Карин Ценниг
Сегодня в Кайро можно найти лишь немногих иностранных гостей. Рестораны и отели зияющие пусты. Арабская весна, очевидно, не может так просто компенсировать испуганных посетителей пляжей и пирамид.
Процесс восстания тоже застопорился. Каждый день газеты полны новостей о превышении полномочий полицейскими, о коррупции, об арестах активисток и активистов, о пытках или репрессиях против бастующих рабочих. Всё это, о чём сегодня говорится, что раньше происходило лишь тихо, скрытно, без свидетелей, сегодня видно всем и документируется в небольших видео на You Tube и представляется мировой общественности. Это — как раз выражение того, что изменилось: общественность, тысячекратное сопротивление против угнетения — и оно оставляет у многих чувство, что с восстанием в ежедневных проблемах ничего не изменилось. И даже если каждый, кого я встречаю на улицах, с гордостью говорит о событиях в январе и может рассказать свою собственную историю о 18-и днях на площади Тахрир, настроены все фаталистически. «У нас украли революцию», таково доминирующее мнение.В действительности, силы защиты старого, пошатнувшегося режима довольно сильны. Части экономической элиты, которые в январе ещё оплачивали своим рабочим автобусы, чтобы те могли принимать участие в демонстрациях в Кайро, т. к. наживающийся на коррупции круг вокруг Мубарака стал для них слишком тесен, являются сегодня теми силами, которые оклеветывают продолжающиеся забастовки, трудовые конфликты и демонстрации как эгоистичное и вредное для Египта поведение. Эта элита видит единственную проблему в коррупции, а не в отношениях производства и распределения общественного богатства. Тем самым она как дискурсивно, так и идеологически вполне совместима с политическим либерализмом египетских средних классов. Социальный вопрос, таким образом, ускользает из поля зрения. Единство требований демократии, социальной справедливости и достоинства постепенно распадается и вытесняется медиально форсированными дебатами, вроде споров за и против секуляризации.
В то же время внизу происходит движение. Учреждения старого режима существуют, но утеряли былые власть и влияние на население. Без забастовок не проходит ни дня. В до сих пор неорганизованном частном секторе собираются независимые профсоюзы. Повсюду в стране происходят конфликты и ожесточённые бои.
Уже возникли 20 новых независимых профсоюзов, почти каждую неделю возникают новые. Самые крупные среди них — это профсоюз сборщиков налогов на землю с около 40000 и профсоюз общественного транспорта с около 10000 членов. По инициативе профсоюзов сборщиков налогов на землю, работников здравоохранения и, удивительным образом, профсоюза пенсионеров, должно возникнуть объединение независимых профсоюзов, который уже посетил DGB (Объединение немецких профсоюзов). Хотя многие партии и политические организации пытаются сблизиться с новыми профсоюзами, среди рабочих существует сильное стремление к отграничиванию и независимости. Они не хотят быть привязанными к какой-либо партии или быть её проглоченными; то же касается, кстати, и иностранных спонсоров — скепсис, который вообще довольно распространён в Египте.
Новым профсоюзам ещё предстоит развить и доказать свою боеспособность, прежде всего пред лицом антистачечного закона, который ещё не был применён, но уже в апреле получил благословение Военного совета и ждёт своего времени.
Однако, один из самых многообещающих процессов полечил до сих пор мало внимания: попытка районных советов привнести революцию в повседневность, в кварталы и части города. Эти комитеты возникли сначала только для самообороны, как реакция на тактику Мубарака задушить революцию в корне посредством отсутствия сил безопасности. Во время тех недель люди в комитетах разделяли друг с другом всё, свои страхи, одеяла, свои жизненные истории. После того, как защитная функция стала ненужна, многие решили продолжать – для защиты революции, как они говорят — чтобы при помощи политического давления воплотить в своих кварталах то, что давно было им обещано, но всё ещё не дано. Так, они образуют непосредственную конкуренцию для так называемых local councils, которые, выбираемые как часть политической системы, теоретически должны служить репрезентации кварталов, но были при Мубараке существенной частью системы патронажа и коррупционной машины Национально-демократической партии (НДП), партии Мубарака.
На данный момент существует более 50 комитетов, тенденция нарастает, состоящих из нескольких сотен активисток и активистов, которые связаны друг с другом посредством встреч делегатов, обмениваются опытом и организуют взаимную поддержку.
Их работа разностороння и простирается от бойкота чёрного рынка муки, который вызывает постоянный дефицит хлеба и взвиничвает цены вверх; контроля над административными чиновниками и полицейскими в кампаниях «name and shame», чтобы предотвращать рекет и коррупцию; строительства дешёвых общественных медицинских учреждений до вопроса бюджетного финансирования кварталов, в которой ставится вопрос распределения снизу.
Насколько хорошо это функционирует, можно видеть по жёсткой реакции уязвлённых администраций и политических актёров. Успехи комитетов выдаются за успехи НДР, чтобы отвести ветер от парусов самоорганизации. Коммуникация была прицельно разрушена нападениями в интернете, активисты и активистки и их семьи подвергались физическим угрозам и нападениям, чиновники администраций, согласившиеся на переговоры или подписывали под давлением давно обещанные строительные договоры, переводились в другие места.
То, что local counsils по требованию протестного движения должны быть расформированы по июньскому судебному заключению, следует понимать на этом фоне как важный шаг по отнятию у элит их власть и как расширение поля деятельности для реальных процессов самоорганизации.
То, что мобилизация и созданное до сих пор давление были в состоянии отвоевать у Военного совета соглашения, можно заметить по переформированию Кабинета в конце июля, которое хотя бы отчасти выполняет требование гражданского правительства. Тем не менее, армия ещё не отдала полностью контроль над основными министерствами и не намеревается выполнить требование по судебному наказанию протагонистов старого режима, или по проведению конституционной реформы до назначенных на конец года выборов. Если же конституция будет написана лишь после выборов, она будет отмечена образовавшимися тогда соотношениями сил.
Три возникших из протестов левых партийных инициативы (Демократическая рабочая партия, Социалистический народный альянс и Социалистическая партия Египта) — не в последнюю очередь благодаря актуальной партийной системе, благоприятствующей крупным и хорошо финансируемым партиям — будут не в состоянии так рано представлять «новый Египет». Более того, все мои собеседники считаются с однозначным исходом назначенных на осень выборов в пользу крупных землевладельцев и Мусульманского братства.
Реставрация режима может быть остановлена лишь продолжением давления с улиц, из предприятий и кварталов. Для этого необходимо расширение процесса, тренировки организаторов на предприятиях и в кварталах, чтобы утвердить демократизацию как общий политических процесс, и передачи знаний, чтобы мочь противостоять описанным выше медиально форсированным для раскола движения дебатам.
Полезной была бы, как раз пред лицом многих действующих в Египте немецких предприятий, международная солидарность, которая не ограничивается покупкой у уличных торговцев футболок с революционными мотивами для поддержания их заработка после исчезновения туристов.
(express 07/2011)
Перевод с немецкого.