Клаус Петер Ортлиб
В то время как общественная дискуссия в капиталистических центрах трактует экономический кризис, несмотря на его продолжительность, как просто преходящий феномен, экономический кризис воспринимается ею вполне как главная проблема современного образа жизни. Слишком очевидно противоречие между экономическим императивом роста с одной стороны и ограниченностью материальных ресурсов и способностью восприятия отходов цивилизации естественной средой – с другой.
На переднем плане дискуссии на протяжение лет находится заявленная климатическая катастрофа, даже если страсти вокруг неё немного улеглись ввиду иных приоритетов в ходе попыток справиться с кризисом экономическим. Цель «двух градусов», при помощи которых ещё могли быть предотвращены самые худшие последствия потепления атмосферы, сегодня уже считается неосуществимой. Кроме снижения в ходе рецессии в 2009-м году, мировой выброс СО2 постоянно повышается, и климатические изменения начинают усиливаться самостоятельно, к примеру, тем, что с оттаиванием вечной мерзлоты высвобождаются новые газы, или тем, что с таянием ледников уменьшается отражение солнечного света.
При этом климатические изменения являются лишь одним полем боя, на котором происходит «битва капитала против планеты», как пишут американские социологи Джон Беллами Форстер, Брет Кларк и Ричард Йорк в их замечательной книге «Экологический перелом». С окислением океанов, нарастающим недостатком воды, эрозией земель, стремительным снижением биологического разнообразия и химического загрязнением появляются и другие взаимосвязанные и разрушающие окружающие среду тенденции, из которых каждая может в среднесрочной перспективе сделать крупные площади Земли необитаемыми.
В особенности собранные в связи с климатическими изменениями данные отчётливо показали, где сидят виновники почти уже неотвратимой катастрофы, которая коснётся, в первую очередь, беднейших стран: в 2010-м году мировой выброс СО2 на человека составлял 4,4, в США — 17,3, в Германии — 9,3, в европейских странах ОЭСР — около 7,0, в Китае — 5,4, в Индии — 1,4 и в Африке — около 0,9 тонн (источник: IEA). Китай значительно прибавил в последние годы, в 2004-м году его показатели находились ниже среднемирового уровня. Очевидно, это связано с его всё ещё высокими темпами экономического роста, в то время как страны ОЭСР борются с рецессией и поэтому их выброс СО2 немного упали.
Видно не только из этих показателей, что выход за естественные границы явственно связан с развитием капиталистического богатства. Есть пара исключений, но в целом можно сказать: чем более развито и богато государство, тем выше вклад его граждан в глобальное разрушение окружающей среды. При этом эффекты этого разрушения редко затрагивают в первую очередь тех, кто их вызвал. Ещё раз — очень обобщённо: развитые страны ведёт «войну против Земли», но её последствия сказываются сначала на самых бедных странах. Это, конечно, служит причиной тому, что борются только с симптомами, а их причины никогда всерьёз не затрагиваются.
Но более глубокая причина заключается в значении, которым, как кажется, обладает экономический рост для благополучия всякого современного общества. Кризисы всегда являются кризисами роста. Для того, чтобы такие страны как, например, Португалия смогли выйти из их плачевного положения, согласно всеобщему консенсусу был бы необходим длящийся десятилетиями рост ВВП в размере 3%, и никто не знает, откуда ему взяться; Китай нуждается, по мнению своего руководства, в ежегодном росте в размере, как минимум, 7%, и развивает поэтому одну конъюнктурную программу за другой; и тем не менее, каждый G-8 или G-20 саммит, при всех своих противоречиях, согласен в том, что должно быть предпринято всё, чтобы подстегнуть глобальный рост экономики.
Очевидно, мы столкнулись с дилеммой: современной общество должно расти, и в конкуренции с другими, иначе оно грозит развалиться подобно государствам «реально существовавшего социализма» в конце 1980-х годов или государствам «Арабской весны» в этом десятилетии — демократические или исламистские идеологии, которые, якобы, привели к переворотам, были и тогда и сейчас просто фольклором. При том роде роста, о котором тут идёт речь, вместе с ним увеличивается и разрушение окружающей среды. В конце остаётся только выбор между распадом общества или разграблением природных ресурсов.
Капиталистический способ производства как слепое бельмо экологических дебатов
Таким образом, возникает вопрос – есть ли выход из этой дилеммы. Проблема же в том, что для буржуазной общественности капиталистический способ производства и его категории — труд, товар и деньги, заработная плата и прибыль, рынок и государство — считаются священными. Легче представить себе конец света, чем преодоление этой, в историческом плане всё же весьма специфической, общественной формации. Но если же капитализм считается таким же естественным и само собой разумеющимся как воздух для дыхания, которого он нас вскоре лишит, на вопрос о путях выхода из обозначенной дилеммы дать ответ невозможно. Вся дискуссия об экологическом кризисе буксует и кажется такой странно нереальной именно потому, что все стороны работают с фикциями и производят, в лучшем случае, воображаемые решения, о чём все участники знают.
Самым явным образом — помимо элементарного отрицания проблем — это бросается у экономических хардлайнеров в глаза, схема восприятия которых не замечает как такой экономически непродуктивный ресурс как сельва, так и будущее, лежащее по ту сторону актуальных циклов накопления. Что касается отдалённого будущего, то они охотно оперируют дисконтирующими множителями, при помощи которых исчезают будущие затраты. Бывший главный экономист Мирового банка Николас Стерн расчитал в 2006-м году в отчёте, названном его именем, стоимость климатических изменений в долларах, за счёт чего дискуссия об изменении климата вообще смогла начаться, в конце концов, речь шла о деньгах. Согласно отчёту Стерна, стоимость последовательного изменения климата к концу столетия составит от 5 до 20% мирового ВВП, в то время как на необходимые мероприятия в течение следующих 20 лет понадобятся инвестиции в размере лишь 1% мирового ВВП — финансировать их можно было бы из налога на углеводы. При таких расчётах возникает вопрос, каким образом сравниваются будущие и возникающие сегодня затраты. Отчёт Стерна оперирует дисконтировкой в размере 1,4% в год, что означает, что затраты в 1000 долларов, которые возникнут через 90 лет, сегодня «стоят» лишь 285 долларов. Против этого возражают мэйнстрим-экономисты, в первую очередь, Вильям Нордхаус, профессор экономики из Йеля, говоря, что дисконтировка слишком низка, т.к. мир в будущем ввиду экономического роста будет куда более богатым. Затем Нордхаус представил расчёты с дисконтировкой в размере 6%, согласно которым 1000 долларов, которые придётся платить через 90 лет, сегодня составляют лишь 5, что означает, что будущими затратами можно, в общем, пренебречь. Экологический кризис, тем самым, разделан подчистую, его больше нет.
Не столь круто поступают фирмы и правительства, которым приходится обращать внимание на опасения своих клиентов и избирателей. Тут зарекомендовала себя стратегия «зелёной отмывки» (greenwashing), т.е. простая симуляция защиты климата и окружающей среды. В случае с предприятиями ясно, что важен лишь их «зелёный» (и социальный) имидж, который нужно отполировать, чтобы их продукты можно было потреблять без угрызений совести. То, что происходит за красивым фасадом, роли, напротив, не играет, пока не выйдет на свет. Правительства должны, в самую первую очередь, позаботиться о своей задаче — организовать наиболее бесперебойное накопление капитала. Ради этого их выбирали, и от этого зависит, через сбор налогов, их способность к действию. Защита окружающей среды, важность которой, конечно, необходимо, подчёркивать, должна приспосабливаться к этому Прокрустову ложу, которое, в любом случае, должно быть покрашено в зелёный. В Германии это можно хорошо наблюдать, когда речь заходит о центральной для интересов немецкой модели бизнеса автомобильной индустрии: разумеется, на международных конференциях постановляется снижение выброса СО2 и в уличном движении, но как только кто-то хочется приняться за это всерьёз, как комиссия ЕС в 2007-м году, требовавшая с 2012-го года взносы за выброс СО2 лимузинами более 130 грамм на километр, немецкий министр экологии (в этом случае Зигмар Габриэль) может усмотреть в этом лишь «конъюнктурную войну против немецких автомобилестроителей». А премия за утилизацию в 2009-м, конъюнктурная программа в пользу автомобильной промышленности и загрязнение окружающей среды высшего разряда, фигурировала под названием «экологическая премия».
Не входящие в правительство партии и внепарламентские группы, напротив, могут себе позволить расставить приоритеты немного более гладко и пропагандировать совместимость экономики и экологии, в которую они верят и сами, пока им не приходится претворять её в жизнь. При этом возникают концепции «Green New Deal» или даже «экологического Коднратьева», т.е. новой затяжной волны накопления капитала, которая должна основываться на «зелёной технологии» и подменить собой современный «финансовый капитализм». В этой связи подчёркивается благотворное влияние на новые рабочие места и экономическое развитие, причём экология оказывается не столько помехой для экономики, столько служит прямым путём к новым прибылям. В немецкой дискуссии, конечно, подразумеваются рабочие места и прибыли флагманов немецкой экономики, и в самом деле — перенос модели на весь мир был бы невозможен: пока «зелёная» энергия дороже, чем углеводородная, в капиталистической конкуренции ей не победить. И наоборот: она может — если вообще — стать дешевле только тем, что труд (но тем самым и прибыли) будет удалён из неё рационализацией. Этого хватит на новые рабочие места только в Германии или, что более вероятно, в Китае.
Выражаемая в этих концепциях цель «экологичного экономического роста» (sustained economic growth), в пользу которой высказался, к примеру, саммит ООН по теме экологического развития в 2012-м году в Рио де Жанейро, при всей растяжимости понятия «экологичности» является противоречием, по крайней мере, пока под этим подразумевается экономический рост в сегодняшнем смысле. Да и как он ещё мог подразумеваться? Кто об этом говорит, просто затуманивает проблему экологии и климата и пытается убедить себя в совместимости несовместимого.
Из той оценки, что разомкнуть экономический рост и увеличивающиеся разрушения в окружающей среде невозможно, последовательницы и последователи идеи «общества без роста», в конце концов, делают логичный вывод, что нужно полностью распрощаться с концепцией роста. Пред лицом тесной связи капиталистического способа производства с фетишизмом роста от классических сборников статей о преодолении роста можно было бы ожидать программы упразднений. На самом же деле, (бывший) бундес-президент Хорст Кёлер без возражений высказывает там требование «экологической и социальной рыночной экономики», как если бы существовало что-то вроде не-капиталистической рыночной экономики. Надежда возлагается на предпринимателей, которые больше не гонятся за прибылью, а заботятся об экологичности своих продуктов. Сомнениям не подвергаются даже деньги как посредник обобществления, только обращение с ними снова должно стать более серьёзным, т.е. – стать более экономным, чем в предыдущие годы. И, конечно же, в этой среде кучкуются приверженцы Сильвио Гезеля, считающие проценты корнем всего зла и намеревающиеся укротить «накопительский» капитал. Несмотря на некоторые дельные мысли о глубокой связи между концепцией роста и модернизмом, кажется, что в конечном итоге этого не хватает на что-либо, кроме урезанной критики капитализма, а оная может иногда быть хуже, чем вообще никакой.
А что это там так настойчиво растёт?
Кто хочет распроститься с ростом, должен сначала понять, из чего он получается. Делать ответственным за него чрезмерное потребление — промахивается мимо реальных тенденций, т.к. в отличие от того, чему пытаются нас научить учебники по экономике, потребление не является истинной целью капиталистической экономики. Если бы было так, то не было бы нужды в рекламе. Как известно, в началах капитализма стояла снова пропагандируемая некоторыми идеологами преодоления роста протестантская этика аскетизма и воздержания: зарабатывать деньги не для того, чтобы ими разбрасываться, но чтобы делать из них ещё больше денег, является с тех пор безумной самоцелью всякого хозяйствования. Капитализм обречён на рост: он может производить товары бесконечно, если он может их продать; если он этого не может, он приходит в упадок. В этом процессе потребление является простым средством, ибо товары должны продаваться с целью увеличения денег.
Для более точного понимания тут стоит различать между производством прибавочной стоимости, вещественной выработкой и затратой ресурсов. Получать всё больше прибавочной стоимости — является единственной целью производства, которая им и движет. Прибавочная стоимость возникает при эксплуатации труда, причём для создаваемого посредством труда абстрактного богатства важна не конкретная деятельность, а лишь рабочее время, во время которого «растрачиваются мускулы, нервы, мозг и т.д.» (Маркс). Но абстрактное богатство нуждается в материальном носителе, а для реализации прибавочной стоимости сначала должны быть созданы товары, а затем и проданы, что предполагает соответствующий платёжеспособный спрос.
Посредством повышения производства в ходе истории капиталистического способа производства количественное соотношение между измеряемым рабочим временем абстрактным богатством, с одной, и необходимыми для его производства материальными затратами, с другой стороны, драматически изменилось. Само увеличение продуктивности имеет свой причиной погоню за сверх-прибылью, которая достаются тому, кто может производить дешевле, чем конкуренция. Это развитие приводит к тому, что труд всё более удаляется из производственного процесса и заменяется машинами. С постоянно уменьшающимися затратами труда можно производить всё больше материальных богатств. А т.к. оные не являются истинной целью производства, то сокращается не рабочее время, как это было бы разумным и возможным с материальной точки зрения, то к вопросу подходят с другой стороны: для производства того же, измеряя его в рабочем времени, абстрактного богатства требуется всё большая материальная выработка и — т.к. труд замещается машинами — ещё более быстро увеличивающиеся затраты ресурсов. Есть и обратные тенденции, к примеру, в нарастающей энергетической эффективности, когда энергетические затраты на один продукт уменьшаются. Но соотношение между вещественными затратами и рабочим временам однозначно: оно постоянно увеличивается в производящих прибавочную стоимость секторах, что заметно, например, в материальных и денежных затратах на одно рабочее место в промышленности.
В этом «процессирующем противоречии» (Маркс), заключающемся в том, что капитал постепенно убирает труд из производственного процесса, на эксплуатации которого, однако, основывается его богатство, за которым капитал вынужден гнаться, и заключается общая причина экономического и экологического кризиса. Вещественные носители вынужденного к безграничному росту абстрактного богатства всё-таки являются конечными, так что тут экспансия вынужденным образом упирается в границы: границы ограниченного платёжеспособного спроса (кризис экономический) и природные границы (кризис экологический).
При этом лечение кризисных симптомов, которое ещё возможно в рамках капитализма, вступает в противоречие с самим собой: всякая попытка хотя бы смягчить экономический кризис посредством конъюнктурных программ приводит к повышенному разрушению окружающей среды. Чтобы уменьшить его, нужно было бы прописать мировой экономике глубокую и затяжную депрессию, со всеми социальными и материальными последствиями, которые она означала бы для заключённых капиталистического способа производства. В действительности, единственный маленький перелом в кривой роста мирового выброса СО2 приходится на год рецессии, на 2009-й.
Необходимым было бы общественное планирование согласно критериям только вещественного богатства, его производства и распределения. Но этому при капитализме мешает преобладание абстрактного богатства и принуждение к его постоянному увеличению, как к этому, в общих чертах, приходит Роберт Курц в послесловии к «Чёрной книге капитализма»:
«Задачи, которые нужно решить, просты донельзя. Во-первых, речь идёт о том, чтобы использовать реально и в избытке имеющиеся природные ресурсы, производственные мощности и, не в последнюю очередь, человеческие способности так, чтобы всем людям была гарантирована хорошая жизнь, без нищеты и голода. Излишне указание, что это давно было бы запросто возможно, если бы форма организации общества не предотвращала бы этого элементарного требования. Во-вторых, нужно остановить катастрофическое разбазаривание ресурсов, насколько они вообще мобилизуются капитализмом, на бессмысленные пирамидальные проекты и производство разрушения. Не нужно говорить, что и эта столь же очевидная, сколь и общественно-опасная ‘ошибочная аллокация’ вызвана ни чем иным как актуальным общественным порядком. И в-третьих, наконец, это относится к элементарным интересам, перевести невероятно возросшие благодаря производственным силам микроэлектроники временные фонды общества в столь же огромный досуг, а не в ‘массовую безработицу’, с одной стороны, и усиленный трудовой гнёт, с другой.
В этом присутствуют черты безумной сказки, в которой абсурдное кажется нормальным, а само собой разумеющееся — совершенно непонятным, что то, что лежит на ладони и которое было бы не нужно даже упоминать, оказывается совершенно вытесненным из общественного сознания, как если бы на него было наложено заклятие. Несмотря на вопиюще очевидный факт, что хоть сколько-нибудь разумное использование общих ресурсов стало совершенно несовместимо с капиталистической формой, обсуждаются лишь ‘концепции’ и стратегии, именно эту форму и предполагающие».
Этим не оспаривается разумность некоторых отдельных мероприятий по сохранению окружающей среды. Но часто и охотно заклинаемый «мир с природой» достижим лишь по ту сторону капитализма.
Перевод с немецкого: Ndejra
Источник: Exit!
J. B. Foster / B. Clark / R. York: The Ecological Rift: Capitalism’s War on the Earth, Monthly Review Press, 2011
I. Seidl / A. Zahrnt (Hrsg.): Postwachstumsgesellschaft. Konzepte für die Zukunft, Metropolis-Verlag, Marburg 2010
H. Welzer / K. Wiegand (Hrsg.): Wege aus der Wachstumsgesellschaft, S. Fischer Verlag, Frankfurt a. M. 2013
R. Kurz: Schwarzbuch Kapitalismus. Ein Abgesang auf die Marktwirtschaft, Eichborn, Frankfurt a. M. 2009, als PDF unter http://www.exit-online.org/pdf/schwarzbuch.pdf