Archives

by olladij

Вся Земля – Ашура, каждый день — Кербела, ёпт!

Между тем, в Иране снова протесты. Если точнее, то они продолжались всё это время, прошедшее с зимних протестов. Напомним: новая волна социальных протестов началась в конце декабря 2017 г. довольно консервативной местности Мешхед, где шиитские мракобесы раскачивали народ против актуального режима, против всяческих богопротивных послаблений и либерализаций. Видение проблемы клириками, конечно интересное: Рухани — это приветливое лицо бесчеловечной клерикальной деспотии, количество казней в стране выросло по сравнению с периодом правления Ахмадинеджада, зато во внешней политике Рухани не так яро борется с сионистско-американским империализмом, с ним можно и поговорить. За то и любят и чтят европейские наци Ахмадинеджада больше.

Ну так вот, клерики тогда потеряли контроль над разволновавшейся толпой, у толпы интересы были попроще: инфляция, растущие цены на продукты питания ит.п. Дальше — больше: начались претензии к властям за вот то самое бабло, которое они вымарщивают из мирового сообщества при помощи своей атомной сделки. Можно было патриотично и антиимпериалистично вложить его в родную инфраструктуру, допустим, но Исламская республика Иран предпочитает спонсировать шиитские бригады в Сирии и Ираке. Со стратегической целью, конечно, выйти к границам Израиля и таки воплотить в реальность свои эсхатологические антисемитские мечты. Да и от разработок атомного оружия Иран, кажется, на протяжение всего этого времени не отказывался, продолжая получать от мирового сообщества откупные. А зачем улучшать свою бренную жизнь, если есть шанс посредством ядерного джихада коллективно отправиться в Джаннат, где будет всё? И к израильской границе, они, можно сказать, уже подобрались…

С этой перспективы, опять же, примечательно, кто и как отреагировал на те зимние бунты, прокатившиеся практически по всей стране. Такие «рассадники терроризма на Ближнем Востоке» по экспертному мнению iran.ru, как США и Израиль, поддержали выступления иранского населения. А вот в этих наших Европах всё было куда сумрачней: никто не нашёл в себе смелости критиковать нелюбимого, но, тем не менее, весьма ценимого экономического партнёра. Маркон даже пожурил американского коллегу за поддержку антиправительственных безобразий. Меркель может позволить себе время от времени повторять мантру объединённой и похорошевшей постнацистcкой Германии о том, что безопасность Израиля является частью государственного интереса ФРГ. Но поссориться с Ираном — так кому ещё продавать в таких количествах строительные краны, посредством которых шиитские мракобесы делают особенно низменных людишек ближе вечным божественным ценностям? Вообще, в стране победивших духовных скреп категорически нельзя бухать, плясать и трахаться, т.е. хоть ловить хоть какую-то толику своего личного счастья в земной жизни — нужно только молиться, поститься и слушать радио «Тегеран».

Они даже пытались перенаправить протесты в привычное русло погромов, тому есть свидетельства. Это дело привычное и используется практически всеми арабскими деспотами и исламскими мракобесами в непонятной ситуации — практически сразу после свержения Мубарака Мусульманские братья пытались устроить старый добрый марш на Аль-Кудс (Иерусалим). Но восстания начались там же, где закончились в 2009-м, со стачек, сжигания портретов любимых аятолл, нападения на полицейские участки, проклятий в сторону не только клерикалов, но и их религии вообще (в Иране всё ещё сильны до-исламские культы, зороастризм, например).

Режим, конечно, ответил репрессиями, но ни стачки, ни более мирные протесты, ни периодическая эскалация насилия никуда не делись. Это только видимость, что протесты благополучно закончились к середине января. C 16-го мая улицы города Казерун выглядят как после военных действий. «Beware of the day we get arms»,  скандировали демонстранты. Протесты в Бане, блакада железнодорожных путей в Араке, забастовки учителей, крестьян, студентов, водителей по всей стране, лозунги «Marg bar setambar, dorud bar kargar» (Смерть угнетателю, да здравствует рабочий) во время первомайских демонстраций и т.д. и т.п.

Презрение к индивидуальной жизни, к счастью на Земле — это то, что роднит фашистов, исламистов и этатистов всей мастей. Против них, в пользу жизни совершаются революции. В том числе и в Иране, где исламская революция была лишь контрреволюцией на упреждение. А о роли иранских левых в ней ещё предстоит поговорить. «Они идут сверху вниз, от высшего к низшему, от сложного к простому. Они начинают Богом, представленным в виде личного существа или идеи, и первый же шаг, который они делают, является страшным падением из высших вершин в грязь материального мира; от абсолютного совершенства к абсолютному несовершенству; от мысли о бытии или скорее от высшего бытия к небытию. (…) материализм исходит от животности, чтобы установить человечность; идеализм исходит от божественности, чтобы установить рабство и осудить массы на безысходную животность». (Михаил Бакунин, «Бог и государство»)

Прогнозы в этом случае — дело бесполезное и безблагодатное. В худшем случае — бегство вперёд, в самое пекло сирийской войны и возможной войны с Израилем. В лучшем — определённо можно сказать только, что Россия в таком случае потеряет важного союзника в регионе и пример победивших духовных скреп. Обо всём этом вам на сайте iran.ru не расскажут, но популярно объяснят, что дни «сионистского режима» сочтены.

P.S. На всякий пожарный напомню, что термин «исламофобия» используется аятоллами для патологизации и дискриминации критики своего режима. Применялся против диссидентов иранской диаспоры зарубежом и против Салмана Рушди, в частности. Перенимается левыми с терминальной стадией постмодернистского разжижения мозга. (Вот это была патологизация, да!)

by olladij

Об «антинемцах»

[Оказывается у нас всё ещё есть внимательные читатели и читательницы, посылающие в наш адрес проклятия и обвинения в не пойми чём. Это приятно. Им и всем прочим — этот забавный текст, которому лет, наверное десять, не меньше. Этакий отказ от позитивной коллективной идентичности, который — к ней же, по сути, и возвращается. Забавней был, наверное, только знаменитый «Антинемецкий катехизис». Но, конечно, всё равно не такой забавный как вот этот ППЦ. – liberadio]

Манфред Дальман

«Антинемцы» – это, в первую очередь, этикетка, наклеиваемая на людей, которые всё ещё действуют окружающим на нервы постоянно задаваемым вопросом: как они относятся к категорическому императиву, призывающему к свержению всех условий, в которых человек является угнетённым, эксплуатируемым существом. Люди, которых так именуют, соглашаются с этим обозначением настолько, насколько им верно выражается, что они не подчиняются царящей исторической забывчивости и настаивают на том опыте, что пусть и не воплотимые на фундаменте рыночной экономики, но, по крайней мере, всё ещё сохраняемые в вирулентной форме обещания общества без принуждения безвозвратно утрачиваются, когда капитал организуется в своей «немецкой» форме. Думать и действовать «по-антинемецки», следовательно, означает защищать политические формы опосредования и репрезентации в обществе и государстве, которые основываются на разделении свободных и равных владельцев товаров с одной стороны и ориентированных на всеобщее благо граждан государства с другой против тех, кто стремится к упразднению этого разделения в авторитарном «народном государстве», субъекты которого не зависят ни от чего, кроме государственных подачек. Тот, кто не прилагает к себе этикетку «антинемца» в этом смысле, тот, по меньшей мере, недооценивает опасность, разумеется, не ограничивающуюся только лишь Германией и её гражданами, а распространённой по всему миру «Немецкой идеологии». Её историческая основа заключается в том, что на её счету не только «обычные» капиталистические эксплуатация и властные отношения, не только имманентные для капитала войны и вписанный в самую его основу антисемитизм. Oна делает возможным существование идеологии, историческим и эмпирически неопровержимым элементом которой является тот факт, что немецкая версия взаимоотношений государства и общества почти что тотально осуществила уничтожение человечества в двух мировых войнах в целом и геноцидальный антисемитизм в частности. В существовании государства Израиль проявляется практическое и эмпирическое возражение против исторической тяги к уничтожению, присущей Немецкой идеологии. Отношение к этому государству служит важным критерием тому, где именно проходит граница между немцами и «антинемцами».

Несмотря на то, что антинемецкая критика идеологии обоснована исторически, она отказывается от типичного левого стремления обратиться к истории, чтобы обнаружить там подходящее для себя политическое течение. «Антинемец» позволяет себе подчинить примату разума и исторические процессы. И в этом смысле он отбрасывает этикетку «антинемца»: он знает об иррациональности партийной и кружковой, предотвращающей свободное мышление программатике и теории. Поэтому он решительно осуждает всякую попытку создать какую бы то ни было позитивную идентичность на названии «антинемцы» – неважно, исходит она изнутри или снаружи. То, что актуально считается «антинемцами», состоит всего лишь из группы отдельных людей, которые, и об этом нельзя, да и не стоит умалчивать, разделяют определённый набор идей. Continue reading →

by olladij

Фурия разрушения. К критике понятия терроризма

Герхард Шайт

[Интересный текст, поднимающий вопрос о революционном насилии, о разнице между «террорoм» и «террорoм», о Гегеле и Фихте, о RAF и государстве Израиль, о сказочном антиимпериализме и любителях и любительницах мира, научившихся любить иранскую атомную программу. Спорно, но правды в последней инстанции вам тут никто не обещал, да ведь? – liberadio]

Кто стесняется говорить о Зле в политике, т.к. это звучит как-то несерьёзно, тот говорит о терроризме. Это производит впечатление компетентности, но тем не менее служит той же цели: установить гармонию там, где её нет — гармонию сил Добра, объединившихся в борьбе против терроризма. Ради этой цели понятие служит общим местом для всякого насилия, которое исходит не от государства, но преследует политические цели. Какие это цели, об этом не говорится.
Так всё-таки можно обозначить, насколько рэкитирская (1) власть — непосредственное принуждение и личностная зависимость в форме политических банд — заступает на место государства. Но становится неясным то, что та монополия на насилие, утверждающая право, сама некогда произошла из власти рэкитиров и их терроризма. (2) Способность политического суждения, различающая между государствами, не забывая при этом, что все они — говоря вместе с Гоббсом — являются «чудовищами», должна также доказать свою способность и в случае с террористическими организациями — в зависимости от того, являются ли они преданными приверженцами разрушения во время кризиса накопления капитала или противостоят ему в какой-то определённый момент.

Феноменология террора

Кто говорит о терроризме, обычно ставит разрушение, соразмерное лежащим вне его целям, и «annihilation for the sake of annihilation, murder for the sake of murder» (E. L. Fackenheim) на одну ступень. Различия между якобинским террором и антисемитским погромом, убийством определённых политиков и вдохновлённым исламизмом массовым убийством понимаются как второстепенные.
Таким образом, понятие оказывается легитимным ребёнком теории тоталитаризма. В то время как эта теория уравнивает национал-социализм и сталинизм, её отпрыск очевидно не допускает различий между насилием как политическим средством и насилием как самоцелью. При помощи его сегодняшнее буржуазное общество скрывает своё террористическое происхождение в былых революциях, которые ещё называли ужас, распространяемый ими, по имени. La terreur начался со штурмом Бастилии: с отменой монополии на насилие и разделения армии и мирного населения посредством вооружения масс, из которых возникли разные террористические группы и благотворительные объединения, называвшиеся братствами, политическими клубами и sociétés populraires. Соперничество этих банд восторжествовало над разделением власти: «свобода» и «равенство», т.е. эмансипация индивидов из сословных рамок и примитивных сообществ, смогли стать предпосылкой «братства», т.е. непосредственного принуждения и насилия, которое они применяли как в своих собственных рядах, так и против друг друга. (Ибо жаргон «братства» не делает различий между необходимой помощью и политическим принуждением). Эта бурная гражданская война политических банд, однако, стала настоящей революцией государства, т.к из террора банд родилась не только новая монополия на насилие, но и этот суверен мог быть потенциально призван на помощь каждым как гарант свободы и равенства.
Это и было тем, что восхищало Гегеля в терроре: что он является предпосылкой буржуазного общества. Причём немецкий философ понимает результаты войны банд как негативную волю духа: «Только тогда, когда она что-то разрушает, эта негативная воля обретает чувство своего существования; оно, кажется, подразумевает достижение некоего позитивного состояния, например, всеобщего равенства или всеобщей религиозной жизни, но на самом деле оно не желает позитивной реальности этого, ибо оно тут же создаст некий порядок, некое отстранение как от учреждений, так и от индивидов; но из отстранения и объективного определения, из их уничтожения эта негативная свобода и черпает своё самосознание. Так, то, чего она, якобы, желает, само по себе лишь его абстрактное представление и воплощение, может быть только фурией разрушения». Фанатизм террора, таким образом, желает «абстрактного, никакого расчленения; там, где проявляются эти различия, она видит их в противоречии к своей неопределённости и упраздняет их. Поэтому народ во время революции снова разрушает учреждения, которые были созданы им самим, поскольку всякое учреждение противоречит абстрактному самосознанию равенства». Посему для Гегеля времена террора являются неизбежной стадией духа, в преодолении которой воплощается истинная идея — буржуазное право. Само преодоление кажется неизбежным, как таковое оно уже заложено в самом понятии: «Я не просто хочу, я хочу чего-то. Воля, желающая (…) только абстрактно-общего, не хочет ничего и поэтому не является волей». Continue reading →

by olladij

Козёл в огороде. Исламистское наступление и реакция Запада

Матиас Кюнцель

[Mы предлагаем вашему вниманию такую вот позицию по терактам в Париже. В ней много странного: ни слова о том, что именно с так называемого Запада многих людей тянет в ИГ (а уж адорнит Кюнцель мог бы задаться вопросом почему именно его хвалёное «Просвещение» обращается в свою противоположность — именно поэтому дихотомии «иранское варварство — Запад» быть не может ); ни слова о том, почему вдруг «Запад» должен образумиться; ни слова и о прочих джихадистах, о Боко Харам или отрядах аш-Шабаб. В Париже бойню устроили не они, ну и любителя «свободного мира» Кюнцеля они, видимо, не интересуют. И тем не менее: Иран, наш друг и помощник в борьбе с глобальным и локальным терроризмом — это дикий ад. Вот давеча кто-то на фейсбуке предлагал обращаться с ИГ как с нормальным государством и таким образом его «цивилизовать», пригласить в ООН, там, в ОПЕК, чай, кофе, потанцуем… И мы получим на выходе Иран. Тут Кюнцель прав. – liberadio]

В позапрошлую пятницу в Париже произошёл жуткий теракт, совершён он был исламистами, которые насмешливо дали нам понять: “Вы любите жизнь, мы – любим смерть”.

На сегодняшний день это – самая жестокая исламистская бойня на европейской земле. Она была направлена против всех, кто собирался насладиться жизнью в пятничный вечер, против любителей и любительниц музыки, футбольных болельщиц и болельщиков, против посетителей и посетительниц баров и ресторанов.

За кажущейся бессмысленностью скрывается отчётливая концепция, которую Айман аль Завахири, шеф аль-Каиды, описывал следующим образом: “Слепой террор несёт врагу наибольший ужас при относительно небольших потерях для исламистского движения”. Лучше всего, де, теракты, в которых погибает как можно больше гражданских: “Это распространяет среди народов Запада наибольший страх. Это язык, который они понимают”.

И в самом деле. Две недели спустя после бойни страх и шок правят повседневной жизнью, а страх заразителен. В стране свободы царит чрезвычайное положение, демонстрации запрещены, атмосфера запуганности. Победили ли террористы?

Незадолго до 13-го ноября уже было совершено одно покушение на французскую savoir vivre – и хотя это было только выходкой, но весомой в символическом смысле. После 14-го ноября иранский президент Хасан Рохани собирался посетить Французскую республику и её президента. Именно Рохани, и как раз Францию! После бойни в Париже он отменил запланированный государственный визит. Ещё во время подготовки встречи произошёл протокольный конфликт: Рохани к недоумению принимающей стороны заявил, что он не будет участвовать в каких-либо торжественных банкетах, на которых будет выпит хоть один бокал вина.

Неслыханное требование Рохани напоминает цель террористов: они хотели превратить Париж во второй Тегеран. В этом городе a priori запрещены все приятные вещи в жизни, которые люди намеревались пережить в тот пятничный вечер, и на которые исламисты отреагировали кровавой бойней: женщинам нельзя посещать стадион, когда играют мужские команды, музыкальные мероприятия с зажигательными ритмами строжайше запрещены, неженатые пары отправляются с улицы в тюрьму, открытых ночных заведений и баров нет. За бокал вина в Тегеране положено 80 ударов плетью и тюрьма; после третьего раза грозит казнь. Об этих казнях мы едва узнаём хоть что-либо, т.к. Тегеран, в отличие от Исламского государства (ИГ), не документирует их и не выставляет на youtube. Continue reading →

by olladij

За социализм кооперативов! (1950)

Гельмут Рюдигер

[Очередной текст и, пожалуй, последний от «синдикалиста-ревизиониста» Рюдигера. Забавный такой социализм. Описывается лишь таким выражением: найдите логическую наёбку и то, о чём в тексте не говорится, но что, судя по всему, является его «духовной» предпосылкой. Впервые опубликовано в журнале Die freie Gesellschaft. Monatsschrift für Gesellschaftskritik und freiheitlichen Sozialismus, Nr. 2, 1950. Enjoy! – liberadio]

Существуют различные определения социализма. Общим в них является то, что социализм стремится к экономическим отношениям без эксплуатации. Социализм стремится реализовать солидарные формы жизни; солидарность не должна ограничиваться только отношениями между производителями и потребителями. При этом мы подразумеваем под солидарностью не сотрудничество между владельцами средств производства и наёмными рабочими, а между равными и свободными производителями — т.е. экономику без собственнических монополий, которая гарантирует всем желающим трудиться доступ к индивидуальному и коллективному владению средствами производства.

То, что превращение всех людей в рабов государства не может рассматриваться как социализм, разумеется само собой. Социализм может быть построен лишь на свободном сотрудничестве; распределённые между всеми тружениками ответственность и право принятия решений составляют его сущность. Государственный социализм, а правильнее говоря — государственный капитализм не имеет с социализмом ничего общего; равно как и демократическая политика, рассматривающая рабочего только как объект патриархальных социальных реформ.

Современная социальная политика и социал-демократические стремления действовать уравнивающе при помощи социальной и налоговой политики, тоже не являются социализмом. Конечно, это прогресс по сравнению с ранним капитализмом: свобода произвола и эксплуатации владельцев капитала и средств производства ограничены, созданы определённые социальные гарантии. Прибавим к этому вмешательство в формирование капитала, сферу кредитования и рыночную экономику, о размахе которых ведутся споры между либерализмом и социал-демократией; в принципе, социально-политическая линия признаётся сегодня во всех демократических странах всеми партиями, а всеобщее развитие постепенно происходит, пожалуй, в этом направлении; крупные организации рабочего движения, по понятным причинам, придерживаются этой политики. Шагом дальше в этом направлении являются национализации в Англии, Франции и т.д., ведущие практически к переходу в государственную собственность.

Эта политика, однако, существенно ничего не меняет в капиталистическом порядке. Она не создаёт принципиально новых отношений между рабочими и средствами производства, не основана на социалистическом сотрудничестве, не отменяет монополии на собственность. Вместо этого, вместе с этой тенденцией возникает новая опасность. Предпринимаются попытки изменить при помощи бюрократического вмешательства распределение прибыли от производства в пользу наёмных рабочих; в первую очередь, государство накладывает руку на значительную часть доходов своих граждан, урезает прибыли и распределяет полученный средства согласно социальным нуждам или вкладывает их в социальные учреждения. Конечно, бюрократия государства и прочих общественных органов при этом невероятно разрастается. Массы людей становятся всё более зависимыми от социал-бюрократии и государственных организмов. Несмотря на демократические контрольные инстанции — значения которых, не смотря на критическое отношение к чисто политической демократии, мы не отрицаем — человеческое общество может под знаком этих изменений приблизиться к определённым формам тоталитаризма и внутри демократических государственных систем. Continue reading →

by olladij

О солидарности с «Шарли Эбдо» и предательстве левыми жертв исламизма

В июне 2013-го года мы писали об убийстве солдата Ли Ригби джихадистами и позорной реакции европейского марксоложества на это и подобные ему события. «Не прошло и года» – это высказывание было бы горькой шуткой, да и не содержало бы даже части правды. Года как раз не проходило. Были теракты в Волгограде в декабре 2013-го, о которых российские левые не смогли сказать ничего вразумительного. Было похищение около двухсот нигерийских школьниц в апреле 2014-го джихадистами из Боко Харам. Ещё одним значимым событием были откровенно антисемитские выступления возмущённой арабской молодёжи по всей Европе в связи с обострившимся конфликтом между Израилем и «Хамас» летом 2014-го. Левая и либеральная «коренная» публика Европы предоставила этому даже не вторичному, проективному, а первичному, направленному на уничтожение конкретных евреев, антисемитизму слово: то, о чём приличные граждане стараются не говорить, высказали эти наши такие «другие» сограждане, они такие импульсивные, не всегда могут себя сдержать менталитет другой, к тому же называют вещи своими именами. «Виноват Израиль» – было главным тенором европейских СМИ, воодушевлённые массы борцов за человеческое право критиковать Израиль нападали на вполне конкретные синагоги и вполне конкретных европейских евреев. Кого из левых тронул этот антисемитский спектакль? Кому стало от этого жутко? А тем временем всё больше евреев из Великобритании, Франции, Голландии, Бельгии и ФРГ начали тем летом собирать пожитки и перебираться в Израиль. Под постоянным обстрелом, но и под постоянной защитой израильской армии им кажется, что жить спокойнее, чем под «присмотром» европейской полиции и демократов. Урок, преподанный им Европой и его рабочим движением в начале-середине 20-го века, они усвоили. Усвоили ли его левые? Простите, мы вынуждены поправиться – «левые»? К расизму постмодернистского антирасизма нам предстоит вернуться ещё не один раз… Continue reading →

by olladij

От Москвы до Мосула

Об антифа, фашизме и джихадизме

Лотар Галов-Бергеман

Когда летом 1935-го года в Москве собрался седьмой (и последний) всемирный конгресс Коммунистического интернационала, коммунистам пришлось смириться с тяжким поражением. Именно в Германии, от которой со времён Ленина ожидали продолжения Октябрьской революции, компартия потерпела катастрофическое поражение. Национал-социалисты смели последние остатки веймарксой демократии и разбили рабочее движение. Кроме нескольких отважных, но изолированных от населения подпольных группок, «боевая партия Тельмана», которая ещё недавно едва не лопалась от амбиций, в стране больше не существовала. Хуже всего было то, что нацисты добились всего этого при значительной поддержке «рабочего класса и народа», и что поддержка нациостов этими двумя объектами любви коммунистов неудержимо росла дальше.

Но и пред лицом этой катастрофы Коминтерн не смог перепрыгнуть через себя и подвергнуть фундаментально пересмотреть вопрос о революционном субъекте. При помощи «формулы Димитрова», названной в честь его нового генерального секретаря, он определял фашизм как «открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала» и спасал, тем самым, веру в рабочий класс, который, якобы, ничего общего с фашизмом не имел.

То, что невзирая на проделанный опыт — в конце концов, подавляющее большинство немцев видели в национал-социалистической власти не «террористическую диктатуру», а исполнение всех своих желаний — коммунисты настаивали на «классовой линии», было уже тогда не результатом беспощадного анализа событий, а стремлением к сохранению полюбившейся догматики, дававшей простые ответы на сложные вопросы.

И всё же людей 1935-го года можно извинить тем, что они не могли догадываться о невообразимом, которому было суждено произойти в последующие 10 лет. И то, что тогда — самым старым объектом исследования было государство Муссолини в Италии, война на уничтожение и Холокост тогда ещё не стали реальностью — нивелирующим образом говорили о «фашизме», когда подразумевали немецкий национал-социализм, с исторической точки зрения можно простить. Но для того, кто и сегодня придерживается «формулы Димитрова», смягчающие обстоятельства не действуют. Две трети немцев всё ещё не обладают иммунитетом к желанию «одной сильной партии, воплощающей волю всего народного коллектива» (исследование Лейпцигского университета, 2013). Continue reading →

by olladij

Interview with Unity/Ahdut from Israel/Palestine

[Note from April 2024: As I noiced this kind of mischeaved interview from 2013 becomes popular again at some anarchist news sites I’d like to make some things clear. Well, you’re interested in the topic, but you also might have recognized the faked Fauda-interview the Black Rose Federation made in October 2023? You thought of course there might be something wrong with the anarchists takling about the horrible situation in Ghaza and mentioning only the Israeli military but not one single bad word Hamas and the islamist fascists, even denying the October pogrom, haven’t you? Then you should know you cannot dicsuss the situation without having a notion of genuine eliminatory antisemitism in the region, radicalized by the German Nazis and reenamped later by the Soviet Union. So could’t Ahdut as you can see below. The group supposedly consisted of some students radicalized to stupidity at their univercities by the usual postcolonial studies which don’t have a slightliest notion of antisemitism and some young folks from the russian/ukrainian aliyah who didn’t consieder the country as theirs (nothing new here so far). However, Ahdut doesn’t exist by now, some of their prominent representatives left the country and don’t want to be associaed with anarchism. Y’all love some exotic anarchist movements, I know, but face the fact that anarchism doesn’t have a realist solution for this situation, the Israeli anarchists know they will be dead by dawn after a revolutionary uprising, even after an unstable situation as we saw last October. As Joachim Bruhn once said the Zionism was the wrong answear to the worldwide antisemitism, but the only one possible in current historical situation. Greet from me all your Chomskys, Butlers, Finkelsteins and UNRWA. All the “humanist” things they say became morally corrupt, obsolete and even obscene after 7th October 2023, call it the dialectics of Enlightenment if you want to. May be there is a hope emerging from such initiatives as Standing Together, it will cetrainly not come from some dogmatic leftists. Nevertheless, I’m glad someone still reads this. Enjoy! – liberadio]

[Huch, jetzt tue ich es: ich stelle das Interview mit Ahdut/Unity, das ich irgendwann mal letztes Jahr (2013) für die GaiDao geführt habe, online. Man sehe und staune, wie die israelische radikale Linke tickt… Zugegeben, das Interview ist grottig, ich hatte zum Einen nicht den Arsch in der Hose, einen Israeli aus der Ferne zu belehren, das schien und scheint mir immer noch ziemlich absurd; zum Zweiten – ich war so blöd, auf die Ratschläge von blöden “AnarchistInnen” zu hören und die “Antideutsche-Frage” zu stellen, also ihnen einen weiteren Blankoscheck für ihre “Debatten” mit den “Antideutschen” zu besorgen. Mea culpa. Wie dem auch sei, es gibt jede Menge Interessantes: Gewerkschaftenlanschaft, die Krise und die sozialen Proteste, die Geschichte des Anarchismus und der Black Panther Bewegung im Land, Kriegsdienstverweigerung usw. Trotz alledem – enjoy! – liberadio]

 

 

1) I’d like to ask you to introduce the Unity. What is your self-conception? Still organized in the IUA? What were the causes of your splitting from the RKAS?

“Unity” is an anarcho-communist organization active in Israel-Occupied Palestine. “Unity” was founded in 2010 as part of the international east-Europe based anarchist organization RKAS (“Revolutionary Confederation of Anarcho-Syndicalists”). In 2011 RKAS was split over a dispute with the executive committee and most of the member organizations reorganized in a new federation called the IUA (“International Union of Anarchists”) as a temporary measure. Recently the IUA ceased functioning as virtually all member organizations joined with other organizations. We are considering whether to seek international affiliation with another international anarchist body.

While anarchist activists are relatively common and prevalent in Israel, there has been no tradition of organized, class-struggle anarchism in the last decades. We see “Unity” as an attempt to organize anarchist activists in a serious political organization with a class-struggle point-of-view, and to make anarchism relevant for everyone struggling for their rights: workers, Palestinians, women, LGBTQ, minorities and refugees, etc. As far as we know “Unity” the only anarchist organization with a clear social agenda currently active in Israel/Occupied Palestine.

2) Are there more anarchist groups in Israel and Palestine? Whats the state of the Israeli left at all?

We are not aware of any similar anarchist organizations in Israel and Palestine. There are however a number of anarchist or anarchist-inspired initiatives worth noting.

The best known self-described anarchist initiative is Anarchists Against the Wall, which is most accurately defined as a direct action affinity group of various left activists, not necessarily anarchists, who oppose the construction of the Apartheid wall and the Israeli occupation. Continue reading →

by olladij

Жан Амери: Почётный антисемитизм

Jean-Amery_jpg_573x380_crop_q85[Мы представляем вам текст австрийского писателя и публициста Жана Амери, который был в своё время спасён красноармейцами из лагерей Аушвица, который долго потом отказывался говорить о своём опыте и вообще писать по-немецки. Когда он пишет: «Время ревизии и нового морального самониспровержения левых пришло», становится тошно — европейские левые до сих пор не перестали быть геополитическими циниками, выпестованными СССР, которым всегда было начхать и на судьбу переживших Шоа и на императив Адорно («… дабы Аушвиц никогда не повторился»). Одиночество государства Израиль в свете актуальных событий просто поражает — liberadio]

(1969)

Де Голль пал. Некоторым было тоскливо на душе, как гренадеру у Гейне; да и мне, мне тоже. Жаль только, что в Нью Йорке французскому послу в ООН Арману Берару не пришлов голову ничего лучше, чем выкрикивать в отчаянии (по Nouvel Observatuer от 5-го мая): «C`est l`or juif!» (фр.: «Это золото евреев!») И никаких опровержений. Право, лево, всё перемешалось. Это антисемитизм и, как когда-то говорилось у Стефана Георге: «…он врывается в круг».

Классический феномен антисемитизма принимает актуальную форму. Старый ещё существует, вот это я называю сосуществованием. Что было, то и осталось и останется и дальше: кривоносый и кривоногий еврей, который от чего-то — да что я говорю? – от всего бежит. Таким его показывают афиши и памфлеты арабской пропаганды, в которой, якобы, принимают участие коричневые некогда разговаривавшие на немецком господа, осторожно скрывающиеся за арабскими именами. Но новые представления возникли стразу же после Шестидневной войны и медленно утвердили своё влияние: израильский угнетатель, горделивым шагом римских легионов топчущий мирную палестинскую землю. Анти-израэлизм, антисионизм в полном соответствии с извечным антисемитизмом. Гордо вышагивающий угнетатель-легионер и кривоногий беглец друг другу не мешают. Как, всё-таки, эти образы похожи!

Но, на самом деле, внове возникновение выдающего себя за анти-израэлизм антисемитизма среди левых. Когда-то он был социализмом дураков. Сегодня он готов стать сущностной частью социализма вообще, и так, всякий социалист добровольно делает себя дураком.

Об этом процессе можно с пользой почитать в вышедшей уже более года назад у Павера книге Гиве «La Gauche contre Israel». Но достаточно обратить внимание и на определённые знаки, например, на вышедший в журнале konkret репортаж «Третий фронт». «Является ли Израиль полицейским государством?» – заголовок одной и глав. Вопрос чисто риторический. Конечно, Израиль им является. И напалм, и взорванные дома мирных арабских крестьян, и арабские погромы на улицах Иерусалима. Всё ясно. Это как во Вьетнаме или как некогда в Алжире. Кривоногий беглец вполне естественно ведёт себя как сеющий страх Голиаф.

Речь идёт о левых, а не только о более или менее ортодоксальных коммунистический партиях на Западе или даже о политике государств социалистического лагеря. Для них анти-израэлизм, нахлобученный на традиционный антисемитизм славянских народов, просто служит стратегией и тактикой в определённой политической констелляции. Звёзды не лгут, Громулки знают, с чем могут считаться. C´est de bonne guerre! Не стоит тратить на это слова. Continue reading →

by olladij

К психопатологии исламиста

Кристиан Кнооп и Томас фон Остен-Закен

«Один мой друг был ранен при атаке (американской армии на
Фаллуджу — прим. автора). Его отвезли в больницу.
Когда он открыл глаза, он увидел прекрасную женщину.
Он улыбался и благодарил Бога за то, что он, наконец-то,
стал мучеником и получил в благодарность за это девственницу.
Но затем он понял, что всё ещё жив, и заплакал».
История одного тунезисйского бойца из «Монотеизм
и джихад» Заркави в Фаллудже. (1)

«Каждая иракская мать должна научить своего
ребёнка стрелять, сражаться и героически умирать».
– Государственная иракская газета Аль-Джумхуррия, 1991

После того как картины исламистской бойни в Беслане разнеслись по миру, интендант арабского спутникового телевидения Аль Джазира писал, что хотя и не все мусульмане являются террористами, но зато все террористы — мусульманами. Парафразируя это высказывание можно сказать, что далеко не все мужчины исламского мира склонны к джихадистскому мученичеству, но этот массовый феномен проявляется и становится всё более насильственным лишь в исламском мире.
Голландский режиссёр Тео ван Гог тоже стал жертвой исламистского террора, т.к. он решился публично критиковать ислам. «Человек был жестоким образом убит из-за своего мнения. Для Нидерландов это внове. В исламских странах — это нормально», писала после этого из своего укрытия Айаан Хирси (2), со-автор фильма «Submission», показ которого стоил ван Гогу жизни. (3)
Ибо этот фильм (4) однозначно оскорбляет часто упоминаемую арабскую / исламскую гордость, которая в наших краях цитируется как мотив действий каждый раз, когда в израильских школьных автобусах или на иракских рыночных площадях взрываются самоубийцы.  По поводу фотографий истязаемых женским персоналом армии США пленников-мужчин в Абу Граибе,  Süddeutsche Zeitung, к примеру, заявила, что фотографии являются «позором, который может быть смыт лишь кровью». (5)
«Преступление» ван Гога, которое должно было быть искуплено кровью, заключалось в постыдном поведении, он представил частное публике тем, что он затронул темы того насилия, которое является широко распространённой чертой исламского отношения между полами и обращается против женщин в форме «убийств чести», увечий гениталий, принудительных браков, исключения из общественной жизни. Только это повседневное насилие, в отличие от актов мученичества у террористов-смертников или резни «неверных» и  их «союзников», не предназначено для демонстрации или медиального использования, а происходит в скрытой сфере семьи.
Строгое разделение на общественное и частное в исламском мире ни в коем случае не сравнимо с известной на Западе концепцией частного, которая возникла в взаимосвязанности работы и свободного времени как организационном принципе капиталистического способа производства.
Т.к. соответствующие отношения не развились в исламском мире, или лишь в рудиментарной форме, строгое разделение на общественное и частное в исламе определяется по половому признаку: «На мужское пространство религии и политики, а также на женское пространство сексуальности и семьи». (6)
В обоих пространствах мусульманский мужчина видит себя вынужденным постоянно сохранять и отстаивать своё достоинство. Вовне, в общественном пространстве — против несметного количества, в основном, воображаемых, врагов, в частном — против демонов женской (а лучше: не-мужской) сексуальности и инстинктивности. Continue reading →