Archives

by olladij

Джейсон МакКуин: Пост-левая анархия

[Думал было выдать чего-нибудь такого свеженького, живого, интересного. И взгляд liberadio пал на опус автора такой модной у леваков, но унылой товарообразной утопии как Parecon – Майкла Альберта: Anarchism?!  На поверку же интеерсных и актуальных мыслей там оказалось мало, и быть бы этому достаточным оправданием, но liberadio напрочь отказывается дискутировать или даже полемизировать в терминах “good anarchism / bad anarchism”. Короче, Парекон он и есть Парекон, ничего тут уже, видимо, не поделаешь. Однако! Положение наше хотя и безнадёжное, но не столь серьёзное. Посему внемлите! Upd: Вывалю ещё раз текстом. Ссылка на файл в коцне. – liberadio]

 

Пролог к после-лeвой анархии

Прошло уже почти полтора десятилетия со времени падения Берлинской стены. Семь лет с тех пор, как Боб Блэк прислал мне манускрипт своей книги «Anarchy after Leftism», опубликованной в 1997-м году. Более четырёх лет с тех пор, как я попросил (издателей) Anarchy Magazine поучаствовать в дискуссии о «пост-левой анархии», которая была полностью опубликована в зимнем выпуске журнала (№48). А также один год с тех пор, как я написал и издал «Post-Left Anarchy: Rejecting the Reification of Revolt», увидевшую свет зимой 2002 — 2003 в 54-м номере журнала Anarchy: A Journal of Desire Armed.

Можно по праву спросить, что было достигнуто введением термина и началом дебатов в анархистских и, более того, радикальных кругах, кроме создания новой темы для споров в анархистской и левацкой прессе, на интернет-страницах и в email-рассылках? В ответ я бы сказал, что реакция продолжает расти, а обещание пост-левой анархии заключается в том, что окажется всё более светлеющим будущим.

Одной из самых сложных проблем современного анархизма была постоянная фиксированность на попытках возрождения борьбы прошлого, как будто с 1919-го, 1936-го или, лучше, 1968-го годов ничего значимого не произошло. Отчасти — это последствие долго царившего среди большинства анархистов анти-интеллектуализма. Отчасти — это результат исторического заката анархизма в виду победы большевистского государственного коммунизма и (само-) поражения Испанской революции. И отчасти это потому, что подавляющее большинство самых влиятельных анархистских теоретиков, таких как Годвин, Штирнер, Прудон, Бакунин, Кропоткин и Малатеста, жили в 19-м и начале в 20-го столетия. Пробел в развитии анархистской теории со времени возрождения движения в 1960-х годах может быть сегодня заполнен любой новой и адекватной формулировкой теории и практики, которая окажется достаточно сильной, чтобы положить конец застою и связать творчество большинства современных анархистов так же, как это делали формулировки Бакунина или Кропоткина в 19-м веке.

Начиная с 1960-х годов, вначале ничтожно малое, но с того времени постоянно растущее, анархистское движение подвергалось влиянию Движения за гражданские права, Пола Гудмэнна, SDS (движения Студентов за Демократическое Общество), йиппи, движения против войны во Вьетнаме, Фреда Вудворта, марксистских Новых Левых, Ситуационистского Интернационала, Сэма Долгоффа и Мюррея Букчина, движений вокруг одной темы (анти-расистского, феминистского, анти-атомного, анти-империалистического, экологического, за права животных и т.п.), Ноама Чомского, Фредди Перлмана, Джорджа Брэдфорда / Дэвида Уотсона, Боба Блэка, Хаким Бея, Earth First! и глубинной экологии, нео-язычества и нью эйдж, движения против глобализации и многих других. Но всё же все эти различные влияния на протяжении последних сорока лет, как анархистские, так и не-анархистские, не смогли сделать значимым какой-либо вдохновляющий синтез критической и практической теории. Некоторые анархисты, в особенности Мюррей Букчин и Love and Rage Project, пытались сплавить чрезвычайно разнообразное и идиосинкразическое анархистское движение в совершенно новое движение с общей теорией и потерпели в этом крах. Я бы сказал, что в нашей актуальной ситуации этот проект обречён на поражение, неважно, кто пытается это сделать.

Альтернатива, за которую выступает пост-левый анархистский синтез, всё ещё создаётся. На неё не может претендовать ни какой теоретик или активист, потому что это проект, витавший в воздухе задолго до того, как он начал становится конкретным комплексом предложений, текстов и интервенций. Те, кто пытался развить синтез, находились, с одной стороны, под влиянием классического анархистского движения до Испанской революции, и нескольких наиболее многообещающих интервенций, развитых с 60-х годов. Самые важные теории включают в себя критику повседневной жизни и критику Спектакля, критику идеологии и морали, промышленной технологии, труда и цивилизации. Способы интервенции фокусируются на конкретном применении прямого действия во всех аспектах жизни. Вместо того, чтобы стремиться к созданию институциональных или бюрократических структур, эти вмешательства нацелены на максимальную критическую эффективность с минимальным компромиссом в постоянно изменяющихся сетях действия. Continue reading →

by olladij

Роберт Курц: Кошмар свободы

Основы “западных ценностей” и беспомощность критики

Как известно, понятия Свобода и Равенство являются центральными лозунгами Просвещения. Но либерализм не застолбил эти идеалы за собой. Парадоксальным образом, они играли в марксизме и в анархизме столь же значительную роль. Да и для сегодняшних социальных движений они обладают большой идеологической ценностью. Левые таращатся на идолов свободы и равенства, как кролик на удава. Чтобы не быть ослеплёнными блеском этих идолов, рекомендуется обратить взгляд на их общественный фундамент. Маркс открыл этот фундамент ещё сто лет назад: это сфера рынка, капиталистической циркуляции, обмена товарами, универсальных покупок и продаж.

В этой сфере царит вполне определённый вид свободы и равенства, которые относятся лишь к тому, чтобы продавать, что угодно — главное, чтобы нашёлся покупатель, и покупать, что угодно — главное, чтобы быть платёжеспособным. И только в этом смысле царит и равенство, собственно, равенство владельцев товаров и денег. В этом равенстве важно не количество, а общая общественная форма. За один цент не купить того же, что за один доллар, но неважно, цент или доллар, качественно же царит равенство денежной формы. При покупке или при продаже нет ни господ, ни рабов, нет приказов и подчинения, но только свободные и равные персоны права. Неважно, мужчина, женщина или ребёнок, неважно, белый, чёрный или коричневый — клиенту всегда рады при любых обстоятельствах. Сфера товарного обмена есть сфера взаимного уважения. Там, где происходит передача товара и денег из рук в руки, нет насилия. Буржуазная улыбка всегда является улыбкой продавца.

Continue reading →

by olladij

Gabriel Kuhn: Современный американский анархизм (2008)

Итак, дорогие liberadio-слушательницы и слушатели, мы продолжаем наше недавнее начинание по ни к чему не обязывающему и, в сущности, бесполезному рецензированию разных клёвых и неклёвых книжек.

В этот раз жертвой сецирования станет пухлая книжечка-ридер, изданная таким уважаемым liberadio человеком как Габриэль Кун. Речь идёт о вышедшем ещё в 2008-м году в издательстве Unrast сборнике текстов и комментариев к ним под названием «Neuer Anarchismus in den USA. Seattle und die Folgen». То бишь, речь идёт о так называемом «новом анархизме», том более-менее новом социальном феномене, который возник незадолго до, во время и после той эпохальной бузы в самом пузе зверя — в Сиэттле, в 1999-м году.

Хотя Кун вполне ясно даёт понять, что столь эпохальной та буза и не была вовсе, а была скорее чем-то вроде медиа-фэйка, который грохнул лишь из-за доминирующей позиции США на международном рынке новостей, нужно признать, что фэйк имел в «реальной» жизни довольно конкретные последствия. Воодушевилось альтерглобалистское движение, воспрянула раздроченная распрями между Мюрреем Букчиным и Бобом Блэком анархистская сцена, начались процессы рефлексии, породившие кое-что новое и, будем надеяться, жизнеспособное в антиавторитарном движении.

Кун собрал и перевёл небольшие, но значимые статьи, эссе, манифесты, короче говоря — документы, моментальные фотоснимки движения в движении. Многие из представленных текстов опубликованы на немецком впервые. Таким образом, читающей публике была предоставлена возможность познакомиться с мыслями Дэвида Гребера, коллектива CrimethInc, примерно узнать, что такое «языческий анархизм», анархо-примитивизм, пост-анархизм, «чёрный анархизм», «lifestyle anarchism» или «post left anarchy». Также можно ознакомиться с коммюнике «чёрного блока», соображениями по поводу свободной экономики, организационному вопросу, меж-этническим тёркам в радикальном движении, по поводу эко-терроризма и (оченно даже спорными и своеобразными) мыслями об антиимпериализме и последствиях терактов 11.09.01.

Лично мне документы показались в целом довольно интересными, хотя в некоторых случаях я задавался вопросом, каким боком это вообще относится к анархизму. Как, например, в случае с телегой экофеминистки Starhawk о языческой анархистской духовности. С некоторыми памфлетами я был уже знаком, другие — вроде телеги Майкла Альберта о «Пареконе» – просто унылы. Но что поделать? Речь идёт о моментальном снимке с актуальных дебатов, происходящих в анархо-сцене, и Куну удалось их отразить своим ридером.

Особый цимес сборника — в довольно подробных комментариях составителя, открывающих как книгу в целом, так и каждую отдельную главу. Так, уникальное (и едва ли более молодое, чем европейский, преимущественно «социальный», анархизм) явление американского анархизма становится ближе и понятнее в своём контексте.

Спасибо составителю и переводчику за увлекательное путешествие!

by olladij

Fair gehandelte Langeweile in Würgtown

Es ist manchmal sehr interessant, wie manche Menschen dem Sog des Sommerlochs in Würgtown zu entkommen versuchen. Kaum zu glauben, ist einmal  die übliche Klientel des Bildungsstreiks (soweit mensch von solcher sprechen  kann) aus der Stadt, geschehen durchaus amüsante Sachen. Zu unserer Schande  müssen wir gestehen, bei Critical Mass waren wir nicht und können folglich auch  nicht einschätzen, was das für Menschen sind und ob sie mit dieser Stadt und  diesem Sommer mehr Probleme haben, als dass in Würgtown kein nötiger Respekt  den FahrradfahrerInnen entgegengebracht wird. Auch beim CSD neulich sind wir  nur zufällig vorbeigelatscht und haben nur wenige Worte aus irgendeinem interessanten  Vortrag oder Aufruf aufgeschnappt. Hoffen wir nur, dass es nicht wirklich so  todlangweilig war, wie es aussah: Info-Stände der Linkspertei (die Gerüchte  zufolge in näxter Zukunft mit Hamas fusionieren wird), der SPD und dergleichen  unter dem Banner mit dem unverständlichen, aber bestimmt gut gemeinten Namen „Toleranz-Fabrik“.  (Was uns so alles bei diesem Namen durch den Kopf schießt, ist kaum zu  beschreiben…)

Auch das Sommerfestival von xyeahx zählen wir zu  außergewöhnlichen Veranstaltungen nicht. Anständiges Musik-Fest für Alternativbewegte,  das sogar liebeswürdigerweise mit dem Spruch „Hier ist Kapitalismus, kein  Fair-Trade“ warb. Nun, geschuldet war das der Ansammlung von diversen  Es-gut-mit-dieser-Welt-Meinenden in der näxten Nähe: auf der Bastion neben dem  Cairo. Denn ja, dieses Publikum, so friedfertig es ist, kann sehr nervtötendund störend sein.

Einige SchülerInnen und StudentInnen, die aus ungeklärten  Gründen immer noch in der Stadt sind, und Menschen, die eher nach Angestellten,  Verbeamteten u.Ä. ausgesehen haben, versammelten sich, um faire Brötchen mit  fairen Getränken zu konsumieren, fair nachgespielte MTV-Musik zu hören. In den  Pausen dazwischen konnte mensch sich von Attac, INWO, Greenpeace und anderem  guten Gewissen unserer Epoche erklären lassen, wie die Welt sich noch fairer  gestalten ließe. Sogar der mittelmäßige Börsenkommentator der n-tv R. Brichta  beehrte Würgtown mit einem Vortrag über unser böses Geldsystem. Die dargebotene  „Analyse“ war so tief, dass es einem / einer beim Blick in die Tiefen  schwindelig wurde. Oder viel mehr: (kotz)übel. Nun, wir glauben tatsächlich,  dass es objektive Gründe gibt, warum Mittelschichten so und nicht anders  ticken, warum sie, wenns heikel wird, Zuflucht bei Silvio Gesell und INWO  suchen, aber nur Zuflucht und eben keine Lösungen oder Erklärungen. Brichta und  sein begeistertes Publikum waren am Verstehen nicht interessiert, obwohl das  ganze natürlich als „Aufklärung“ verkauft wurde. Das ist wohl auch der Grund,  warum bei denen immer Geld, Zins, Zinseszins, gierige Manager und doofe PolitikerInnen  das Thema sind, aber nicht die Wirtschaftsweise dieser Gesellschaft,  Kapitalismus nämlich. So sehen sie notwendigerweise nur etwas Dunkles und Bedrohendes im Hintergrund und verstehen sich (auch unser Aufklärer Brichta,  welch Überraschung) auf Geschwafel von Welteliten und sonstige  Verschwörungstheorien. Entsprechend „radikal“ waren auch die Lösungsvorschläge  für „unser“ Gelgproblemchen.

Nun fragt sich, was wir auf dem Festival gesucht haben?  Mittelschichten bekehren? Schüler für unseren mega-coolen Lesekreis zu  gewinnen? Wir wollten widersprechen, was allerdings armselig ausfiel. Mensch  kann wahrlich niemandem vorwerfen, sich diesem Fest der verkürzten  Kapitalismuskritik verweigert zu haben. Schade aber, dass so tapfere und  entschlossene Antifa, die so gerne bei Kleinigkeiten und Bedeutungslosigkeiten  wie Würgtowns Linke Antisemitismuskeule schwingt und so viel über Israel zu  wissen scheint, zum weit verbreiteten strukturellen Antisemitismus unter Würgtowns anständigen Leuten schweigt.

Auch diesmal waren wir kurz davor entfernt, ins verhasste  Sommerloch zu kotzen. Und das war wirklich knapp. Begeben wir uns auf dieweitere Suche und gehen wir mit vereinigter Kraft an diese ehrenwerte Aufgabe! We’re on the mission! Kein Fußbreit dem Sommerloch!

(Im Übrigen denken wir, dass die Dialektik von Kotzen und  Sommerloch wirkliche einer näheren theoretischen Auseinandersetzung wert ist. Vielleicht kommts sogar noch eines Tages dazu.)

Bis die Tage.

by olladij

Это будет началом

“Я хотел бы, чтобы позади меня был голос,- голос, давно уже взявший  слово, заранее дублирующий все, что я собираюсь сказать, голос, который  говорил бы так: “Нужно продолжать, а я не могу продолжать,- нужно  продолжать, нужно говорить слова, сколько их ни есть, нужно говорить их  до тех пор, пока они не найдут меня, до тех пор, пока они меня не  выскажут,- странное наказание, странная вина,- нужно продолжать, хотя,  быть может, это уже сделано,- быть может, они меня уже высказали, быть  может, они доставили меня на порог моей истории, к двери, которая  открывается в мою историю; откройся она теперь – я бы удивился”.

У многих, я думаю, есть сходное желание – избежать необходимости  начинать, желание обнаружить себя сразу по другую сторону дискурса –  так, чтобы не пришлось извне рассматривать то, что он мог бы иметь  необычного, опасного, возможно – пагубного. Принятое в обществе  установление отвечает на это, такое распространенное желание в ироничном  духе: оно делает всякие начала торжественными, окружает их вниманием и  молчанием и предписывает им ритуализованные формы – словно для того, чтобы оповестить о них как можно раньше.

“Желание говорит: “Мне не хотелось бы самому входить в этот рискованный  порядок дискурса; мне не хотелось бы иметь дела с тем, что есть в нем  окончательного и резкого; мне хотелось бы, чтобы он простирался вокруг  меня, как спокойная, глубокая и бесконечно открытая прозрачность, где  другие отвечали бы на мое ожидание и откуда одна за другой появлялись бы  истины; мне же оставалось бы при этом только позволить этому порядку  нести себя – подобно некоему счастливому обломку, позволить нести себя внем и им”. Установление же отвечает: “Тебе нечего бояться  начинать; мы все здесь для того и находимся, чтобы показать тебе, что  дискурс размещен в порядке законов; что за его появлением давно уже  следят; что ему было отведено такое место, которое оказывает ему честь,  но вместе с тем его и обезоруживает; и что если ему и случается иметь какую-то власть, то получает он ее именно от нас и только от нас”.

Но, может быть, это установление и это желание – только два  противоположных ответа на одно и то же беспокойство: беспокойство по  поводу того, чем является дискурс в своей материальной реальности произнесенной или написанной вещи; беспокойство по поводу этого преходящего  существования, существования, которое, конечно же, обречено быть стертым  с лица земли, но за столь длительное время, что оно уже нам не  подвластно; беспокойство из-за того, что за этой деятельностью, впрочем  вполне обыденной и серой, чувствуются такие полномочия и опасности,  которые мы плохо себе представляем; беспокойство из-за того, что за  всеми этими словами, столь многочисленными и употреблявшимися столь  долго, что суровость их уже не слышна,- за этими словами угадываются битвы, победы, раны, господство и рабство”.

(Мишель Фуко, Порядок дискурса)

Таки да, после долгих споров с самим собой и тёрок с теми, кому не повезло оказаться рядом, я решил сделать себе бложег. Не с блэкджеком и шлюхами, но с шахматами и поэтессами, это по-любому. “Когда человека долго кормят рекламой, экспертизой и событиями дня, у него возникает желание самому побыть брендом, экспертом и новостью. Вот для этого и существуют отхожие места духа, то есть интернет-блоги. Ведение блога — защитный рефлекс изувеченной психики, которую бесконечно рвет гламуром и дискурсом” (некто В.Пелевин). Вот выблеваться бы как раз не помешало. На радость себе, ибо кому ещё я буду делать это на радость – мне пока неизвестно. Срать в комментах для увеличения посещаемости геморройно (простите за каламбур), объяснять русскоязычной диаспоре прекрасный и увлекательный мир “левацких суб- и контркультур” скучно, состязаться с “Русской Германией” и иже с ней за её быдло-читателей не представляется мне ни возможным, ни того стоящим. Как говаривал другой поп-классик, имени которого мне упоминать не особо хочется, партизанское радио само найдёт тебя, если ты настроенА на правильную волну. Вот и всё.

Но: больше конкретики. Что грядёт? Грядут музыка, литература, аудиокниги, переводы, мысли вслух, неуклюжие претензии на анализ, ничего не значащие сообщения и новости. Ничего нового, ничего, что могло бы кому-либо помочь. Ничего, что могло бы кому-либо что-либо облегчить. Ибо на самом деле жаждем мы только одного: преодоления и конца этого мира, что некоторые обозначают эвфемизмом “aufheben“.