Veganismus-Anarchismus“ von Bernd-Udo Rinas. In der April-Ausgabe der GaiDao erschienen.

Nordsächsischer Bund der Satano-Kommunist*innen / Leipzig

Dieser Beitrag ist keine direkte Antwort auf die Vortragsankündigung von Bernd-Udo Rinas, die in der 6. Sonderausgabe der GaiDao „Zeit für Plan A“ abgedruckt wurde. Es macht nicht viel Sinn auf eine Ankündigung zu antworten. Sagen wir mal, dieser Beitrag wurde dadurch „inspiriert“. So weit wir wissen, fand der Vortrag „Postmoderne-Veganismus-Anarchismus“ und die Diskussion um seine Thesen in Witten während der Kampagne der AFRR nicht statt, dennoch ist es möglich sich mit ihnen auseinander zu setzen: so weit wir beurteilen können, lassen sich die Thesen, etwas ausführlicher dargestellt, im Buch „Anarchismus in der Postmoderne“ (2005) finden. Der Autor wünschte sich eine „anarchistische“ Auseinandersetzung mit dem Begriff Postmoderne und mit der veganen Lebensweise. Diese sollte unserer Meinung nach tatsächlich stattfinden, die hoffentlich weiter führen wird als die, die 2009 in der Graswurzelrevolution unter dem Titel „Anti-Speziezismus? Schmeckt mir nicht!“ stattfand. (1) Denn zum Einen bringt der Autor die drei oben genannten Begriffe (2) zusammen auf eine Weise, und stellt dazu Thesen auf, die uns höchst umstritten scheinen. Zum Anderen scheint es uns sehr besorgniserregend, dass solche Beiträge in der Gai Dao unkommentiert oder unwidersprochen erscheinen und sich die postmoderne Konfusion in der anarchistischen Szene breitmacht. (3)

Wir vernahmen allerdings kritische Stimmen, die mit den von Rinas aufgestellten Thesen nicht zufrieden waren. Den meisten ging es jedoch um die Verknüpfung von Anarchismus und Veganismus, die von Rinas als unabdingbar dargestellt wird: „Mensch muss Veganer_in geworden sein, um wirklich anarchistisch zu sein!“ (4) Die Behauptung scheint uns sogar berechtigt, diskutabel wäre sie auf jeden Fall. Problematischer finden wir einerseits die postmoderne (postmodernistische?) Fundierung des Veganismus und andererseits seine wiederum postmodern fundierte Verbindung mit edm Anarchismus. Doch – der Reihe nach.

Continue reading →

by olladij

Как возникают народы

Индивид и общность в анархистской теории 20-го столетия

Магнус Клауэ

В то время, когда христианско-демократическая канцлерша самостоятельно обязывает себя на государственный социализм, десятки тысяч, большей частью понимающих себя как левых, демонстрантов под лозунгами «Мы не платим за ваш кризис» призывают к охоте на (финансовую) саранчу, а народное большинство, агрессивно как никогда, тоскует по тёплому чувству коллективных лишений, тогда, наконец-то, можно было бы подумать, и настало время анархизма — будь то из-за его скептицизма относительно любого рода государственной благотворительности, будь то из-за его отрицания социалистического трудового фетишизма или его воззвания к наслаждению собой и удовольствию. Но о ренессансе анархизма, ни как жизненной практики, ни как теории, не может быть и речи. Юрген Мюмкен, участник проходившего недавно в Берлине конгресса «Анархизм в 21-м столетии», хотя и высказался в интервью для Jungle World (15/09) об «анархизме как идее в состоянии кризиса» критически по отношению к обобщающей критике государства в анархизме («Если властные отношения преодолеваются, исчезает и государство, но если преодолевается государство, то властные отношения ещё не исчезают полностью»), но не мог назвать в виде примеров анархистской практики что-то, кроме протестов против транспортировки атомных отходов или пожелания, «изменить условия таким образом, чтобы человек мог жить в свободном обществе».

Но не агитируют ли те же самые люди, которые прежде всего перевели бы всё частое хозяйствование в государственную собственность, под лозунгом «гражданского общества» во имя «человека», против государства? Не участвуют ли уже давно политики про-государственных партий в экологически корректных блокадах железнодорожных путей? И не стало ли, благодаря «дигитальной богеме», проживание в коммуналках или в витринах уже давно образом жизни радостных нестандартно занятых людей свободных профессий? Может быть, все мы — беспомощные анархисты? В последующем будет, неизбежно схематично и фрагментарно, сформулировано предположение, что закат анархизма в 20-м столетии совпал с победным маршем его обманчивого двойника, появление которого было заложено ещё в большинстве ранних анархистских теорий, но который обретает себя лишь в беспонятийном безумии постструктурализма, наиболее аутентично проявляющегося в языковых и мыслительных формах «Тысячи плато» Делёза и Гваттари. Если противоречивость ранней анархистской теории объясняется её оборонческой, беспомощной против условий позицией, то успех её постмодернистского двойника объясняется тем фактом, что беспомощность и дезинтеграция давно уже перестали быть маргинальным, и стали всеобщим опытом. В эпоху постмодерна беспомощность переходит в наступление и становится потенциально убийственной, в то время как анархизм, вопреки своим лучшим способностям, угрожает упразднить сам себя.

«Государство» и «народы»

Continue reading →

by olladij

Паралич критики

Рогер Беренс в Jungle World Nr. 34, 22-го августа 2013 г.

Академическая левая, кажется, едина в своих многословных теориях: от «Арабской весны» до «Occupy Wall Street» и обратно, международные протесты, якобы, обещают возвращение идеи коммунизма. Если бы это было так, дела его были бы плохи.

Взгляд назад: книга стала бестселлером, вдохновила Новых Левых 60-х и 70-х годов, но пропала из виду в 80-е, с 90-х годов её можно найти лишь в антиквариате — и считается сегодня одним из забытых, т.е. неизвестных теоретических трудов либертарной оппозиции. Книга «Одномерный человек» Герберта Маркузе вышла в 1964-м году в США незадолго до международных протестных движений, немецкое издание появилось в 1967-м, как раз к возникновению Внепарламентской опоозиции (APO).

Центральный тезис Маркузе в его, согласно подзаголовку, «Исследованиям идеологии развитого индустриального общества»: тотальность современных обществ сгущается в условиях корпоративного капитализма «тоталитарно», но не в смысле террористического режима, а как система технологической рациональности, которая вместе с расширением свобод расширяет и власть. Те же самые силы, которые могли бы означать освобождение и умиротворение человеческого бытия, одновременно усиливают механизмы приспособления и интеграции. И хотя «буржуазия и пролетариат (…) в капиталистическом мире (…) всё ещё являются основными классами. Но капиталистическое развитие настолько изменило структуру и функцию этих классов, что они больше не кажутся носителями исторических изменений». Да и без того, общественной или политической заинтересованности в исторических изменениях больше нет: «Политический потребности общества становятся промышленными потребностями и желаниями». Они удовлетворяются посредством беспрерывного товарного производства, которое постоянно технически улучшается и тем самым, как кажется, постоянно улучшает жизнь. Люди идентифицируют себя с обстоятельствами в фальшивой непосредственности. В шестидесятые годы Маркузе назвал это «параличом критики: обществом без оппозиции». Continue reading →

by olladij

Мне хотелось бы петь о любви

I don’t want to sing about anger and hate
I don’t want to sing about fear and defeat
I don’t want to sing about the things I always sing about
I wish I could sing about love

Chumbawamba, Sing about Love

Случайные и неслучайные посетители и посетительницы, human and non-human animals, уважаемые инопланетяне и обитатели астрального мира! Не будем рассказывать друг другу, как у нас дела — как будто мы все не знаем, что царит полный пиздец, все наши личные кризисы суть выражение лишь одного общего, под названием «общество». Пора сматывать удочки, грядут изменения, которые скажутся и на работе liberadio на неопределённый срок. До того я успею ещё подкинуть вам пару мелочей. А как дальше – будет видно дальше…

Попала мне недавно в руки книжица под названием «Варвары» неких Криссо и Одотео (Barbari, L`Insorgenza disordinata). Произвела впечатление, но пока не понять — какое. В общих чертах, это критические замечания к антиглобалистскому бестселлеру Майкла Хардта и Антонио Негри «Empire». Исторический и теоретический контекст их теории — размышления Спинозы о власти, диалектика Гегеля и буржуазные стороны марксизма. Практика «воинственного реформизма» этих новых глобальных социал-демократов на пользу «Империи», их странный товарообразный и репрессивный «коммунизм», их подмахивание государственной власти в её, якобы, борьбе против «власти концернов». В общем и целом, я согласен. За один только диагноз, мол, возвращение религиозного фундаментализма по всему миру, есть лишь симптом распада актуального режима аккумуляции, я мог бы снять перед авторами шляпу. Однако, после того, как Хардт и Негри были разоблачены как социал-демократы, авторы просто перенимают их понятие «Империи» как врага, не особенно вдаваясь в подробности его происхождения и анатомии. На этом фоне оказывается логичной и их осторожная, но всё-таки аффирмация потенциального врага «Империи» – «варваров». Тем не менее, до кого ещё не дошла суть «пост-операизма», тот/та пусть зачитает этот короткий памфлет. Ибо об Attac разговаривать смысла не имеет: все и так уже знают, кто это и зачем.

Удивительна рецепция этого памфлета: итальянский оригинал где-то года 2002/2003, немецкий и английский переводы были сделаны в 2010-м. Кажется, тогда же все обсасывали «Грядущее восстание», эту загадочную попытку расправиться с пост-модернизмом при помощи средств пост-модернизма. Почему «левые» по большому счёту не заметили этого, куда более вразумительного, памфлета? Тоже нужно было бросить авторов в тюрьму? Wtf?!

Во-вторых же, мне хотелось бы обратить ваше драгоценное на вот эту юную особу — девятнадцатилетнюю Фару Хамма из Палестины. «How must I believe», смотреть тут:

http://freearabs.com/index.php/art/79-video-gallery/682-jb-span-palestine-jb-span-poet-warrior-19