[Легендарный Йохан Мост невозбранно троллит вегетарианцев. Возмоно, это ответ на современную ему подобную ебечу. Не всё, конечно, сохранило актуальность, но попытка засчитана. – liberadio]
Небольшая секта странных энтузиастов то тут, то там освещает бедному заблудшему человечеству путь, ведущий туда, куда уже давно пришли кули и индусы; а чтобы придать делу научный колорит, их верующие называют себя «вегетарианцами».
Мне вовсе не приходит в голову пытаться исправить этих странных ценителей пищи, ибо это совершенно невозможно, поскольку люди, предающиеся таким неестественным экстравагантностям, бесспорно, страдают неизлечимой одержимостью; то, что я собираюсь сделать, носит лишь профилактический характер и является предупреждением для всех тех, кто ещё не заражён болезнью добровольного аскетизма, но кому грозит опасность заразиться ею.
Некоторые господа растениееды более или менее сносно играют в свою игру и знают, как обставить свой немясной стол разнообразными деликатесами. Те, кто знаком с высшей гастрономией, знают, что количество прекрасных мучных и кондитерских блюд просто неисчислимо, что из различных местных и зарубежных фруктов можно приготовить множество вкуснейших блюд, а более благородных овощей существует довольно много.
Кроме того, те, кто не является ортодоксальным вегетарианцем, не презирают молочные и яичные блюда. В конце концов, такое вегетарианство все равно будет приемлемым – если ориентироваться только на удовольствие; жаль только, что люди с ограниченным бюджетом не могут присоединиться к нему.
Однако другие противники мяса очень серьёзно относятся к растительной пище. Они также осуждают яйца, молоко и жиры и допускают только растительную пищу, сваренную в воде или поданную сырой; правда, неизвестно, скоро ли эти люди придут к чистому питанию кореньями и травами мифических обитателей леса. Пока эти эксцентрики потакают своим в высшей степени невинным склонностям, не стоит вмешиваться в их частные дела, но как только они официально проповедуют евангелие кореньев и трав или даже осмеливаются предложить вегетарианство в качестве средства решения социального вопроса, им следует решительно противостоять.
До сих пор рабочие в целом сдерживали вегетарианство – постольку, поскольку необходимость не принуждала их к этому, – но не исключена возможность, что в конце концов из необходимости будет сделана добродетель и водяной суп станет обязательной пищей трудящихся. Это опасность, которая не теряет своего величия, какой бы отдалённой она ни была, и с которой необходимо бороться, где бы она ни появилась. А она появляется то тут, то там; совсем недавно один рабочий (социалистически настроенный, как он считает) на полном серьёзе пытался доказать мне, что это величайшая глупость – хотеть есть что-либо, кроме растений, сваренных в воде, что можно вполне прожить на воде и хлебе и что употребление мясных блюд, спиртных напитков и тому подобного так же бесполезно и даже вредно, как курение табака. Чего ещё желать?
Чтобы доказать ошибочность подобных взглядов, я не буду вдаваться в обширные химические умозаключения; скорее, я считаю достаточным обратиться к самой природе. В тропических регионах человек нуждается лишь в небольшом количестве углерода и, следовательно, потребляет лишь небольшое количество жиров, поскольку климатические условия не требуют, чтобы животное тепло, производимое углеродом, постоянно возобновлялось в больших масштабах. По этой причине вегетарианская пища там, как правило, более популярна, хотя мясные блюда там тоже не презираются (за исключением вегетарианцев по религиозным соображениям). На крайнем севере, напротив, жир играет главную роль среди продуктов питания, поскольку здесь тепло тела должно постоянно обновляться за счёт углерода, чтобы человек не поддался влиянию холодного климата.
Таким образом, в умеренных зонах человеческая диета должна следовать среднему пути, и она действительно всегда следовала этому среднему пути, без вегетарианцев, анималистов (мясоедов) или кого-либо ещё, кто был инициатором этого. Чем южнее живёт народ, тем больше он придерживается растительной диеты, чем севернее – тем больше у него потребность в мясных блюдах. И дело здесь не в традиционных предрассудках или слепой вере, как утверждают вегетарианцы, а просто в следовании велениям природы, которые в долгосрочной перспективе невозможно безнаказанно игнорировать.
Если же провентилировать экономическую сторону вопроса о вегетарианстве, то можно столкнуться с совершенно иными вещами. Предположим, что в один прекрасный день рабочие убедятся, что вся их прежняя борьба за свободу и равенство была напрасной и что только вегетарианство может привести к цели, – как долго будет верить убеждённый вегетарианец, что эта иллюзия продлится? Однако мы не хотим причинять большую головную боль, а хотим дать короткий и прямой ответ. Эта иллюзия не может длиться дольше, чем до тех пор, пока рабочие не столкнутся лбами с экономическим законом о заработной плате, а это должно произойти очень скоро. Если рабочие могут жить дешевле, чем до сих пор, то их заработная плата должна упасть на такую же величину. Кто не может сразу сосчитать это на пяти пальцах, хотя бы он и жил в обществе свободной конкуренции, то пусть какой-нибудь полуразумный рабочий объяснит ему действие этой конкуренции и вообще природу экономического закона, по которому определяется заработная плата, ибо пока человек не уяснит себе этого, он не захочет говорить о вещах, затрагивающих социальный вопрос. Кстати, последствия – к счастью, лишь фиктивного – будущего вегетарианства со стороны рабочих были бы самыми безнадёжными и по другим причинам. Экономический закон заработной платы будет выполняться не один, а двое — или троекратно.
Если рабочие воздержатся от употребления мяса, спиртных напитков, табакокурения, словом, от всего того, что в глазах вегетарианцев является мерзостью, то значительная часть тех, кто до сих пор занимался производством вышеупомянутых изделий, неизбежно станет «лишними», предложение труда тогда должно намного превышать спрос в остальных отраслях бизнеса, и, следовательно, заработная плата за труд в целом должна падать до тех пор, пока она не достигнет суммы, достаточной для вегетарианского существования. Таким образом, решение социального вопроса – это «ботва»!
Вегетарианцев должно поразить, что капиталисты дают рабочим советы, очень похожие на их советы, а именно: чтобы последние всегда говорили об экономии, которая была бы возможна для рабочих только в том случае, если бы они отдавали дань вегетарианству и подобным причудам ненужности. Если бы рабочим удалось накопить капитал таким образом, они могли бы – объединившись в кооперативы – обеспечить себя средствами труда и самостоятельно производить; но капиталисты уже не могли бы играть роль предпринимателей, их монополия собственности превратилась бы в пустой орешек, а их талеры перестали бы приносить прибыли. Но что последствия для экономии должны иметь совершенно противоположный характер (помимо уже указанного выше обратного эффекта экономии, следует также заметить, что всякая экономия, заключающаяся в сокращении потребления и одновременном накоплении капитала, внешне способствует производству, но в действительности должна быть ему вредна), что вся теория экономии – напрасная глупость, хорошо известно господам апостолам воздержания, и именно поэтому они проповедуют её, и поэтому они восторгаются народными кухнями, и т. д.
То, что вегетарианство не способно улучшить положение рабочих — не самое страшное, однако, ведь это должно было бы привести к значительному ухудшению условий труда, причём не только в материальном, но и в духовном плане. Хотя растительная пища способствует укреплению костей, поэтому, например, шахтёрам Перу зачастую предлагают есть хлеб с сильной примесью бобовой муки, восполнение отработанного мозга, например, значительно ухудшается – особенно в плане качества – при исключительно растительной диете, поскольку овощи содержат слишком мало фосфора.
Если мы посмотрим на те племена, которые более или менее почитают вегетарианство, то мы поймём, что они совершенно неспособны противостоять самому жестокому гнёту. Без энергии, без духовной бодрости, с полной апатией к какому-либо высшему подъёму, они тупо преданы своей судьбе. Само довольство жалким однообразным, лишённым удовольствия существованием должно привести к тому, что человек не считает более приятное существование достойным стремления. Подробнее об этом можно узнать в Восточной Азии, где вегетарианство – самая прочная опора деспотизма и откуда, к ужасу американских рабочих, чувство довольства и раболепия переправляется через великий океан вместе с растительноядными кули.
Люди, которые, несмотря на то, что являются вегетарианцами, проявляют большую энергию, даже пыл, не могут быть приведены в качестве обратного примера, потому что великие причины и великие следствия в народной жизни не могут наблюдаться в отдельных личностях.
Упомянутый выше рабочий обратил моё внимание на французского революционера Бланки и отметил, что, несмотря на его «спартанский» (это было бы не совсем точно, поскольку спартанцы жили просто, но не вегетариански) образ жизни, он был действительно полон энергии и бодрости; но я не могу принять эту ссылку как уместную. Бланки подвергался такому жестокому обращению в течение девяти лет в форте Мишель во время правления Луи Филиппа, что его тело было сломлено навсегда, поэтому неудивительно, что его природа может переносить только очень лёгкую пищу. А то, что его ум, несмотря на все это, остаётся здоровым и свежим, объясняется тем, что он – ну, потому что он Бланки. Как будто принцип иногда хочет воплотиться в каком-то человеке, и Бланки кажется таким человеком, по крайней мере, его часто считают воплощением революционной идеи. (Лично я, однако, не слишком восторженно отношусь к Бланки, поскольку не считаю его тактику переворота практичной и поскольку, несмотря на весь его остальной радикализм, он не имеет никакого представления о современном социализме, но ввиду того, что Бланки – честный человек, и особенно потому, что он находится в тюрьме, я воздержусь от дальнейшей критики). Как бы то ни было: в любом случае Бланки не подходит для того, чтобы использовать его в качестве приманки из бекона для ловли вегетарианцев.
Наконец, я хотел бы затронуть вопрос о том, как общество, придерживающееся исключительно вегетарианства, должно вести себя по отношению к животному миру. Невозможно постоянно давать жизнь животным, потому что в противном случае их скоро станет так много, что растений не хватит, чтобы прокормить их, создавая тем самым нежелательную конкуренцию вегетарианцам. Но и истреблять животных тоже нельзя, потому что мы не сможем обойтись без их удобрений, шкур и т. д. Животноводство все равно придётся вести, с той лишь разницей, что в эпоху вегетарианства мясо больше не будут есть, как сейчас, а будут выбрасывать или использовать в подчинённых целях!
Вы можете крутить этот вопрос как угодно, но вы всегда будете натыкаться на – с уважением! – самую вопиющую чушь, которая, надеюсь, достаточно красноречива, чтобы спасти человечество от заблуждения в тупике вегетарианства.
Перевод с немецкого. Опубликовано в приложении к социал-демократической газете «Volksstaat», Nr. 19 и Nr. 20, 1875 г.
https://www.anarchismus.at/anarchistische-klassiker/johann-most/7272-johann-most-die-vegetarianer