Гельмут Рюдигер
(Журнал Informationen. Sveriges Arbetares Centralorganisation. Freiheitliche Syndikalisten, немецко-язычное издание, 1955)
Гельмут Рюдигер
(Журнал Informationen. Sveriges Arbetares Centralorganisation. Freiheitliche Syndikalisten, немецко-язычное издание, 1955)
Об антифа, фашизме и джихадизме
Лотар Галов-Бергеман
Когда летом 1935-го года в Москве собрался седьмой (и последний) всемирный конгресс Коммунистического интернационала, коммунистам пришлось смириться с тяжким поражением. Именно в Германии, от которой со времён Ленина ожидали продолжения Октябрьской революции, компартия потерпела катастрофическое поражение. Национал-социалисты смели последние остатки веймарксой демократии и разбили рабочее движение. Кроме нескольких отважных, но изолированных от населения подпольных группок, «боевая партия Тельмана», которая ещё недавно едва не лопалась от амбиций, в стране больше не существовала. Хуже всего было то, что нацисты добились всего этого при значительной поддержке «рабочего класса и народа», и что поддержка нациостов этими двумя объектами любви коммунистов неудержимо росла дальше.
Но и пред лицом этой катастрофы Коминтерн не смог перепрыгнуть через себя и подвергнуть фундаментально пересмотреть вопрос о революционном субъекте. При помощи «формулы Димитрова», названной в честь его нового генерального секретаря, он определял фашизм как «открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала» и спасал, тем самым, веру в рабочий класс, который, якобы, ничего общего с фашизмом не имел.
То, что невзирая на проделанный опыт — в конце концов, подавляющее большинство немцев видели в национал-социалистической власти не «террористическую диктатуру», а исполнение всех своих желаний — коммунисты настаивали на «классовой линии», было уже тогда не результатом беспощадного анализа событий, а стремлением к сохранению полюбившейся догматики, дававшей простые ответы на сложные вопросы.
И всё же людей 1935-го года можно извинить тем, что они не могли догадываться о невообразимом, которому было суждено произойти в последующие 10 лет. И то, что тогда — самым старым объектом исследования было государство Муссолини в Италии, война на уничтожение и Холокост тогда ещё не стали реальностью — нивелирующим образом говорили о «фашизме», когда подразумевали немецкий национал-социализм, с исторической точки зрения можно простить. Но для того, кто и сегодня придерживается «формулы Димитрова», смягчающие обстоятельства не действуют. Две трети немцев всё ещё не обладают иммунитетом к желанию «одной сильной партии, воплощающей волю всего народного коллектива» (исследование Лейпцигского университета, 2013). Continue reading “От Москвы до Мосула”
[Note from April 2024: As I noiced this kind of mischeaved interview from 2013 becomes popular again at some anarchist news sites I’d like to make some things clear. Well, you’re interested in the topic, but you also might have recognized the faked Fauda-interview the Black Rose Federation made in October 2023? You thought of course there might be something wrong with the anarchists takling about the horrible situation in Ghaza and mentioning only the Israeli military but not one single bad word Hamas and the islamist fascists, even denying the October pogrom, haven’t you? Then you should know you cannot dicsuss the situation without having a notion of genuine eliminatory antisemitism in the region, radicalized by the German Nazis and reenamped later by the Soviet Union. So could’t Ahdut as you can see below. The group supposedly consisted of some students radicalized to stupidity at their univercities by the usual postcolonial studies which don’t have a slightliest notion of antisemitism and some young folks from the russian/ukrainian aliyah who didn’t consieder the country as theirs (nothing new here so far). However, Ahdut doesn’t exist by now, some of their prominent representatives left the country and don’t want to be associaed with anarchism. Y’all love some exotic anarchist movements, I know, but face the fact that anarchism doesn’t have a realist solution for this situation, the Israeli anarchists know they will be dead by dawn after a revolutionary uprising, even after an unstable situation as we saw last October. As Joachim Bruhn once said the Zionism was the wrong answear to the worldwide antisemitism, but the only one possible in current historical situation. Greet from me all your Chomskys, Butlers, Finkelsteins and UNRWA. All the “humanist” things they say became morally corrupt, obsolete and even obscene after 7th October 2023, call it the dialectics of Enlightenment if you want to. May be there is a hope emerging from such initiatives as Standing Together, it will cetrainly not come from some dogmatic leftists. Nevertheless, I’m glad someone still reads this. Enjoy! – liberadio]
[Huch, jetzt tue ich es: ich stelle das Interview mit Ahdut/Unity, das ich irgendwann mal letztes Jahr (2013) für die GaiDao geführt habe, online. Man sehe und staune, wie die israelische radikale Linke tickt… Zugegeben, das Interview ist grottig, ich hatte zum Einen nicht den Arsch in der Hose, einen Israeli aus der Ferne zu belehren, das schien und scheint mir immer noch ziemlich absurd; zum Zweiten – ich war so blöd, auf die Ratschläge von blöden “AnarchistInnen” zu hören und die “Antideutsche-Frage” zu stellen, also ihnen einen weiteren Blankoscheck für ihre “Debatten” mit den “Antideutschen” zu besorgen. Mea culpa. Wie dem auch sei, es gibt jede Menge Interessantes: Gewerkschaftenlanschaft, die Krise und die sozialen Proteste, die Geschichte des Anarchismus und der Black Panther Bewegung im Land, Kriegsdienstverweigerung usw. Trotz alledem – enjoy! – liberadio]
1) I’d like to ask you to introduce the Unity. What is your self-conception? Still organized in the IUA? What were the causes of your splitting from the RKAS?
“Unity” is an anarcho-communist organization active in Israel-Occupied Palestine. “Unity” was founded in 2010 as part of the international east-Europe based anarchist organization RKAS (“Revolutionary Confederation of Anarcho-Syndicalists”). In 2011 RKAS was split over a dispute with the executive committee and most of the member organizations reorganized in a new federation called the IUA (“International Union of Anarchists”) as a temporary measure. Recently the IUA ceased functioning as virtually all member organizations joined with other organizations. We are considering whether to seek international affiliation with another international anarchist body.
While anarchist activists are relatively common and prevalent in Israel, there has been no tradition of organized, class-struggle anarchism in the last decades. We see “Unity” as an attempt to organize anarchist activists in a serious political organization with a class-struggle point-of-view, and to make anarchism relevant for everyone struggling for their rights: workers, Palestinians, women, LGBTQ, minorities and refugees, etc. As far as we know “Unity” the only anarchist organization with a clear social agenda currently active in Israel/Occupied Palestine.
2) Are there more anarchist groups in Israel and Palestine? Whats the state of the Israeli left at all?
We are not aware of any similar anarchist organizations in Israel and Palestine. There are however a number of anarchist or anarchist-inspired initiatives worth noting.
The best known self-described anarchist initiative is Anarchists Against the Wall, which is most accurately defined as a direct action affinity group of various left activists, not necessarily anarchists, who oppose the construction of the Apartheid wall and the Israeli occupation. Continue reading “Interview with Unity/Ahdut from Israel/Palestine”
[Рио де Жанейро станет не только одним из мест проведения чемпионата мира по футболу, но и примет в 2016-м году Олимпийские игры. Поэтому последствия крупных спортивных мероприятий тут чувствуются особенно сильно. Сопротивление организуется, среди прочего, в локальных низовых комитетах, где объединяются социальные движения, НПО, академические институты, а также люди, затронутые принудительными выселениями. Сара Лемп (Analyse & Kritik) разговаривала с Карлой Хирт, активистской низового комитета из Рио де Жанейро (Comite Popular Copa e Olimpiadas do Rop de Janeiro), об исключениях, которые создаёт актуально распространяемая модель города, и о негативном влиянии чемпионата мира и Олимпийских игр.]
Рио де Жанейро переживает как раз массивное городское переустройство, которое оправдывается крупными спортивными мероприятиями — чемпионатом-2014 и Олимпиадой-2016. Каковы основные последствия этого переустройства?
Карла Хирт: Центральной целью мега-событий, как они сейчас производятся, является не празднование спорта и состязания. Приоритетом этих мега-событий служит спекуляция на недвижимости в городах, в которых происходят игры. По всей Бразилии, во многих городах на данный момент проводится так называемая «ре-витализация». В отличие от того, что утверждается официальной риторикой, это строительство не служат тому, чтобы улучшить жизнь населения. Речь, более того, идёт о том, чтобы удовлетворить интересам спекуляции на недвижимости, что влечёт за собой гентрификацию и элитарные тенденции целых городских центров. Затраты на жизнь в городе становятся слишком велики для огромных слоёв населения. Рио де Жанейро стал товаром. Вместо того, чтобы организовать город таким образом, чтобы как можно больше людей имели к нему доступ, он переустраивается так, что его можно как можно более выгодно продать богатым. Так, сейчас перестраивается район вокруг гавани в Рио де Жанейро, к 2016-му году там должен возникнуть олимпийский медиа-центр. Под этим предлогом многие семьи были выгнаны из своих домов. Дорожное строительство тоже концентрируется не на местностях, которые доступны для большей части населения, а на новостройках, в которых крупные строительные предприятия планируют шикарные охраняемые поселения. Спекулянты недвижимостью, которые на этом наживаются, часто являются и самыми крупными спонсорами предвыборных кампаний.
Continue reading “ФИФА и социальные протесты в Рио де Жанейро: исход игры решается на улицах”
Клаус Петер Ортлиб
Дикари Кубы считали золото фетишем испанцев. Они устроили ему праздник, пели ему песни, а затем выбросили его в море.
Карл Маркс, 1842
Под заголовком «Bits and Barbarism» часто упоминавшийся здесь (в журнале Konkret — прим.перев.) Пол Кругман рассказывает в New York Times за 22-ое декабря прошлого года притчу о трёх способах создания денег, два из которых представляют собой монетарную регрессию, виной которой странное решение множества людей обратить прогресс, свершившийся за столетия, вспять.
В виде примера для первого способа создания денег Крагмэн называет золотые копи Поргера в Папуа-Новой Гвинее — на данный момент один из ведущих поставщиков золота с ужасным именем: как из-за нарушений прав человека, так и из-за производимых копями разрушений окружающей среды. Но т.к. цена золота, несмотря на её падение со времени последнего пика, всё ещё в три раза выше, чем десять лет назад, его нужно добывать. Continue reading “Пузырь биткойна”
Бернд Байер
Система «чавизма» хотя и снизила уровень бедности, но создала экономическую и общественную катастрофу, которая, как минимум, в долгосрочной перспективе угрожает его политическому выживанию.
Не всё хорошо в стране «боливарианской революции». Даже Хайнц Дитерих, бывший советник умершего в прошлом году Уго Чавеса и автор книги «Социализм 21-го столетия», впал в сомнения. Преемника Чавеса, президента Николаса Мадуро, он назвал, согласно порталу latina-press.com, «дезориентированным дилетантом с посредственной командой», лишь «правительство национального спасения» при участии оппозиции могло бы спасти страну от гражданской страны.
Это может показаться преувеличенным. Венесуэльское правительство пока ещё контролирует полицию и армию, официальная политика «информационной гегемонии» использует государственные СМИ для пропаганды, вневедомственные отряды служат для грубых действий. Иначе, чем в 2002-м, когда демонстрации и втихую поддержаная правительством США попытка армейского путча ненадолго сместили Чавеса с поста, и иначе, чем в 2003-м, когда оппозиция пыталась парализовать нефтедобывающую промышленность, так сказать, экономическое сердце государства-рентье, правительство, кажется, в руках генералов и нефтяников.
Это, прежде всего, экономическая и социальная катастрофа, которая, по крайней мере, долгосрочно угрожает чавистской системе. «Эта тропическая wanna-be-альтернатива капитализму является мумией», пишет Рори Кэролл, автор книги «Comandante: Hugo Chávez’ Venezuela», в Observer. «Она столкнулась с экзистенциальной угрозой, не со стороны молодёжи, скандирующей на площадях лозунги, а со стороны того факта, что Венесуэла представляет собой хаотические, рассыпающиеся, нефункционирующие руины». Continue reading “Венесуэла: Иллюзии лопнули”
Кристиан Кнооп и Томас фон Остен-Закен
«Один мой друг был ранен при атаке (американской армии на
Фаллуджу — прим. автора). Его отвезли в больницу.
Когда он открыл глаза, он увидел прекрасную женщину.
Он улыбался и благодарил Бога за то, что он, наконец-то,
стал мучеником и получил в благодарность за это девственницу.
Но затем он понял, что всё ещё жив, и заплакал».
История одного тунезисйского бойца из «Монотеизм
и джихад» Заркави в Фаллудже. (1)
«Каждая иракская мать должна научить своего
ребёнка стрелять, сражаться и героически умирать».
– Государственная иракская газета Аль-Джумхуррия, 1991
После того как картины исламистской бойни в Беслане разнеслись по миру, интендант арабского спутникового телевидения Аль Джазира писал, что хотя и не все мусульмане являются террористами, но зато все террористы — мусульманами. Парафразируя это высказывание можно сказать, что далеко не все мужчины исламского мира склонны к джихадистскому мученичеству, но этот массовый феномен проявляется и становится всё более насильственным лишь в исламском мире.
Голландский режиссёр Тео ван Гог тоже стал жертвой исламистского террора, т.к. он решился публично критиковать ислам. «Человек был жестоким образом убит из-за своего мнения. Для Нидерландов это внове. В исламских странах — это нормально», писала после этого из своего укрытия Айаан Хирси (2), со-автор фильма «Submission», показ которого стоил ван Гогу жизни. (3)
Ибо этот фильм (4) однозначно оскорбляет часто упоминаемую арабскую / исламскую гордость, которая в наших краях цитируется как мотив действий каждый раз, когда в израильских школьных автобусах или на иракских рыночных площадях взрываются самоубийцы. По поводу фотографий истязаемых женским персоналом армии США пленников-мужчин в Абу Граибе, Süddeutsche Zeitung, к примеру, заявила, что фотографии являются «позором, который может быть смыт лишь кровью». (5)
«Преступление» ван Гога, которое должно было быть искуплено кровью, заключалось в постыдном поведении, он представил частное публике тем, что он затронул темы того насилия, которое является широко распространённой чертой исламского отношения между полами и обращается против женщин в форме «убийств чести», увечий гениталий, принудительных браков, исключения из общественной жизни. Только это повседневное насилие, в отличие от актов мученичества у террористов-смертников или резни «неверных» и их «союзников», не предназначено для демонстрации или медиального использования, а происходит в скрытой сфере семьи.
Строгое разделение на общественное и частное в исламском мире ни в коем случае не сравнимо с известной на Западе концепцией частного, которая возникла в взаимосвязанности работы и свободного времени как организационном принципе капиталистического способа производства.
Т.к. соответствующие отношения не развились в исламском мире, или лишь в рудиментарной форме, строгое разделение на общественное и частное в исламе определяется по половому признаку: «На мужское пространство религии и политики, а также на женское пространство сексуальности и семьи». (6)
В обоих пространствах мусульманский мужчина видит себя вынужденным постоянно сохранять и отстаивать своё достоинство. Вовне, в общественном пространстве — против несметного количества, в основном, воображаемых, врагов, в частном — против демонов женской (а лучше: не-мужской) сексуальности и инстинктивности. Continue reading “К психопатологии исламиста”
Клаус Петер Ортлиб
В то время как общественная дискуссия в капиталистических центрах трактует экономический кризис, несмотря на его продолжительность, как просто преходящий феномен, экономический кризис воспринимается ею вполне как главная проблема современного образа жизни. Слишком очевидно противоречие между экономическим императивом роста с одной стороны и ограниченностью материальных ресурсов и способностью восприятия отходов цивилизации естественной средой – с другой.
На переднем плане дискуссии на протяжение лет находится заявленная климатическая катастрофа, даже если страсти вокруг неё немного улеглись ввиду иных приоритетов в ходе попыток справиться с кризисом экономическим. Цель «двух градусов», при помощи которых ещё могли быть предотвращены самые худшие последствия потепления атмосферы, сегодня уже считается неосуществимой. Кроме снижения в ходе рецессии в 2009-м году, мировой выброс СО2 постоянно повышается, и климатические изменения начинают усиливаться самостоятельно, к примеру, тем, что с оттаиванием вечной мерзлоты высвобождаются новые газы, или тем, что с таянием ледников уменьшается отражение солнечного света.
При этом климатические изменения являются лишь одним полем боя, на котором происходит «битва капитала против планеты», как пишут американские социологи Джон Беллами Форстер, Брет Кларк и Ричард Йорк в их замечательной книге «Экологический перелом». С окислением океанов, нарастающим недостатком воды, эрозией земель, стремительным снижением биологического разнообразия и химического загрязнением появляются и другие взаимосвязанные и разрушающие окружающие среду тенденции, из которых каждая может в среднесрочной перспективе сделать крупные площади Земли необитаемыми. Continue reading “В стену головой. Об общей причине экологического и экономического кризиса”
Le bourgeois revenant
Абсурдным образом устаревшая форма хозяйствования стабилизировалась в фашистских режимах первой половины 20-го столетия и ужас, который необходим, для её поддержания, многократно увеличился, хотя её бессмысленность открылась взгляду. Одновременно с управленческими полномочиями ещё раз утвердились и удушливый порядок частной сферы, партикуляризм интересов, давно устаревшая форма семьи, право собственности и его отражение в характере. Но с нечистой совестью, с довольно беспомощным осознанием неправды. Всё, что некогда было в буржуазности хорошего и пристойного, независимость, упорство, предусмотрительность, осторожность, развращено до самых своих глубин. Ибо в то время как буржуазная форма существования отчаянно консервируется, экономические её предпосылки исчезли. Приватное полностью превратилось в привативное, чем оно в тайне всегда и было, а к упрямому настаиванию на собственных интересах примешивается ярость от того, что их всё-таки больше уже нельзя соблюсти, что всё могло бы быть иначе и лучше. Буржуа потеряли свою наивность а стали из-за этого злыми и упрямыми. Заботливая рука, всё ещё ухаживающая и заботящаяся о саде, как если бы он уже давно не стал «земельным участком», но в страхе отгоняющая незнакомых и незваных гостей, уже является той же рукой, которая отказывает беженцам в убежище. Как подвергающиеся объективной опасности власть придержащие и их свита полностью обечеловечелись субъективно. Так, класс приходит в себя и делает разрушительный ход мира своим собственным. Буржуа продолжают жить как грозящие бедой призраки.
Оговорка о сохранении права собственности
Чертой нашей эпохи является то, что больше никто, без всяких исключений, не может в том, более или менее, понятном смысле, как он существовал раньше в оценке определённых условий на рынке, распоряжаться своей жизнью. В принципе, все, даже самые влиятельные люди, являются объектами. Даже профессия генерала больше не предоставляет достаточной защиты. Никакие договорённости в фашистскую эру больше не могут защитить от бомбардировок штабов, а командиры, предпочитающие традиционную осторожность, вешаются Гитлером или обезглавливаются Чан Кайши. Из этого непосредственно следует, что каждый, кто пытается выжить — а сама дальнейшая жизнь обладает чем-то абсурдным, как сны, в которых мы участвуем в конце света, а после его конца вылезаем из подвала, – должен жить так, чтобы в любой момент быть в состоянии, уничтожить свою жизнь. Это возникло как блеклая правда из энтузиастического учения Заратустры о свободной смерти. Свобода сжалась в чистую негативность, и то, что во времена Югендстиля называлось «умереть в красоте», сошло к желанию сократить бесконечную унизительность бытия, как и бесконечную мучительность гибели в мире, в котором уже давно можно опасаться худшего, чем смерть. – Объективный конец человечности служит лишь другим выражением того же самого. Он означает, что индивид как индивид, который представляет человеческий род, лишился автономии, посредством которой он мог бы сделать этот род реальностью.
Из «Minima moralia». Перевод с немецкого.
(Aufsatzsammlung Band 2, 1949-1953)
О некоем кризисе в нашем движении
В нескольких статьях, которые были опубликованы в течение последних девяти месяце в «Freie Arbeiter-Stimme» и журналах на других языках, я попытался объяснить важнейшие проблемы нашего времени, которые были порождены двумя мировыми войнами и создали новый порядок в мире, с которым завершился определённый период истории. Понятно, что события такой огромнейшей значимости должны заставить задуматься представителей всех общественно-философских течений, тем более, что они одинаково касаются всех стран и народов и могут быть решены только посредством взаимного соглашения, выходящего далеко за пределы влияния старых национальных государств.
И в наших рядах новые проблемы, навязанные нам временем и полнейшим изменением мирового порядка, тоже рассматриваются, хотя и не в том масштабе, в каком этого стоило бы ожидать. Всё же сегодня нет ни одной страны, где известные товарищи, десятилетиями посвящавшие свои силы эмансипационному движению, не поняли бы, что нам нужны новые средства и новые цели, чтобы совладать с новыми условиями, в которых мы оказались, и которые повсюду разрослись до угрозы для всех достижений человеческой культуры.
Тем более странным кажется мне, что эти попытки обдумать новое положение привели к тому, что на протяжение месяцев в свободных газетах и журналах на различных языках возникла дискуссия о некоем кризисе анархизма. В этих спорах настоящие проблемы, с которыми нам сегодня приходится считаться, едва упоминаются, так что можно подумать, что их вообще не существует и мы имеем дело лишь с кризисом либертарного движения. Некоторые товарищи, однако, утверждают, что речь идёт не о кризисе анархизма как идеи, а, более того, о кризисе анархистов. Некоторых это может утешить, но я не думаю, что это поможет действительно решить проблему.
Я занят в настоящее время написанием книги, которая, кроме важнейших проблем нашего времени, посвящена и определённым убеждениям и методам нашего движения, которые 50 или 60 лет назад обладали годностью и в этой годности многие из нас были убеждены, но которые сегодня по причине проделанного опыта устарели, т.к. утратили всякую убедительность. Но т.к. ещё должно пройти некоторое время, пока моя книга выйдет в свет, я считаю нужным высказать своё мнение по некоторым важнейшим вопросам в этой области уже сейчас, что и происходит. Но прежде, чем я начну, необходимо договориться об определённых понятиях, чтобы избежать недопониманий, которые лишь помешают дискуссии по вопросу. Continue reading “Рудольф Рокер: Открытым текстом”