Archives

by olladij

Плохие люди

Неискупимые индивиды и структурные стимулы

Уильям Гиллис, 2020

 

Вопреки утверждениям некоторых левых, на самом деле существуют совершенно чудовищные люди, которые не являются просто жертвами своих социальных условий. Люди различны. Каждый из нас идёт по несколько случайному пути в развитии своих ценностей и инстинктов, подгоняемый миллионом крошечных крыльев бабочек контекста, который невозможно контролировать или предсказать.

Сотня клонированных детей с идентичными генами, получивших идентичную любовь и воспитание, тем не менее столкнётся с моментами неопределённости, когда нужно будет наугад выбрать гипотезу или стратегию из возможных и её придерживаться, проверяя различные модели и ценности. Тенденции, конечно, проявляются в совокупности, но у них есть исключения. Иногда эти исключения сами являются совокупным явлением. Подход, который стабилен, когда его принимает 99% населения, тем не менее, трудно сохранить стабильным при 100%, когда случайные одиночки-перебежчики видят достаточное вознаграждение, чтобы появиться вновь. Теория игр показывает, что, хотя сострадание и взаимопомощь широко распространены в определённых средах, это часто сопровождается появлением устойчивых мелких тенденций паразитов и хищников на периферии, с разной степенью сложности. Большинство популяций стабилизируется благодаря сочетанию индивидуальных стратегий. Кроме того, жизненный путь индивида не только формируется под влиянием случайных условий, которые невозможно контролировать, но и требует определённой доли случайности в его личных исследованиях. К сожалению, существуют определённые перспективы, которые, будучи достигнутыми, агрессивно отгораживаются от дальнейшего рассмотрения, адаптации или мутации.

В самом гармоничном и просвещённом сообществе, в самой развитой культуре, в самом эгалитарном и справедливом мире все равно найдутся жестокие и бессердечные, манипуляторы и любители жестокости. Те, для кого другие люди — это не продолжение их собственного существования, но объекты, которые можно угнетать или использовать. Число этих монстров можно резко сократить с помощью различных институциональных и культурных изменений, но полностью подавить их появление невозможно. И они неизменно будут использовать любые доступные им средства и инструменты для причинения вреда другим и захвата власти.

Плохие люди всегда будут существовать. Continue reading →

by olladij

Ещё раз о теориях заговора, just for the lulz

Ещё раз об избитой теме — теориях заговора и самых разных иррациональных идеологиях, пышным цветом расцветающих во время кризисных ситуаций. Над темой кто только не потешался, причём не единожды. Но самое важное, кажется, так и осталось за кадром. Это — их общественная необходимость и действительность.

Теории заговора, в их числе и классический антисемитизм, служат своеобразной карикатурой на просвещенческую максиму, согласно которой каждый сам должен «иметь мужество пользоваться собственным умом», как писал Кант, и быть ответственным за свои поступки. Но при капиталистическом способе производства общественные отношения скрыты от своих участников, а товары и деньги, кажется, обретают самостоятельность и вершат судьбы людей, ими пользующихся.

У Бухарина в «Азбуке коммунизма» есть намеренно наивное и забавное описание этих пронизывающих всё фетишистских общественных отношений: «Тут рыночная толчея скрывает от людей, что они, в сущности, работают друг на друга и друг без друга не могут жить». Сравнение с рыночной толчеёй применимо и к глобальной экономике: человечество давно воспроизводит себя сообща, хотя на первый взгляд так не кажется.

Из-за присущего капитализму стремления к спекуляциям и наращиванию прибыли, а также отсутствия общественного контроля над производством — словом, из-за противоречивости капиталистического способа хозяйствования человечество время от времени переживает кризисы. Закрытие производств, страх, деморализация, материальные лишения, войны, упадок культуры, разрушенные судьбы, смерть — так можно в общих чертах описать общественные последствия экономических кризисов.

В повседневном сознании при этом возникает довольно парадоксальная картина: все вели себя и действовали так, как от них и ожидалось, все работали, потребляли, наращивали прибыли, обменивались в глобальном масштабе товарами, а в итоге всё пошло насмарку и закончилось провалом. Поскольку «в толчее рынка» противоречивость самих отношений их участникам не заметна, значит — кто-то за это ответственен лично, кто-то играл не по правилам или только делал вид, что играет по правилам.

Или, выражаясь уже не столь наивными метафорами как Бухарин, а согласно Моше Постоуну:

«Эти размышления приводят нас к Марксовой концепции фетиша, стратегической целью которой было предоставить общественную и историческую теорию, основанную на различиях между сущностью капиталистических общественных отношений и формами их проявления. В основании концепции фетишизма лежит Марксов анализ стоимости, денег и капитала не столько как экономических отношений, но скорее как особенных общественных отношений, сущностно характеризующих капитализм. […]

Понятие фетишизма отсылает к формам мышления, основанных на восприятии, привязанных к формам проявления капиталистических отношений. Если мы обратимся к специфическим характеристикам власти, приписываемым евреям современным антисемитизмом (абстракция, неуловимость, универсализм, подвижность), в глаза бросается, что все они являются характеристиками стоимости в описанных Марксом общественных формах». Continue reading →

by olladij

Паралич критики

Рогер Беренс в Jungle World Nr. 34, 22-го августа 2013 г.

Академическая левая, кажется, едина в своих многословных теориях: от «Арабской весны» до «Occupy Wall Street» и обратно, международные протесты, якобы, обещают возвращение идеи коммунизма. Если бы это было так, дела его были бы плохи.

Взгляд назад: книга стала бестселлером, вдохновила Новых Левых 60-х и 70-х годов, но пропала из виду в 80-е, с 90-х годов её можно найти лишь в антиквариате — и считается сегодня одним из забытых, т.е. неизвестных теоретических трудов либертарной оппозиции. Книга «Одномерный человек» Герберта Маркузе вышла в 1964-м году в США незадолго до международных протестных движений, немецкое издание появилось в 1967-м, как раз к возникновению Внепарламентской опоозиции (APO).

Центральный тезис Маркузе в его, согласно подзаголовку, «Исследованиям идеологии развитого индустриального общества»: тотальность современных обществ сгущается в условиях корпоративного капитализма «тоталитарно», но не в смысле террористического режима, а как система технологической рациональности, которая вместе с расширением свобод расширяет и власть. Те же самые силы, которые могли бы означать освобождение и умиротворение человеческого бытия, одновременно усиливают механизмы приспособления и интеграции. И хотя «буржуазия и пролетариат (…) в капиталистическом мире (…) всё ещё являются основными классами. Но капиталистическое развитие настолько изменило структуру и функцию этих классов, что они больше не кажутся носителями исторических изменений». Да и без того, общественной или политической заинтересованности в исторических изменениях больше нет: «Политический потребности общества становятся промышленными потребностями и желаниями». Они удовлетворяются посредством беспрерывного товарного производства, которое постоянно технически улучшается и тем самым, как кажется, постоянно улучшает жизнь. Люди идентифицируют себя с обстоятельствами в фальшивой непосредственности. В шестидесятые годы Маркузе назвал это «параличом критики: обществом без оппозиции». Continue reading →

by olladij

Безличная арифметика

Об «Occupy» и иллюзиях «гуманной экономики»

Петер Бирл в Jungle World, Nr. 48, от 18.10.12

 

 

Демонстранты в Тунисе, Греции и на площади Тахрир в Египте воодушевили людей по всему миру на подобные протесты. Сначала, летом 2011 г., в Испании и Израиле молодёжь захватила общественные места и поставила там палатки. Имя «Occupy» происходит от последовавшего в сентябре захвата парка Зуккотти недалеко от Уолл-Стрит в Нью Йорке. Протагонисты «захватного движения» находятся в анархистской традиции и до сих пор, в отличие от критикой глобализации и традиционных левых, отказываются от формулировки общих каталогов требований, но зато разделяют со многими из них упрощённую, подходящую для альянсов с правыми критику капитализма, согласно которой банкиры и спекулянты ответственны за беды этого мира. По-конформистски и с отрытым флангом в сторону правых действуют и части «Occupy» в Германии. Взгляд на историю возникновения движения и анализ его понимания анархизма, как он был программно сформулирован популярным в среде «Occupy» антропологом Дэвидом Грэбером, проясняет некоторые причины этого обстоятельства.

 Восстание среднего класса

В начале 2011 г. в Испании из протеста против государственной политики экономии и реконструкции социальных служб «Движение 15-го мая» (15М), названное в честь того дня, в который во многих испанских городах произошли массовые демонстрации. Из них возник большой лагерь на Puerta del Sol, на центральной площади Мадрида. Форма действия распространилась после того, как полиция в первый раз разогнала лагерь. По всей стране люди организовывали палаточные лагеря, демонстрации и собрания в кварталах. В июле начались «marchas indignadas», марши так называемых возмущённых на Мадрид под лозунгом «Это не кризис — это система». Во время всемирного дня действий 15-го октября в Мадриде и Барселоне на улицы вышли по пол-миллиона людей, за этим последовало множество захватов домов по всей стране. Большинство участников и участниц почти не имели политического опыта и держались на расстоянии от этаблированных левых организаций. Хотя были общие акции 15М и анархо-синдикалистских профсоюзов, со студенческим и женским движениями, а также в защиту иммигрантов, к примеру, против облав и контроля.

В Израиле в июле 2011 г. молодые люди из средних слоёв населения восстали против высоких арендных плат, к ним присоединились люди всех возрастов с протестами против растущих цен. Они переняли формы протеста из Испании, устраивали собрания и организовали более 60 палаточных лагерей, которые отчасти просуществовали более двух месяцев. Носителями протеста были, в основном, нерелигиозные члены среднего класса, но в кварталах низших классов тоже возникали лагеря, время от времени участвовали ортодоксальные евреи и арабские израильтяне.

В США примером для протестов послужили помимо «арабской весны» и социальной борьбы в южной Европе конфликты в штате Висконсин. Там республиканский гувернёр Скот Уолкер собирался запретить профсоюзы в общественном секторе. Поэтому 15-го февраля 2011 г. профсоюз учителей объявил забастовку. В следующую же ночь парламент штата был захвачен студентами и воспитателями, которые оставались там несколько недель и время от времени поддерживались более 100000 демонстрантов. В Нью Йорке протесты против сокращений городского бюджета вылились в палаточный лагерь напротив ратуши. Нью-йоркский союз против демонтажа социальной сферы проводил всеобщие собрания и планировал захват Уолл Стрит, анти-консумистский канадский журнал «Adbusters» опубликовал воззвание с подобной же целью, в августе началась подготовка к акциям протеста. 27-го сентября около 2000 демонстрантов попытались захватить финансовый квартал на Уолл Стрит, но были оттеснены полицией и разбили лагерь в парке Зуккотти. Лишь когда полиция применила слезоточивый газ против демонстрантов и арестовала 1-го октября примерно 700 человек во время демонстрации на Бруклинском мосту, крупные СМИ подробно и с симпатией об этом рассказали и предоставили таким образом «Occupy» неожиданную возможность всемирного резонанса. Даже левые из Китая объявили солидарность с бунтарями из Нью Йорка.

Continue reading →

by olladij

Анархистская антропология: У кого наша власть?

Петер Нидерштайнер и Фалько Цеммерих

 

[…]

Поле анархистской антропологии ни в коем случае не ново для этнологии, но как обычно, отсутствует однозначное определение. Вместе с представителями различаются и области исследований и методы. Мы же хотим попытаться дать небольшое введение в теорию, методику и историю анархистской антропологии. Для начала мы хотим предложить определение анархизма, составленное Петром Алексеевичем Кропоткиным, к которому мы сначала и обратимся, и использованное в 1910-м году энциклопедией Британника:

„Anarchism: The name given to a principle or theory of life and conduct under which society is conceived without government — harmony in such a society being obtained, not by submission to law, or by obedience to any authority, but by free agreements concluded between the various groups, territorial and professional, freely constituted for the sake of production and consumption, as also for the satisfaction of the infinite variety of needs and aspirations of a civilized being […]”.

Менее идеологическое определение даёт лингвист и политический интеллектуал Ноам Чомский на вопрос, как выглядит его личный анархизм: «В моих глазах абсолютно правильно во всяком аспекте жизни обнаруживать и чётко обозначать соответствующие авторитарные, иерархические и определяющие власть структуры, а затем спрашивать, являются ли они необходимыми […] Это я всегда понимал как эссенцию анархизма». (Чомский: Политическая экономия прав человека)

Короче говоря: обнаруживать, ставить под вопрос иерархии, и по возможности – упразднять. Continue reading →