[Фуксхубер предпринимает ещё одну попытку заглянуть под изнанку так называемого цивилизованного мира. – liberadio]
Торстен Фуксхубер
Понятие рэкетирской банды (racket) в Критической теории у Макса Хоркхаймера: тот, кто пользуется этим понятием только как инструментом для анализа криминальных организаций, упускает из виду критическую направленность теории банд. С её помощью Макс Хоркхаймер намеревался объяснить переход от либеральной фазы капитализма к авторитарным, пост-буржуазным условиям. При оных банды занимают место государственного суверена.
Банды — это всегда другие, социально и географически далёкие от тебя самого. Преступники и кланы, главы банд и гангстеры. В Мексике, Сомали, России или где-нибудь ещё в мире. При современном изучении Критической теории власти банд может запросто возникнуть ощущение, что речь идёт о феномене где бы ни находящейся, как бы ни определяющейся «периферии». В противоречие этому философ Макс Хоркхаймер, являющийся автором общественно-критического проекта теории банд, не оставляет сомнений в том, что его теория была нацелена на некое развитие глобального масштаба: «Мы по праву смеёмся над идеологом, который (…) говорит о ‘gang‘ и размышляет о контроле доходов со стиральных салонов ради ‘protection’ на квартале», – писал он в июне 1941-го года своему другу Теодору В. Адорно. Власть банд давно уже подразумевает «‘защиту‘ стран, контроль над Европой или промышленностью и государством (…). Размах изменяет и качество».
Каким бы привлекательным и обещающим критическое понимание ни казалось применение понятия банды к так называемому глобальному Югу, переплетение политики и преступления, коррупции и форм грабительской экономки — у Хоркхаймера первоначально были иные намерения. Он выступал против критикуемой им и его сотрудниками как «формально-социологической», описательной теории формирования банд, которую он наблюдал в социологических и криминологических дискуссиях во время своего пребывания в США. В отличие от них он рассматривал трансформационные процессы своего времени с точки зрения критики общества.
Чтобы концептуализировать это тенденции, Хоркхаймер вместе с другими сотрудниками переименованного в США в «Institute for Social Research» франкфуртского Института социальных исследований собирался развить всеохватывающую теорию рэкетирских банд. Ею должен был быть описан процесс, привёдший к возникновению национал-социализма. Одновременно с этим Хоркхаймер собирался проанализировать, насколько наблюдаемые в Германии тенденции проявляются в иных формах в других странах; например, в фашистской Италии, в называемом Хоркхаймером «интегральном этатизме или государственном социализме» Советского Союза, а также в США, которые тогда в значительной мере подвергались влиянию массивных государственных интервенций политики «New Deal».
Общественный структурный принцип
Из плана Хоркхаймера, в конечном итоге, ничего не вышло. Лишь немногие сотрудники сделали свой вклад в намеченную им теорию. Он сам написал несколько оставшихся неопубликованными фрагментов, в которых он объясняет, в чём он видит суть критики банд. Он старался держаться подальше от дискуссий в США, поскольку он считал рэкетирскую банду агентурой агрессивного утверждения частных интересов за счёт как бессильных индивидов, так и общества. Но понятие рэкета он считал не столько обозначением конкретных, экономически ориентированных банд или политических объединений в или против общества, сколько структурным принципом самих общественных условий. По его убеждению, этот принцип складывался из нарастающей концентрации и централизации способа производства, т.е. был связан с процессом, который Карл Маркс называл нарастающим органическим строением капитала.
Эта тенденция, по мнению Хоркхаймера, обладает глубоко идущими общественными и политическими последствиями: «Эпизод свободной промышленной экономики с децентрализацией на множество предпринимателей, каждый из которых был не настолько большим, чтобы отказаться от объединений с другими, облачил самосохранение в рамки совершенно чуждой ей гуманности», писал он в своём эссе «Разум и самосохранение». Но вот теперь политическая форма власти «возвращается обратно к своей собственной сути». Continue reading
