“Es erinnert mich an Februar in Libyen…”

[Wie es aussieht, müssen wir das alte Interview doch noch hierher rüberretten, auf der Seite der FdA ist es verschwunden, der BiKri-Blog wurde von blogsport gelöscht, damit ging auch ein Teil wenn nicht Bewegunggeschichte, dann wenigstens einer Geschichte der Unruhe in Würzburg. Das Interview hat zwar nichts mit Würzburg zu tun, wir haben’s damals eher gemacht, weil schon abzusehen war, dass wir gegen die dummen StudentInnen dieser Stadt verlieren, da zog man sich zurück aufs Philosophenstübchen und befasste sich virtuell mit der weiten Welt. Andererseits ausgerechnet 2011 haben sich an vielen Orten der Welt Dinge aufgemacht, die man auch in der deutschen Provinz nicht mehr hätte ignorieren können. Hier ist ein Stück der neueren Geschichte der Unruhe in Russland. Schließelich um die Zeit warb die Stadt Würzburg für sich mit dem Motto “Provinz auf Weltvineau”. Und da waren wir halt. Unser Dank fürs Aufbewahren geht somit an den Syndikalismus.tk-Blog, vielen Dank Leute! Und ja, fuck KRAS-IAA! – liberadio, Sept. 2023]

 

 

(Einleitung von Syndikalismus.tk) Leider wissen wir viel zu wenig über die anarchistische Bewegung Russlands. Dieses Interview versucht ein wenig Licht in das Dunkel unserer Unwissenheit zu bringen. Das Interview wurde mit jmd. aus der „Anarchistischen Gruppe der Moskauer Region (PGA)“ geführt. Bis zu einem Konflikt in der „Assoziation der Bewegungen der AnarchistInnen (ADA)“ war sie dort Mitglied. Zur PGA, dem Konflikt in der ADA, zur aktuelle ökonomische und politische Situation in Russland, zur Situation in der libertären / anarchistischen Bewegung Russlands, zuraktuelle Lage der Proteste nach den Wahlen, zur Sozialstruktur der Wahl-Protesten in Russland und welche Hilfe aus dem europäischen Ausland von den Bewegungen kommen könnte, gibt das interview ausführliche und tiefe Einblicke. –

„Es erinnert mich an Februar in Libyen…“ Interview mit einem Anarchisten aus Russland

Lass uns damit beginnen, dass du dich selbst kurz vorstellst und über deine Gruppe erzählst.

Hallo erst ein mal. Ich repräsentiere Anarchistische Gruppe aus Moskauer Region (PGA), die, wenn mich mein Gedächtnis nicht täuscht, seit 2008 existiert. Bis vor kurzem waren wir Mitglied in der Assoziation der Bewegungen der AnarchistInnen (ADA), aber aufgrund von Konflikten waren wir gezwungen, die Mitarbeit in dieser Organisation aufzukündigen (obwohl einige von uns da immer noch sind). Unsere ideologische Zugehörigkeit ist schwer zu beschreiben, ich kann nur eines sicher sagen – dass alle GenossInnen sich selbst als AnhängerInnen des sozialen Anarchismus ansehen, seien es Syndikalisten, Kommunisten oder Individualisten. Wir treten immer für direkte Demokratie und soziale Gerechtigkeit ein und stehen für antiimperialistische Positionen (denn Russland scheint uns ein viel gefährlicheres Imperium als die USA). Die Gruppe leistet seit Jahren agitatorisch-propagandistische Arbeit, gibt Flugblätter und Zeitungen mit geringer Auflage heraus. Insgesamt handeln wir nicht so wie die Mehrheit russischer AnarchistInnen – schlecht besuchten Kundgebungen mit Elementen von Punk-Konzerten haben wir schon immer Treffen mit streikenden Arbeitern oder Einwohnern, die für den Erhalt von Parks und Wäldern kämpfen (ein sehr brisantes Thema in Russland), vorgezogen; Aktionen gegen den Krieg in Tschetschenien, landesweite Kampagnen für Arbeiterrechte (die von Mitgliedern der Konföderation Revolutionärer Anarcho-SyndikalistInnen – IAA z.B. vernachlässigt und in Grund und Boden kritisiert werden). So ungefähr.

Könntest du die aktuelle ökonomische und politische Situation in Russland beschreiben? Anders gesagt, wie sehen die Anarchisten der PGA das heutige Russland?

Naja, es ist ziemlich einfach – wir sind der Meinung, dass wir ein ziemlich offen autoritäres staatskapitalistisches Regime haben. Große Konzerne sind so stark in den Machtapparat eingebunden, dass nicht einmal klar ist, was zuerst da war – entweder hat der Staat sich Anteile in diesen Unternehmen unter die Nägel gerissen, oder haben die Unternehmen eigene Leute in führende Posten gesetzt. Medwedjew z.B. war eine Weile lang in der Führungsebene von „Gasprom“, des mächtigsten Konzerns in Russland. Und fast jeder Direktor eines Industrie- oder landwirtschaftlichen Betriebs oder einer Bildungseinrichtung ist Mitglied der Partei „Einiges Russland“. Sieht der UdSSR ähnlich, die die Planwirtschaft gegen etwas anderes eingetauscht hat (als freien Markt kann man unsere Wirtschaft wohl nicht bezeichnen).

Hinsichtlich der politischen Freiheit ist es im Prinzip genau so schlimm: für das Anbringen von Flugblättern kann man einfach 5 Tage Arrest bekommen, Druckereien sind für das Drucken von politisch heikler Literatur unzugänglich, das Internet wird in Bildungseinrichtungen oder mancherorts sogar in privater Nutzung zensiert. Aber seit Dezember dieses Jahres wackelt die Macht und ist gezwungen worden, sich unter dem Druck von großen Demonstrationen zurück zu ziehen. Außerdem möchte ich anmerken, dass bereits seit 10 Jahren in den südlichen Regionen ein bewaffneter Konflikt entlang der Linie Polizeieinheiten / Partisanen von Kaukasus andauert. Wir neigen nicht dazu, dies für Aktivitäten einer mysteriösen Al-Qaida zu halten, daran ist in erster Linie die brutale und zynische Politik der Machthaber schuld. Was die soziale Lage angeht – damit ein durchschnittlicher russischer Bürger sich z.B. ein modernes Fernsehgerät kaufen kann, muss er 2-3 Monate was vom Lohn zurücklegen, häufiger ein halbes Jahr lang. Um eine Wohnung zu kaufen, muss man entweder Jahrzehnte lang sparen, oder einen Kredit bei einer Bank aufnehmen. Damit will ich keine Statistiken auspacken, sondern am Beispiel zu zeigen, was und wie bei uns passiert.

Wie ist die Situation in der libertären / anarchistischen Bewegung Russlands (oder der ehemaligen UdSSR)?

Lass mich über Russland erzählen. Die Situation ist in der Tat katastrophal. Die Bewegung kann man in vier Tendenzen aufteilen. Continue reading

Культура и женское движение

Эрих Мюзам

(Kain. Zeitschrift fuer Menschlichkeit, Nr.12, март 1912)

[Позвольте представить вам вполне ещё актуальную статью столетней давности. Своих недостатков она, конечно, не лишена — и так и хочется-то геноссе Мюзаму заставить всех женщин рожать детей и ухаживать за цветами и т.п., да и мужчины, дающие советы женщинам, как им правильно бороться за свои права, это смальца моветон, но сто лет спустя «цивилизованное» человечество находится всё там же, и это жёстко… – liberadio.]

Мы охотно воображаем, что в наши дни изобретательный ум человека подчинил почти все элементы природы своей силе. Философское познание ирреальности времени дополнилo технику с изобретением железных дорог, быстроходных кораблей, автомобилей, дирижаблей и самолётов практическим упразднением пространства. Телеграф и телефон полностью убрали всякое пространственное отдаление из мира. Граммофон и двигающаяся фотография спасают воспоминания о всех событиях для грядущих поколений. Вооружение наших армий и флотов таково, что массовое уничтожение враждующих людей стало делом нескольких движений рук. Медики распознали возбудителей большинства болезней и знают как с ними бороться. Физики вскоре заставят служить первейшие силы природы, морские течения и солнечный свет, потребностям человека, а изучение потаённых качеств радия, кажется, является огромным шагом в направлении окончательного обнаружения «философского камня».

Все эти и многие другие примеры умственных чудес может привести энтузиаст эпохи, когда кто-то осмеливается критиковать все века со времён Ренессанса как эпоху полнейшей культурной стагнации. Ибо всё волшебство технических удобств и рациональности не смог разбудить в людях этой эпохи стремления к благословению внешней цивилизации посредством внутренней культуры.

Культура — это благородство народов: общее знание красоты и справедливости. Там, где буква правит духом, не может быть культуры. Там, где есть порабощение, принуждение, насилие, догма и муштра, там царит бескультурье. Настоящее же со всеми достижениями практической динамики погрязло в предрассудках, моральных и общественных догмах, мании величия, в социальном и умственном хаосе глубже, чем любая другая эпоха. Религиозные и моральные понятия людей застыли, в то время как подвижность человеческого ума побила все рекорды в изобретении ещё более хитроумных аппаратов. И мы видим теперь в роли хозяина Земли существо, чья рука может управлять остью Земли, и чья душа окостенела в незрелости и варварстве.

Всякая попытка преодолеть чудовищную пропасть между цивилизацией и культурой посредством стремления к пристойным отношениям между людьми разбивается о безумие, для которого использование сил природы для механических нужд является полнотой счастья. Конечно, есть достаточно движений и устремлений, чьё существование только подтверждает нищету нашего времени. В них всех отчётливо выражается тоска по более здоровым условиям. Но все они страдают от дилетантизма чрезвычайно заинтересованной односторонности и от недостатка понимания, что культура может возникнуть только из присвоения всей духовной жизни. Continue reading

Левая металлургия

Давно не появлялось на liberadio рецензий на музыку, причин тому море, перечислять которые мы не станем. Да и отложим это дело пока… пока… пока… эээ… до лучших времён, короче. Зато укажем нашим случайным читателям и читательницам на такой замечательный бложег как metalandfreedom.blogspot.com, где появляются рецензии и ссылки на разные толковые (и бестолковые тоже, к чему liberadio относит все сорта блэк-метала – причины тому эстетической природы) банды металлического спектра. Кроме того бывают и вполне неплохие комментарии к каким-либо темам или событиям.

Так что – вполне себе шикарный бложек. Просим всех людей, не чуждых претенциозного металлического (и электронного) грохота, любить и жаловать.

Похвала авангарду

Аналитические дефициты движения «Occupy»

Петер Йонас

Для различных течений авнтиавторитарного коммунизма — говорить здесь о каком-то ином излишне, по причинам историческим и политическим — самоорганизовывающиеся движения всегда были лабораториями опыта тех, кто в капитализме всегда был объектом. Так было, когда Роза Люксембург критиковала социал-демократический ревизионизм, а позднее и ленинистское подчинение советов власти партии; у левых диссидентов коммунизма советов и при развитии этой критики, к примеру, группой « Socialisme ou Barbarie» или ситуационистами. В этих «лабораториях» всеобщих собраний и возникающих советов один из протагонистов Ситуационистского Интернационала, Ги Дебор, видел «воплощение активной, прямой коммуникации, где заканчиваются специализация, иерархия и разделение». Этот опыт с совершенно изменившимися формами общения, все всякого сомнения, являет собой предвкушение «свободной ассоциации индивидов», одно из центральных условий всякой эмансипации вообще.

Соразмерно этому различные движения «Occupy», равно как и во многом отличные от них движения «Indignados» в Испании и Греции, зачатки проекта по преодолению капитализма. General assemblies, всеобщие собрания, на которых решения принимаются всему участвующими, как, к примеру, решение о всеобщей стачке в городе на собрании в Оукленде, относятся к этому так же, как и «свободные микрофоны», предоставляющие каждому возможность поделиться своими, и признаемся, иногда абсурдными анализом, идеями или опытом. Если к этому ещё производятся радио-передачи и представляются на голосование, как это произошло в Закотти Парк в Нью Йорке с Occupy Wall Street Journal. Или когда совместно организуются медицинские услуги, присмотр за детьми и т. п., то понятие самоорганизации кажется не таким уж далёким, даже если многочисленные рассказы о возникновении иерархий и специалистов, в особенности в рабочих группах, этому отчасти противоречат. Continue reading

Много женщин и один бог

В Ливии всё ещё действует шариат

Ханна Веттиг

Воинственные исламитсы, убийства из мести и строгая трактовка шариата — новости из освобождённой Ливии пугают. То, что в Ливии есть воинственные исламисты, просочилось в общественное сознание, самое позднее, с освобождением Триполи. Бывшие бойцы из Афганистана захватили, якобы, ливийскую столицу. Национальный переходный совет ещё до того утвердил шариат как источник права в своём проекте конституции. Для секулярно мыслящих людей это не было добрым сигналом, но не было и причиной для паники. Шариат является в большинстве арабских стран источником права. Конкретная трактовка, однако, сильно различается.

В Ливии трактовка кажется, скорее, регрессивной. Через три дня после смерти Муаммара аль-Каддафи Переходный совет объявил Ливию свободной страной. Презседатель Национального переходного совета, Мустафа Абд аль-Джалиль, заявил перед десятками тысяч человек в Бенгази, что шариат будет фундаментом всех законов, а действующие законы, находящиеся в противоречии с исламом, будут аннулированы. Он высказался за создание новых банков, которые будут соответствовать исламскому праву. Т. е. они не смогут взимать проценты. «Бог бдил над революцией и её победой», заявил он.

Аль-Джалиль уже давно пользуется религиозной риторикой, которой пользуются только исламистские политики региона. Но он не исламист, а был министром правосудия при Каддафи. Али аль-Салаби, один из главных исламистов Ливии, ещё в сентябре поставил притязания аль-Джалиля на лидерство под вопрос и упрекнул его и других видных мирских политиков из Переходного совета в коррупции. Continue reading

Лики бунта

С глобальным кризисом учащаются восстания и бунты: но что за этим скрывается?

Торстен Беверниц

Когда актуальный кризисный цикл достиг своего пика в 2007 / 2008-м году, эмансипаторные силы дивились отсутствию протестов. И только те, кто занимался экономическими процессами, с ожиданием смотрели на Китай и Индию. И в самом деле: число забастовок в Китае стремительно росло. Актуального пика волна стачек достигла летом 2010-го. Менее ожидаемым было большое количество бунтов в Магребе и в арабских странах. СМИ проявили себя вне-историческими и объяснили эти, якобы, спонтанные восстания возросшим влиянием Facebook, Twitter, Skype и Ко, а не предыдущими конфликтами и социальными условиями. С протестами в Греции, Испании и Португалии закончилась и эта неопределённость: связь между Программами Приспособления Структур (SAPs) Международного Валютного Фонда (МВФ), Европейского Центрального Банка (ЕЦБ) и Евросоюза и протестами стала слишком очевидной.

Война как средство от кризиса

Continue reading

«Он был намного меньше»

Ливия после смерти Каддафи

(Комментарий Йорна Шульца в Jungle World, Nr. 43, 27.10.2011)

Тарек Заваби был немного разочарован. «Он выглядел не так, как я его себе представлял. Он был намного меньше». «Предводитель революции» Муаммар аль-Каддафи 42 года подряд производил в Ливии впечатление, что он «больше, чем сама жизнь». В морге Заваби, как и многие жители Мисраты, находившейся многие месяцы под обстрелом войск диктатора, лично убедиться в том, что Каддафи действительно мёртв.

Многодневное public viewing не было особенно элегантным, но кто посещает выставки вроде «Миры тела» или рассматривает мумии и утопших в болтах в музеях, не имеет особенных причин возмущаться по поводу «варварских арабов». Очевидно, Каддафи растреляли после взятия в плен. Для диктаторов это относится к профессиональному риску. Кроме того, обстоятельства его смерти должны быть расследованы независимой комиссией — процесс, на который можно было бы ориентироваться и на Западе, что касается нераскрытых смертей в полицейских изоляторах.

Больше беспокойства вызывает то, что в споре о трупе Каддафи некоторые повстанцы не считают себя связанными приказами переходного правительства. Не стоит рассматривать это как признак грядущей гражданской войны, по крайней мере, недавно можно было прояснить, что политика командует ружьём, а Каддафи был похоронен. Но иначе, чем в Египте или Тунисе, революционеры Ливии стоят перед задачей строительства с нуля. Continue reading

Анархизм и политика ressentiment´a

СОЛ НЬЮМЭН

(Anarchism and the Politics of Ressentiment by Saul Newman)

«Говоря на ухо психологам, в случае если им будет охота изучить однажды ressentiment с близкого расстояния, – это растение процветает нынче лучшим образом среди анархистов и антисемитов, как, впрочем, оно и цвело всегда, в укромном месте, подобно фиалке, хотя и с другим запахом» (Ф.Ницше, К генеалогии морали. Полемическое сочинение).

1. Изо всех политических движений девятнадцатого столетия, на которые клевещет Ницше – от социализма до либерализма – он оставляет самые ядовитые слова для анархистов. Он называет их «анархистскими псами», которые бродят по улицам европейской культуры, портретом «морали стадных животных», который характеризует современную демократическую политику. Ницше видит анархизм отравленным в самом корне чумным семенем ressentiment – злобная политика слабых и ничтожных, мораль рабов. Высказывает ли Ницше здесь просто своё консервативное отвращение к радикальной политике, или он диагностицирует реальную болезнь, которая идейно заразила нашу радикальную политику? Несмотря на очевидные предрассудки Ницше относительно радикальной политики, это эссе отнесётся серьёзно к его обвинениям в сторону анархизма. Оно исследует эту хитрую логику ressentiment относительно радикальной политики и анархизма, в частности. Оно попытается сорвать маски со скрытых производных ressentiment в манихейской политике у классических анархистов вроде Бакунина, Кропоткина и Прудона. Это не делается с целью отказаться от анархизма как от политической теории. Напротив, можно утверждать, что анархизм стал бы более актуальным в современной политической борьбе, если бы был предупреждён о логике ressentiment в своём собственном дискурсе, в частности в эссенциалистских идентичностях и структурах, которые он содержит.

Рабская мораль и ressentiment

2. Ressentiment диагностицирован Ницше как состояние нашей современности. Чтобы понять ressentiment, как бы то ни было, нужно понять отношения между моралью хозяев и моралью рабов, из которых и возник ressentiment. Труд Ницше «Генеалогия морали» – это исследование о происхождении моральности. Для Ницше тот способ, которым мы интерпретируем и привносим ценности в мир обладает историей – его происхождение зачастую связанно с жестокостью и далеко от ценностей, которые оно производит. Ценность «добра», к примеру, была изобретена аристократами и высокопоставленными людьми, чтобы льстить себе, в отличие от обычных, низкопоставленных людей и плебеев. Это было чертой хозяев – «хороший», и противопоставлялась ей черта рабов – «плохой». Так что, согласно Ницше, в этом пафосе дистанции между высоко-рождёнными и низко-рождёнными, в этом абсолютном чувстве превосходства и были рождены ценности.

Как бы то ни было, уравнение хорошего и аристократического стало подтачиваться бунтом рабов в ценностях. Это рабское восстание, согласно Ницше, началось у евреев, которые учинили переоценку ценностей:

3. «Именно евреи рискнули с ужасающей последовательностью вывернуть наизнанку аристократическое уравнение ценности (хороший = знатный = могущественный = прекрасный = счастливый = боговозлюбленный) – и вцепились в это зубами бездонной ненависти (ненависти бессилия), именно: “только одни отверженные являются хорошими; только бедные, бессильные, незнатные являются хорошими; только страждущие, терпящие лишения, больные, уродливые суть единственно благочестивые, единственно набожные, им только и принадлежит блаженство, – вы же, знатные и могущественные, вы, на веки вечные злые, жестокие, похотливые, ненасытные, безбожные, и вы до скончания времен будете злосчастными, проклятыми и осужденными!”» (Ф.Ницше, К генеалогии морали. Полемическое сочинение) Continue reading

Occupy Germany: Talking ’bout the revolution

Пара мыслей о протестах 15-го октября

Те самые люди, которые не так давно ещё аплодировали Тило Сарацину, которые чуть раньше ещё не восстали, когда бундесовское правительство приняло пакет законов социального страхования Hartz IV, но которые охотно ходят на демонстрации «за остатки немецкой природы» и против того херового вокзала в Штутгарте, в очередной раз продемонстрировали свою регрессивность и глубокую реакционность (уж простите нам это напыщенное старинное слово). Эти самые «99%» в немецком исполнении не собрались на подобную акцию солидарности с бунтующей Грецией, зато массово поддержали диффузные, готовые вылиться в «новую социал-демократию» протесты в Испании. «Ленивый грек», работающий в среднем по 44 часа в неделю – это, всё-таки, просто антипод «прилежного немца», пашущего в среднем лишь 41 в неделю. И да ладно, суть проблемы, однако, не в том.

«Революция», о которой liberadio может судить по отчётам из Франкфурта, Кёльна и, прежде всего, Берлина, была организована тайными друзьями существующего порядка — всяческими Зелёненькими, Пиратиками, Attac и иже с ними. Да и 20-летний предводитель «Occupy Frankfurt» – начитанный, истово верующий в демократию нерд-информатик. Что для нас как любителей вульгарной социологии показательно. Хотя, чёрт с ним, суть, опять же, не в том.

liberadio, конечно, понимает, что среди протестующих было полно людей, для которых эти убогие требования наказания всяких «жадных менеджеров» и «безответственных политиков» и «обуздания финансового капитала» были просто пределом критики, ибо о других пределах им до сих пор слышать не приходилось; для которых эти массовые протесты были просто уникальным опытом более-менее «прямого» политического протеста, ибо политический и профсоюзный ландшафт ФРГ умиротворён донельзя. Но в целом, liberadio теряется в догадках, как относиться к протестным маршам этих «истовых демократов». То ли смеяться, то ли ховаться в страхе и ужасе. Все эти пожелания прямого и скорого возмездия – если не тюрьмой, то линчеванием на фонарном столбе — способны повергнуть одарённых рассудком, как минимум, в лёгкий шок.

Допустим, искреннее возмущение финансовым капиталом и нежные чувства к «честному труду» и «созидательному капиталу» в этой стране имеют поистине богатую историю, которая после национал-социализма и не прекращалась, ибо является неизбежной, чуть ли не необходимой частью мутного буржуазного сознания. А все эти немецкие «99%» являются вполне достойными гражданами, которые вовсе не намереваются хоть как-то усомниться в категориях абстрактного труда, товара, обмена, это было бы равнозначным экзистенциальным сомнениям в себе самих. Вот только — как это время от времени бывает в капиталистических обществах — их немного смущают деньги и некоторые денежные институты. Которые, к тому же, связываются напрямую с вполне конкретными людьми: злобными топ-менеджерами, охуевшими биржевыми брокерами и ссучившимися политиками. Ведь, и деньги сами по себе — дело-то тоже вполне хорошее, и жить без них никак. Вот только используют их для своих непонятных целей некие тёмные личности: то ли америкосы с Wall Street, то ли мировая финансовая элита, то ли Бильдербергеры, то ли просто-напросто «жиды». Да и против других «лентяев и паразитов» (как-то: безработных и социальщиков) фэны «честного и качественного немецкого труда» уже давно мечтают применить какие-нибудь чрезвычайно насильственные меры. Этими голубыми мечтами был пронизан весь политический дискурс последних десяти лет. Ладно, сторонниками концепций «структурного антисемитизма» мы всё же не являемся, посему оставим эту тему на следующий раз…

Кровожадность «истовых демократов» настораживает. Выпустим старинный каннибальско-пролетарский боян про «Eat the rich!», было время, когда лозунг был оправдан. (Да и о социальном контексте фильмов про зомби можно было бы порассуждать на досуге, но не сейчас). Все эти виселицы, все эти требования тюремного заключения — это что, тонкий намёк на то, что вполне реально грядёт? Только не для брокеров и политиков (до них-то не достать), а для тех «лентяев и паразитов», которые попадутся под руку?

[см. к примеру: http://www.flickr.com/photos/preflexion/6246392377/in/set-72157627899303866/ или http://www.flickr.com/photos/preflexion/6246918470/in/set-72157627899303866/]

Ладно, придётся в очередной раз признать: левая критика не достигает тех самых «народных масс», которым предназначена, а средние классы и того меньше. Мобилизировать их оказались способны их же собственные идеологические отображения: Зелёные, Пираты, Attac, соц-демовские профсоюзы с их социально-шовинистической риторикой. Вопрос, однако, ещё и в том, что с этими «массами» теперь делать? Можно ли ожидать от них изменения сознания? Причём массово, на меньшее соглашаться не стоит… И как этого достичь?

Под конец всё же пример здравого мышления –

«Лучше проверять банки, чем (билеты у) пассажиров».  Ну то-то же…

Джордж Вудкок: Тирания часов

Джордж Вудкок

(The Tyranny of the Clock; Из: War Commetary – For Anarchism, 1944)

Существующее общество Запада ни в одной характеристике не отличается от ранних обществ так резко, как в своей концепции времени. Древнему китайцу или греку, современному арабскому пастуху или мексиканскому крестьянину время представлялось в цикличном процессе природы, смене дня и ночи, переходе от сезона к сезону. Кочевники и крестьяне измеряли и всё ещё измеряют свой день от восхода до заката, а свой год в определениях посева и жатвы, опадающих листьев и тающего льда на озёрах и реках. Фермер работал в согласии с элементами (природы), ремесленник – пока чувствовал, что ещё необходимо улучшить продукт. Время усматривалось в процессе естественных перемен и люди не намеревались измерять его точно. Поэтому высокоразвитые в других аспектах цивилизации имели особенно примитивные средства для измерения времени: стеклянная ёмкость с сыплющимся песком или каплющей водой, солнечные часы, бесполезные в пасмурный день, и свеча или лампа, чьи несгоревшие остатки масла или воска показывали часы. Все эти приспособления были приблизительными и неточными и были часто ненадёжными из-за погоды или личной лености смотрителя. Нигде в древнем или средневековом мире, кроме крошечного меньшинства, никто не занимался измерением времени в терминах математической точности.

Современный западный человек живёт в мире, который несётся, соответствуя механическим и математическим символам часового времени (clock time). Часы диктуют ему его движения и предотвращают его действия. Часы превращают время из процесса природы в вещь, которую можно продать или купить, как мыло или изюм. И поэтому, без средств для точного измерения времени индустриальный капитализм никогда не мог бы развиться и продолжать эксплуатировать рабочих; часы воплощают собой элемент механической тирании в жизни современных людей более явно, чем любой личный эксплуататор или любая другая машина. Ценно отследить исторический процесс, в котором часы оказывали влияние на развитие современной европейской цивилизации.

Continue reading