All you can eat

(и ещё одна старая, но актуальная тележка)

Ян Гербер, немецкий левый еженедельник Jungle World

Веганские защитники прав животных представляют собой желение объявить природу в образе животного как контр-проект к испорченной и декадентской цивилизации. Вместо людей они хотят освобождать живтоных.

Несомненно: отношения между человеком и природой устроены как угодно, но не разумно. Ответсвенны за это, однако, ни аппетит противных мясоедов, ни мороженщик на углу улицы, ни дива в мехах. Соответсвенно, отношения не улучшатся и тогда, когда леворадикальные коммунальные квартиры держат свои холодильники свободными от колбасы, учителя начальной школы собирают подписи за вегатерианское школьное питание или Памела Андерсон снова фотографируется под лозунгом «Лучше голышом, чем в мехах». Так же как и тоска по жизни в лесах, которая, вероятно, скрывается за деятельностью некоторых групп защитников животных, сегодняшние тоношения между человеком и природой являются результатом диалектики процесса цивилизации. Веганские друзья животных могли бы это знать, если бы не цитировали постоянно из трудов Адорно и Хоркхаймера три стандартных места, а прочитали бы соответсвующие книги. Нельзя понять Критическую Теорию, если из неё выдёргивать лишь отдельные куски текста ради обоснования веганизма.

Профанация мира, которая стояла в центре программы Просвещения, происходила параллельно с его повторным околдовыванием. Общественные отношения стали вещественно застывшими природными отношениями, второй природой. В этом процессе освобождения от первой природы человек разделил судьбу остального мира. Общество, по Хоркхаймеру и Адорно, «продолжает угрожающую природу как длительное, организованное принуждение, которое, воспроизводясь в индивидах как последовательное самосохранение, снова обрушивается на природу как общественное владычество над природой».
Чем более общественные отношения принуждения становились похожи на архаичную борьбу всех против всех, тем сильнее отсковали люди по оригиналу. Вопреки ожиданиям Маркса, они не сделали не недостигнутый идеал буржуазного общества, обещание счастья Просвещения, масштабом реальности. Вместо этого они проклинали либо то в статусе кво, что наиболее приближалось к идеалу: индивидуальность, искусственность, роскошь буржуазии либо мировой рынок, в котором уже содержалась идея безгосударственного мирового общества. Либо они мечтали о дурной реальности позавчерашнего дня – о стае, семействе, племени, крови и почве. Continue reading

“Долой антифа!”

(набрёл случайно на свои старые переводы из Jungle World, забираю к себе и вывешиваю для потомков)

Образ врага нацистов мешает нам рассмотреть их политические взгляды и центр общества, откуда они происходят. Среди леваков часто можно встретить очень занятное увлечение, а именно обсуждение вопроса о том, кто, собственно, более искренне придерживается левых взглядов, кто левее и кто всем левакам левак. Должно быть, в этом есть какой-то смысл, да и дело действительно увлекает, так как никто ведь не откажется от участия в таких дискуссиях? Но кто же является – и данный вопрос отнюдь не уходит от темы, раз он опирается на ту же схему левых и правых – собственно, нацистом?
После нападения на немца африканского происхождения в апреле этого года в Потсдаме СМИ, политики и антифашисты принялись обсуждать именно этот вопрос. Являются ли нападающие нацистами даже том случае, если они не числятся в зарегистрированной правоэкстремистской организации? Не достаточно ли для этого вращатья в кругах националистов с физиономиями драчунов и расистских гопников-хулиганов? Подпадает ли нападение по расистским мотивам под определение как нацистское, если нападающий придерживается явно фашистских взглядов, или немецкий глава семьи также может считаться нацистом, если он спонтанно, выпив очередную кружку пива, решил придать своей враждебной к иностранцам обиде материальное выражение? Continue reading

Шанс для Ближнего Востока

Томас фон дер Остен-Закен в Jungle World Nr. 35, 01. 09.2011

Всё началось в начале февраля в нечёткого видео: там были несколько людей, протестовавших в Мисрате против слишком высоких цен на жильё. Несколько дней спустя была провозглашена «ливийская революция». Тогда никто не хотел воспринимать это всерьёз. Кто знал хоть что-то о Ливии, кроме того, что там больше 40 лет парвит Муаммар аль-Каддафи? Затем, к изумлению большинства арабов действительно началось восстание против «брата-предводителя», и впервые за десятилетия Ливия находилась в центре мировой общественности. Ливийские повстанцы создали при этом не только свою собственную эстетику где-то между «Mad Max» и испанской гражданской войной, сопровождаемую революционным рэпом, но им удался и трюк, которым они поставили как НАТО, так и Арабскую Лигу на свою сторону.

Шесть месяцев спустя Баб Завия, штаб клана Каддафи, пал, Триполи — большей частью под контролем оппозиции. Фотографии, однако, напоминают менее массовые демонстрации в Тунисе и Египте, чем падение Багдада. По разрушенным и сожжённым в боях улицам жители стремились теперь как к дворцам и виллам правящей клики, так и к пыточным камерам центрального здания тайной полиции. Ливийский Абу Граиб называется Абу Салим, резиденции семьи Каддафи в их безвкусной помпе были похожи на дворцы семейства Саддама Хуссейна.

Однозначно судьба этого типа особенно жестокого и страдающего манией величия арабского диктатора была решена, когда первая телекамера снимала невероятно дорогой китч, дурное искусство и позолоченные ванны в жилищах правящего клана, а затем ужас и нищету казнимых и пытаемых в непосредственно близких зданиях тайной полиции. Continue reading

Ливия: Теневое правительство

Ханна Веттлинг в Jungle World Nr. 35, 01.09.2011

Через неделю после взятия Триполи был полностью переделан веб-сайт переходного правительства. Западным симпатизирующим ливийской революции новая версия дорлжна понравиться. Второй картинкой на сайте появляется американский президент Барак Обама, за которым следует британский премьер Дэвид Кэмерон, которые приличествуют победу повстанцев.

Исламистская эстетика выглядит иначе. Да и опросы, проведённые университетом Гариунис в Бенгази, показывают: 96,43 процента опрошенных хотят гражданского, демократического государства на фундаменте прав человека, а 94 процента считают, что Аль-Каида не играла роли в революции.

Однако, в проекте конституции, выставленном онлайн, значится: «Исламский шариат является источником законодательства». Да и персонал нового военного суда в Триполи не вызывает доверия. Его председателем был назначен Абдельхаким Бельхадж, бывший предводитель Lybian Islamic Fighting Group. Считаемая террористической группа связана с Аль-Каидой и сражалась в Афганистане на стороне Талибана. Демократию он принимает в рамках исламского государства, говорит Бельхадж сегодня. Continue reading

Парадоксы прав человека

Интеграция и исключение в Современности

Роберт Курц

Это всегда были идеальные принципы, во имя которых начинали двигаться армии, убивались люди, опустошались земли и разрушались города. Последняя мировая сила, США и их вассалы, не являются исключением: вместе с авианосцами, танками и боевыми вертолётами инвазионной армии против Ирака снова мобилизируется и идея прав человека, чтобы предъявить миру легитимационный мандат. Странно только: критики этой акции также ссылаются на эту идею. Те миллионы людей, которые по всему миру демонстрировали против планов войны, не говорят на языке, отличном от языка правительства США. Когда речь заходит о принципах, то Ноам Чомски говорит то же самое, что и Джордж В. Буш. Во имя прав человека бомбы падают с неба, и во имя прав человека заботятся о жертвах и утешают их.

Обычно критики говорят, что реальность не соответствует идеалам. Если есть человеческое право на жизнь и телесную неприкосновенность, то как можно смиряться с тем, что посредством военного вмешательства Запада убивается больше людей, чем посредством жестокостей диктаторов и террористов? США — как говорят — используют права человека лишь как прикрытие для совершенно обычных властных и экономических интересов: их интересует не положение населения, а нефть. А поэтому — таково продолжение аргументации — используются двойные стандарты: повсюду, где диктаторы ведут себя примерно и, к примеру, разрешают на своей территории размещать боевые вертолёты США (как Турция и Саудовская Аравия), самозваная мировая полиция ничего не имеет против грабежа, преследования и убийства целых групп населения или против диктатуры. Continue reading

Испания: Каждый квартал — революционная ячейка

Торстен Мензе

Палатки разобраны, площади пусты. Протестные лагеря, неделями украшавшие города Испании, большей частью исчезли. Двенадцать недель назад в знак солидарности с массовыми демонстрациями в более чем 60 городах были захвачены центральные площади и переоборудованы под палаточные городки нового протестного движения.

Democracia Real Ya (Настоящая демократия сейчас!) и #spanishrevolution были лозунгами этого нового движения. Революции, как и ожидалось, не произошло, теперь и движение исчезло из городских ландшафтов. Многие лагеря были добровольно закончены в конце июня, последние были разобраны полицией в начале июля.

«Движение М-15», названное в честь 15-го мая, день первых массовых протестов, однако, ещё не закончилось. 19-го июля, в европейский день действий против так называемого «Евро-пакта», в Испании снова вышли на улицы почти миллион людей. В конце июля «марш возмущённых» в Мадриде завершился демонстрацией нескольких тысяч людей. До того группы активистов целый месяц разъезжали по отдалённым уголкам Испании и посетили более 300 деревень, чтобы выслушать проблемы сельского населения. Оные были записаны в манифесте, который был передан парламенту. В то же время в столице состоялся первый «Социальный форум движения М-15», на котором 300 участников изо всей Испании дискутировали о дальнейшем развитии протестного движения. С тех пор в Мадриде снова стоит небольшой лагерь, в этот раз на Прадо. Continue reading

Реставрация режима в Египте: Украденная революция?

Карин Ценниг

Сегодня в Кайро можно найти лишь немногих иностранных гостей. Рестораны и отели зияющие пусты. Арабская весна, очевидно, не может так просто компенсировать испуганных посетителей пляжей и пирамид.

Процесс восстания тоже застопорился. Каждый день газеты полны новостей о превышении полномочий полицейскими, о коррупции, об арестах активисток и активистов, о пытках или репрессиях против бастующих рабочих. Всё это, о чём сегодня говорится, что раньше происходило лишь тихо, скрытно, без свидетелей, сегодня видно всем и документируется в небольших видео на You Tube и представляется мировой общественности. Это — как раз выражение того, что изменилось: общественность, тысячекратное сопротивление против угнетения — и оно оставляет у многих чувство, что с восстанием в ежедневных проблемах ничего не изменилось. И даже если каждый, кого я встречаю на улицах, с гордостью говорит о событиях в январе и может рассказать свою собственную историю о 18-и днях на площади Тахрир, настроены все фаталистически. «У нас украли революцию», таково доминирующее мнение. Continue reading

Беспокойство в Гольфклубе

Оливер М. Пиха

Это были всего лишь несколько сотен людей, которые устроили однажды в пятницу в середине июля демонстрацию в Аммане, столице королевства Иордания, по крайней мере, официально. И к тому же ещё и двумя группами: с одной стороны – движение за реформы, с другой стороны – приверженцы правительства. Официально было лишь дюжина раненых, и хотя среди них было подозрительно много журналистов, но по меркам «Арабской весны» и пред лицом продолжающейся бойни в Сирии иорданские уличные столкновения, как бы ни выглядел их результат, были довольно сдержанным протестом.

Правительство Саудовсской Аравии в Эр-Рияде всё же обеспокоилось. Оно опасается при каждом сообщении о беспорядках в арабских столицах приближения своего краха. Все, что отдалённо напоминает изменения, может быть только угрозой. Continue reading

Феноменология разрозненных субъектов

http://anarchistinternational.org

Феноменология, существительное:

1. Наука о явлениях, отличная от науки о природе сущности;

2. Метод, концентрирующийся на изучении сознания и объектов прямого переживания.

Феноменология собаки

В Афинах, в центре западной цивилизации, есть множество бродячих собак, которые слоняются по грязным улицам Вечного Города. Некоторые из них имеют довольно чёткую и определённую территорию. К примеру, была маленькая коричневая собачка, которая сидела напротив станции метро Каллитея. Время от времени она следовала за случайными людьми, иногда даже доходила до платформы станции или на другую сторону улицы и в школу. Но эта собачка оставалась на своей территории и, казалось, наслаждалась постоянным присутствием пассажиров метро, входящих в поезд и покидающих его, иногда кормящих собаку, иногда нет.

Также есть три собаки, которые почти всегда слоняются вокруг станции метро Панэпистимио, всегда ходят вместе, никогда не отходят слишком далеко. Для большинства бродячих собак в центре Афин большая часть их потребностей удовлетворена. Есть больше мусора, чем можно съесть, люди, в целом, очень добры к животным, и есть даже правительственная служба, выдающая собакам поименованные ошейники, которые показывают, что у них нет заразных болезней вроде бешенства (хотя наркоманы часто воруют эти ошейники, чтобы перетягивать себе руки). Т.к. их потребности удовлетворены, собакам нет нужды идти куда-то искать себе пищу. Большинство собак проживают день, спя в тени, ничем больше не занимаясь. Город сохраняет им жизнь, и собаки бродят по его вечным улицам, скучающие, усталые и сытые.

Перевоплощение существует, хотя и доказать его невозможно. Оно существует из-за собаки, постоянно появляющейся в Афинах с некоторого времени. Эта собака является собачьим проявлением анархистской волны и воплощения мирового революционного Духа (the world revolutionary Geist), но это такие Дух и волна, которые локализованы в Афинах.

Мы заметили эту волну несколько лет назад. В какой-то момент, которого точно никто не помнит, на демонстрациях начала появляться собака, маршируя вместе с анархистами и леваками и нападая вместе с ними на полицию. Одним ужасным днём, когда анархисты бились с полицией, собака бросилась вперёд, укусила копа и была пристрелена на улице. Потеря этой собаки была страшным ударом для анархистов, которые идентифицировали себя с этой собакой, которая не была довольна тем, что у неё полный живот, потребности удовлетворены, а жизнь пуста. Эта собака жила ради чего-то большего, чем простое выживание в Вечном Городе, находя свою величайшую радость в сражениях с теми же самыми защитниками Города, которые её кормили.

К всеобщему удивлению, вскоре после смерти их возлюбленного компаньона появилась другая собака. Эта собака обладала всеми теми же характеристиками, но казалось, что она стала ещё больше чувствительной, появляясь в местах уличных сражений за часы до их начала. Многим анархистам этот талант казался предвидением, для других это было лишь обострённым собачьим инстинктом. Тем не менее, эта собака присутствовала почти на всех уличных сражениях, всегда гавкая на полицию, всегда идя вместе с анархистами и леваками. Собака умерла, вероятно, естественной смертью, но как и с предыдущей собакой, появилась новая – с теми же характеристиками и повадками.

Этот цикл продолжался до сегодняшнего дня. Актуальным проявлением этого духа является светло-коричневая собака с длинными лапами. Физически она напоминает всех остальных – нечто, что мы из Anarchist International не можем объяснить. Также неясно, почему только одна собака-волна может проявляться в линеарном времени, или почему этот Дух находится именно в Афинах. Ясно лишь одно: эта собака – зеркало наших действий и наших судеб. Как и собака, никто из нас не согласен с тем, чтобы просто есть, спать и бродить по вечным улицам. Мы ничего не можем с собой поделать и всегда находим наш путь в вечную борьбу. Самые счастливые среди нас обладают тем же предчувствием, что и собака. Лишь немногие среди нас осознают эту схожесть.

Что беспокоит, и с чем мы хотим вас покинуть – это отношения между Городом и собакой. У собаки не было бы сил постоянно бороться, если бы это не касалось большинства из Города. Врагом собаки является полиция, но полицейские – это те же люди, которые устанавливают и поддерживают жестокий порядок города Афин. Мы не уверены в том, производит ли массивность Города собаку, или собака выступает либо как антидот, либо как естественный рефлекс против сущностного угнетения и проблемы Метрополиса. В любом случае ясно, что собака – вечный враг Вечного Города.

Используя собаку как наше зеркало, важно прояснить наше собственное отношение к Городу. Собака не думает дважды, прежде чем напасть на установленный порядок, и мы тоже. Но поведение собаки можно рассматривать и как какую-то форму стремления к смерти. Собака не собирается действовать как другие собаки и стремится укусить руку, которая её кормит. Собака использует свою излишнюю энергию для борьбы, но борьба эта крайне самоубийственна. Это влечение мощно и идентично тому, что пропагандирует Anarchist International. Но давайте взглянем на этот парадокс и не отпрянем от его темноты. Среди тьмы жизни в Вечном Городе, собака решила бороться. На протяжении пути собака любит и любима, но есть лишь одна единственная правда для собаки: жить — значит бороться.

Перевод с английского.

Йоханнес Аньоли: Всё ещё не друг государству

Беседа с Клеменсом Нахтманом и Юстусом Вертмюллером для газеты Arbeiterkampf (Рабочая Борьба). Опубликована впервые в Arbeiterkampf № 208, 18.09.1988.

РБ: Йоханнес, первое слово как от собрата по оружию к собрату по оружию (1) – после измельчания протестного движения шестидесятых годов, и с тех пор как марксизм в ФРГ овладел не массами, а завоевал профессуру – ты остался среди тех, кто, как и прежде, преследует цели эмансипации своим теоретизированием. Т.е. теx, кто не видит своей задачи в «продуктивном» обогащении актуальной науки посредством «марксистской теории» – а остался контрапродуктивным элементом, и в своей области, в «критике политики», проявляет себя как решительного врага государства. Я правильно говорю?

Аньоли: Я предпочитаю определение Штернберга. Он утверждал, что я не являюсь «другом государству», и я тем более предпочитаю так говорить, скажем, по полицейско-правовым причинам, ибо враги государства, как известно, преследуются и не имеют права быть профессорами. Я xотел бы совсем коротко сказать о, скажем так, научно-теоретической позиции, которую я представляю. Я как-то раз на мероприятии Института имени Отто Зура о смысле и целях политологии сформулировал это так: по моему мнению, единственно верной задачей политологического исследования сегодня является субверсивная (подрывная) наука. Большего не предвидится пред лицом всеобщего политического отступления левых.
Всё прочее, что в нашей науке не является подрывным, в принципе, в конечном итоге – аффирмативно. Я не хочу сказать, что я единственный, кто развивает эту субверсивную науку. Я думаю, к примеру, об Эккхарте Криппендорфе: он хотя и не марксист, но со своей позиции вступил в борьбу с милитаристским государством, и последовательно ведёт её дальше. Вопрос в том, что другие левые профессора, я не хочу сказать, что они подались к правым, вынуждаются объективными условиями «печь булочки поменьше». С другой стороны, мне хотелось бы, чтобы они всё же выказывали – не хочу сказать «мужества» – но больше критической решительности. Речь о том, чтобы – не важно, марксист или нет – подвергнуть основания политической формы критике; в то время как во время так называемого кризиса марксизма, который является на самом деле кризисом многих марксистов, и больше ничего, многие товарищи, профессора, которых я всё ещё рассматриваю как товарищей, перешли к критике неблагоприятных условий и денунциации превышения полномочий, в то время как, по моему мнению, заниматься нужно именно критикой условий (вообще) и денунциацией нормального «использования» политики. Неблагоприятные условия и превышения полномочий являются, так сказать, побочными эффектами всякой системы и не столь важны; важно то, что условия фальшивы, а применение политики – правильно в том смысле, что политика воспринимается серьёзно как метод применения власти и эффективно используется. То, что политика – это захват и применение власти, вот это должно критиковаться в политической науке. Continue reading