liberadio

Ева Геррард, 2013


Многие из наших попыток бороться с антисемитизмом странно неэффективны. Мы рассматриваем его как совокупность различных когнитивных ошибок – ложных представлений о евреях или Израиле, применения двойных стандартов при оценке деятельности евреев, одностороннего фокуса на том, что можно критиковать, и игнорирования того, что заслуживает похвалы. Мы пытаемся бороться с этими когнитивными ошибками (которых, безусловно, много) путём указания на них, перечисления соответствующих фактов, которые их исправляют, и выявления логических несоответствий, связанных, например, с применением двойных стандартов. И когда эти попытки оказываются совершенно бесплодными, как это часто бывает, мы озадачены и озабочены. Разве люди не хотят знать правду, которая позволила бы им отказаться от враждебности по отношению к различным аспектам еврейского существования?
Ответ, конечно, очень часто заключается в том, что нет, они действительно не хотят этих истин. Они предпочитают ошибки со всеми их драматическими страхами и ненавистью, а также волнением от теорий заговора, чем незаметную правду о том, что евреи в целом такие же, как и все остальные, смесь хорошего и плохого, сильного и слабого, но с историей, которая имеет очень реальные и ужасные последствия для настоящего. Почему так? Мы не можем объяснить это только когнитивной ошибкой, поскольку часть того, что мы хотим знать, заключается в том, почему когнитивные ошибки настолько не поддаются изменению, почему они появляются вновь и вновь так упорно. Мы должны выйти за пределы когнитивной сферы и обратиться к сфере эмоций и спросить: какое удовольствие, какую эмоциональную награду антисемитизм может предложить своим приверженцам?

Антисемитизм – это весело, в этом нет никаких сомнений. Невозможно не заметить, с каким удовольствием некоторые люди сравнивают евреев с нацистами, или с каким фальшивым сожалением, неспособным скрыть глубокое удовлетворение, они сетуют на то, что евреи сами навлекли на себя ненависть, особенно действиями Израиля и его сионистских сторонников, и что они по непонятной причине не извлекли уроки из Холокоста. (Холокост, конечно, не был образовательным упражнением; и если из него и можно извлечь какие-то уроки, то мы можем подумать, что самые слабые ученики — это те, кто снова хочет выделить евреев среди всех остальных своим враждебным вниманием). Как и другие формы расизма, антисемитизм доставляет множество удовольствий тем, кто его поддерживает, и стоит попробовать проанализировать эти удовольствия, чтобы мы могли лучше понять и бороться со всем этим явлением. Далее я буду упоминать и кратко описывать различные антисемитские взгляды, все из которых, по моему мнению, являются глубоко и зачастую намеренно ошибочными. Но я не буду обсуждать их ошибки, а также не буду различать обстоятельства, в которых критика евреев и Израиля является законной и точной, и обстоятельства, в которых это не так. На эти темы уже много написано; здесь я просто буду исходить из того, что некоторые из этих критических замечаний являются верными, но другие, часто многие другие, являются ложными и представляют собой форму расистской дискриминации в отношении евреев — короче говоря, антисемитизм. Меня здесь беспокоит не ложность антисемитских высказываний, а удовольствие, которое они доставляют тем, кто их произносит.
Есть (по крайней мере) три основных источника удовольствия, которые приносит антисемитизм: во-первых, удовольствие от ненависти; во-вторых, удовольствие от традиции; и, в-третьих, удовольствие от демонстрации моральной чистоты. Каждый из них является независимым источником удовлетворения, но все три взаимодействуют между собой различными способами, что часто усиливает их эффект. Несомненно, разные источники удовольствия привлекают разных людей и группы, так что привлекательность традиции может найти самый сильный отклик у тех, кто политически принадлежит к правым, а привлекательность демонстрации моральной чистоты может быть наиболее сильна у тех, кто принадлежит к левым, но оба вида можно обнаружить в большинстве политических группировок, а удовольствие от ненависти является практически универсальным.

Радости ненависти
К сожалению, удовлетворение, которое даёт нам ненависть, знакомо большинству людей. Большинство из нас слишком хорошо знакомо с приливом самоуверенности, острым чувством осуждения других, сильной связью с единомышленниками, которую мы испытываем, когда в нас пробуждается сильная враждебность. Конечно, есть ситуации, в которых ненависть оправдана — есть действия и отношения, на которые ненависть является адекватной реакцией, а любой, кто проявляет широту взглядов и терпимость при строительстве Освенцима, должен пересмотреть свои моральные принципы. Но удовольствие, которое приносит ненависть, доступно и в тех случаях, когда ненависть совершенно неоправданна, как большинство из нас также знает, по крайней мере, в ретроспективе. Ненависть и её синонимы — презрение, злоба и отвращение — дают соблазнительное удовлетворение от ощущения собственного превосходства над объектом ненависти, а также чувство глубокой оправданности и даже праведности в принятии мер по наказанию или иному причинению вреда ему (или ей, или им). Причинять боль другим также доставляет удовольствие большему количеству людей, чем мы обычно хотели бы верить (см., например, печально известные эксперименты Зимбардо и свидетельства участников геноцида в Руанде, а также повсеместное явление издевательств на детских площадках и его различные взрослые аналоги, такие как издевательства на рабочем месте и политическая вражда, которая иногда вспыхивает в небольших идеологически перегретых группах). Таким образом, когда антисемитизм принимает форму ненависти к евреям, нетрудно понять, что он даёт психологическое удовлетворение, которое не имеет ничего общего с истинностью или ложностью убеждений людей о евреях. Также нетрудно понять, что люди предпочитают не лишаться этих удовольствий, особенно если, как это часто бывает с теми, кто формально привержен антирасизму, они не признают себя антисемитами и, следовательно, не платят внутренней цены в виде ущерба для собственной самооценки.

Радости традиции
Поскольку удовольствие от ненависти является универсальным, мы должны спросить: почему оно реализуется именно в ненависти к евреям, здесь и сейчас? На этом этапе мы можем обратиться ко второму основному источнику удовольствия от антисемитизма: традиции. В западной культуре существует пространство, сформированное евреями, и её форма не является приятной. Долгие века традиции сформировали образ еврея как существа, которое одновременно презренно и опасно, как поставщика и передатчика зла; и для воплощения этой картины были использованы различные тропы — в частности, кровавый навет, согласно которой евреи используют кровь христианских детей для своих ужасных церемоний махинаций и контроля, а также тропы о сверхъестественной силе, в которых евреи изображаются как кукловоды остального беспомощного нееврейского мира. (Существует версия этого тропа, в которой вместо ниточек кукловодов наиболее заметную роль играют щупальца. Классификация евреев как убийц-осьминогов, а не как кукловодов, не является заметным улучшением для евреев).
Как часто отмечается, традиция антисемитизма очень гибкая и обычно выражается в зависимости от проблем того или иного периода: так, средневековая ненависть к евреям имела религиозную основу; во враждебности 19-го и, в ещё большей степени, 20-го веков она приобрела научную оболочку в виде ныне дискредитированных теорий «расовой науки»; а предрассудки конца 20-го и начала 21-го веков обычно выражаются в терминах нарушений прав человека. (Я говорю здесь в первую очередь об антисемитизме на Западе. Антисемитизм в других частях мира, хотя и черпает большую часть своей силы из западных примеров, является ещё более сложным вопросом). Хотя антисемитизм, который гордился своим названием, после Второй мировой войны вышел из моды среди либеральных левых по причинам, которые слишком очевидны, чтобы их упоминать, примечательной особенностью устойчивости антисемитских тропов является то, что они пережили эти культурные изменения практически без изменений. Недавние карикатуры, выражающие глубокую враждебность к еврейскому государству на основании якобы вопиющих нарушений прав человека, воспроизводят фантазии о зловещем контроле и кровожадности, которые прежние антисемиты узнали бы без труда.
Вес традиции, который делает комфортным, а может быть, даже естественным, вписывание живых евреев в пространство, созданное для них столькими веками враждебности, может помочь объяснить одну из многих логических ошибок, заражающих современный антисемитский дискурс: когда еврейское государство делает плохие вещи, это считается проявлением его истинной внутренней природы; когда оно делает хорошие вещи, это интерпретируется как обман, как простая пропаганда, призванная скрыть его гнусные мотивы и действия. (Относительная свобода, которой пользуются геи и бисексуалы в Израиле, о чем свидетельствуют марши гей-прайда, была описана как «розовое отмывание» — то есть как лживая попытка убедить людей, что Израиль является толерантным страной, уважающей права человека, а не колониальным империалистическим угнетателем, убивающим детей, как заявляют многие антисионисты. Будет интересно посмотреть, будет ли выбор очень красивой чернокожей женщины эфиопского происхождения в качестве Мисс Израиль описан как «блэквошинг»). Предложение баронессы Дженни Тонг, члена Палаты лордов от Либерально-демократической партии, о том, что медицинская помощь Израиля Гаити была прикрытием для кражи органов израильскими медиками, было, пожалуй, самым грубым и вопиющим из таких примеров, хотя люди, пытающиеся защитить Израиль от такой критики, привыкли к тому, что им снова и снова говорят, что они выдвигают эти аргументы только для того, чтобы скрыть преступления Израиля.
Почему люди так готовы совершать эти враждебные действия, которые они не потерпели бы в отношении других форм расизма? Любой, кто объявил бы, что политические и экономические проблемы африканских стран являются результатом низкого интеллекта чернокожих африканцев, или нарисовал бы карикатуру на президента Обаму в виде обезьяны, совершил бы социальное и политическое самоубийство среди тех представителей интеллигенции, которые так часто демонстрируют формы предвзятости по отношению к евреям и еврейскому государству, о которых мы здесь говорим. Наличие традиционного образа еврея как зловещего, властного и двуличного человека может сделать эти действия против живых евреев в настоящее время вполне привычными и, возможно, даже вновь раскрыть вековую мудрость. С 19-го века и далее на левом фланге существовала характерная традиция, которую можно назвать антисемитизмом против богатых евреев, когда основанием для неприятия евреев было то, что они были богатыми, а значит, эксплуатировали и угнетали других. Легко понять, как это может быть подхвачено сегодня. К этому можно добавить соображение о том, что евреи периодически подвергались ужасающему обращению, а иногда и геноциду на Западе; и, как заметили Толстой и другие, мы часто ненавидим людей пропорционально несправедливости, которую мы им причинили. Европе очень трудно простить евреям Холокост, и восприятие евреев как ненавистных людей облегчает жизнь – людям не нужно беспокоиться о том, справедливо ли они относятся к евреям, если они считают их лживыми, кровожадными и угнетающими. Но главное различие между возрождающейся враждебностью к евреям со стороны некоторых представителей левого движения и отсутствием подобного возрождения в отношении людей с другим цветом кожи, вероятно, является результатом подъёма империализма как объекта политической ненависти постмарксистского левого движения. Израиль можно представить, хотя и только ценой огромного искажения исторических фактов, в роли имперского колонизатора, и, следовательно, враждебность по отношению к Израилю и евреям, поддерживающим его существование, может быть легитимизирована как часть, а иногда и ведущая часть, глобальной борьбы против империализма. Такое толкование геополитического положения Израиля позволяет тем, кто враждебно к нему настроен, видеть себя борцами с великим злом колониализма, и многие левые считают очень приятным представлять себя в этой роли.

Радости моральной чистоты
Это подводит нас к третьему источнику удовлетворения, которое даёт антисемитизм: стремление к моральной чистоте, особенно к той чистоте, которая легко заметна для окружающих и может служить пропуском в социально и политически привлекательные круги. Этот источник удовлетворения во многих отношениях является самым интересным из всех, отчасти потому, что он, по-видимому, является мотивом дня антисемитизма, исходящего от некоторых представителей левого крыла, которые, как можно было бы ожидать, должны были бы быть враждебны ко всем формам расизма, но, к сожалению, таковыми не являются; а отчасти потому, что он настолько гибок и пластичен, что может приспособиться и объяснить очень широкий спектр фактов, которые говорят против него. (Я утверждаю, что эти вещи интересны для размышлений и анализа, и это действительно так. Но я ни в коем случае не хочу недооценивать степень, в которой встреча с ними вживую, так сказать, в первую очередь вызывает отвращение, а также во многих случаях утомительна и иногда пугающа).

Моральная добродетель и чистота, конечно, действительно желательны и достойны восхищения – хорошо, когда люди обладают глубоким моральным прозрением и способностью правильно судить о том, что следует делать в сложных обстоятельствах, а также силой характера и волей, чтобы выполнять свои решения, пониманием, фактическими знаниями, мужеством, добротой и сочувствием, чтобы справедливо судить других и бороться за справедливость, когда это необходимо. Но одного взгляда на этот список достаточно, чтобы напомнить нам, как трудно быть хорошим и как гораздо легче стремиться к видимости, а не к реальности. Израиль как еврейское государство — это реальная возможность для людей, которые хотят продемонстрировать свою мнимую моральную чистоту и пожинать соответствующее количество восхищения от единомышленников, не выполняя при этом строгие требования подлинной моральной честности. Так, мы видим, как люди заявляют, что Израиль является государством апартеида, тем самым присоединяясь к праведной борьбе против апартеида, которая велась полвека назад, но при этом упускают из виду огромные моральные, социальные и политические различия между Израилем и Южной Африкой времён апартеида; они заявляют, что Израиль является колониальным государством поселенцев, тем самым демонстрируя свою враждебность к колониализму, не задаваясь вопросом, кто является колониальной метрополией, куда ещё должны были уйти выжившие после ужасов середины века, почему ООН решила, что евреи всего мира должны иметь возможность самоопределения, и почему они так явно в этом нуждались; есть люди, которые публикуют в крупных газетах жалобы на то, что их враждебные взгляды на Израиль были заглушены могущественными неназванными силами, не замечая при этом явного противоречия в своих словах; есть люди, которые объясняют, что, конечно же, они полностью осуждают Холокост, и это доказывает, что они не могут быть антисемитами, но затем заявляют, что ужасно видеть, как евреи ведут себя по отношению к палестинцам в Газе и на Западном берегу так же, как нацисты в Варшавском гетто. И так далее, и так далее.
Однако меня здесь беспокоят не фактические и логические ошибки в этих различных обвинениях; я хочу скорее указать на эмоциональную выгоду, которую они приносят тем, кто их использует. Такие люди могут представлять себя защитниками слабых против сильных, колонизированных против якобы империалистических колонизаторов, совершенно невинных палестинских жертв против кровавых и бездушных еврейских угнетателей. Они также могут представлять себя в качестве жертв, как со стороны могущественных сил, которые заставили их замолчать (хотя это и было одно из самых громких молчаний, когда-либо слышанных), так и со стороны обвинения, глубоко оскорбляющего их моральную чистоту, в том, что их чрезвычайно избирательная враждебность по отношению к Израилю и его сторонникам может представлять собой дискриминацию в отношении евреев. Действительно, это обвинение настолько оскорбительно, что, как утверждается, сводится к дальнейшей виктимизации, которую можно объяснить только обманчивой и манипулятивной природой тех, кто поднимает вопрос о предполагаемом антисемитизме. Таким образом, люди, которые применяют эти тактики против евреев, могут видеть себя и надеяться, что другие будут видеть их не только на стороне морально чистых жертв против морально порочных злодеев, но и как обладающих желанным статусом жертв, оклеветанных людьми, которые решили использовать свои прошлые страдания для угнетения других. Кроме того, поскольку в этой нарративной линии евреи представлены как могущественные угнетатели, те, кто выделяет их для враждебного внимания, могут считать себя «говорящими правду власть имущим». И, как ни парадоксально, сосредоточение внимания на евреях для особой критики может также представляться как подрывное и трансгрессивное, пренебрегающее конвенциями вежливого дискурса, и тем самым придающее враждебному критику почётную награду в виде свободы от конвенций, захватывающей дерзости, возможно, даже возмутительности. В общем, это ужасно много морального эффекта за ваши антисемитские деньги.
Причина, по которой можно считать, что эти различные утверждения и позиции продиктованы стремлением продемонстрировать моральную чистоту, а не просто честными моральными убеждениями, заключается в том, что враждебное отношение к Израилю и сионистам редко направлено против других злоумышленников, в том числе тех, кто совершил гораздо более серьёзные нарушения прав человека, чем Израиль. Кроме того, обвинения, выдвигаемые против Израиля, зачастую являются просто ложными, и это можно доказать. Эти два соображения вместе взятые позволяют предположить, что речь идёт не о серьёзной моральной озабоченности, а скорее о её лёгкой имитации, сопровождаемой убеждением в моральной правоте, которое, хотя и неуместно, доставляет своеобразное удовольствие.
Различные источники удовольствия, которые приносит антисемитизм, взаимодействуют между собой по-разному. Иногда это взаимодействие просто усиливает предлагаемые вознаграждения: традиция и ненависть — естественное сочетание, как и традиция и стремление к моральной чистоте — эти отношения просто умножают друг друга. Но другие отношения на первый взгляд могут вызывать определённое напряжение: традиция и трансгрессивность, или ненависть и осуждение со стремлением к моральной чистоте. Однако эти напряжения могут быть и часто разрешаются в антисемитском дискурсе таким образом, что дискриминационный импульс остаётся нетронутым. Утверждение о трансгрессивности может быть выдвинуто в отношении послевоенной конвенции о вежливом отношении к евреям, которая, по понятным причинам, возникла из-за их страданий от рук нацистской Германии, но теперь, как предполагается, используется евреями для сокрытия своих проступков. И в описании таких предполагаемых правонарушений можно без стеснения, а даже с приятным трепетом использовать богатый пласт традиционной ненависти к евреям, потому что нарушение норм заранее обезвреживает любые возражения, основанные на более традиционных опасениях по поводу расизма. Снятие таких опасений ускоряется, когда нарушитель использует приём, утверждая, что он сам не является антисемитом, но может понять тех, кто им является, поскольку евреи сами вызывают враждебность своим поведением. Напряжение между удовольствием от ненависти и удовольствием от моральной чистоты также можно примирить, позволяя им сосуществовать и даже усиливать друг друга. Можно предположить, что ненависть является оправданной и, возможно, даже уместной реакцией на кровожадные действия Израиля; ненависть, предположительно, возникает из-за чрезмерной чувствительности к несправедливости и является признаком крайней моральной чистоты ненавидящего, который бескорыстно борется за справедливость для невинных жертв тиранического государства и его сторонников. Легко понять привлекательность такого эгоистичного самовосприятия для того, кто хочет утверждать свою моральную правоту, а также наслаждаться удовольствиями ненависти. Это прекрасная возможность и иметь свой моральный пирог, и съесть его огромными и удовлетворительными глотками.

Вывод
Фактические, логические и моральные ошибки в различных формах рассматриваемого антисемитизма многочисленны и широко обсуждались в других источниках (например, в работах Дэвида Хирша и Нормана Гераса, как в их статьях для предыдущих выпусков журнала Fathom, так и во многих других местах). Пытаясь объяснить распространённость этих ошибок, а также бороться с ними, мы не должны упускать из виду удовольствия, порой очень сильные, которые они доставляют. С ростом нормализации антисемитской враждебности во многих частях левого, а также крайне правого крыла, можно ожидать, что эти удовольствия будут более широко распространяться и пользоваться популярностью. Что можно сделать с таким положением дел, не сразу очевидно — тот факт, что некоторые удовольствия являются гнусными, не мешает им быть приятными и не мешает некоторым людям хотеть испытывать их снова и снова. Для этого эти люди должны укреплять свой образ еврейского государства как угнетающего и незаконного, а сионистов, которые его поддерживают, — как лживых, манипулятивных и враждебных человеческой солидарности и справедливости. Здесь дьявол часто имеет лучшие мелодии, и тонкий и хриплый голос рациональных аргументов часто заглушается их назойливой настойчивостью. Но мы будем более успешны в борьбе, как бы мы её ни вели, если поймём, что взгляды, с которыми мы боремся, приносят глубокое эмоциональное удовлетворение тем, кто их придерживается, удовлетворение, которое нелегко преодолеть или заменить.




Перевод с английского:
https://fathomjournal.org/the-pleasures-of-antisemitism/