Критика денег и антисемитизм

Эрнст Лохофф (1998)

[Эрнст Лохофф — публицист, живёт в Нюрнберге. Один из издателей журнала «Krisis».]

1.

К началу 20-го века люди были едины в ожидании, что прогресс и разум будут определяющими в грядущей секулярности. Формирование современного товарного общества понималось как процесс постепенной демифологизации и безостаточной рационализации всех отношений. Социалистическая оппозиция хотя и провозглашала, что лишь освобождение из-под капиталистической власти даст возможность полностью развернуться рьяно празднуемому ею потенциалу рациональности. Культурно-консервативные голоса, в свою очередь, скорбили по всему тому, что исчезало в их глазах с «расколдовавынием мира». Оба течения, тем самым, ни в коем случае не сомневались в прогрессистско-оптимистическом видении, а всего лишь варьировали его.

Истинный ход истории жестоко опроверг это предположение. Столетие целевой рациональности и технологической возможности оказалось столетием высвободившейся иррациональности, массового помешательства и до сих пор невиданных разрушения и бесчеловечности.

На вопрос, почему оптимистические предсказания дедов не сбылись, внуки и правнуки, если они вообще считают царящее безумие проблемой, дают прежде всего, один ответ: молниеносная рационализация и взрывоподобный прирост технических и социальных средств не сопровождалось соответствующей рационализацией общественных целей. Человечество, поэтому, похоже на ватагу пятилетних, которые со дня на день начинают использовать для своих гонок не трёх-колёсные велосипеды, а гоночные автомобили, а для ковбойских игр — не палки, а автоматическое оружие и атомные боеголовки.

Как бы правильно ни было говорить вместе с Гюнтером Андерсом об «асинхронности человека с его производственным миром» и выявлять различия между царящей повсеместно рациональностью целей и отсутствующей рациональностью смысла, столь же неверным было бы, однако, буквально понимать расхождение «делания и представления» и «знания и совести» как отставание последнего. За иррациональностью современности ни в коем случае не стоит на заднем фоне продолжающаяся жизнь каких-либо пещерных инстинктов и упорства биологического субстрата. Сколь часто модерн оказывался убийственным, в деле участвовали каждый раз истинно современные представления, позиции и идеологии. Проблема не в том, что универсальный процесс рационализации обошёл стороной сферу смысла и цели и остался неполноценным; более того, процесс рационализации сам обладает тёмной, иррациональной стороной. Где современность затапливается, якобы, «архаичными» элементами, речь идёт каждый раз о чём-то вроде вторичной, созданной самой собой «постоянной архаичности». (По этой причине, кстати, я считаю и термин «варварство» малополезным, даже эвфемизмом. В вопросах жажды убийства и ярости разрушения настоящие варвары были в сравнении с западной цивилизацией просто маленькими мальчиками).

Этот приговор относится и к главе в истории современного товарного общества, которая менее всего хочет приспосабливаться к самомнению апологетов западного рыночного общества и демократии: к национал-социалистическому уничтожению евреев. Холкост не только потому вписывается в историю становления товарного общества, что он был создан при помощи современных средств; и «антисемитское объяснение мира» следует понимать как специфический продукт современности. (На том, что современный антисемитизм как по сути, так и терминологически строго отличается от традиционной ненависти к евреям, настаивала ещё Ханна Арендт в своей книге «Элементы и истоки тотальной власти»). Более того, антисемитическое безумие указывает непосредственно на иррациональность самой фундаментальной формы общества, а тем самым — и на тёмный центр современного общества товара.

Continue reading

Джейсон МакКуин: Пост-левая анархия

[Думал было выдать чего-нибудь такого свеженького, живого, интересного. И взгляд liberadio пал на опус автора такой модной у леваков, но унылой товарообразной утопии как Parecon – Майкла Альберта: Anarchism?!  На поверку же интеерсных и актуальных мыслей там оказалось мало, и быть бы этому достаточным оправданием, но liberadio напрочь отказывается дискутировать или даже полемизировать в терминах “good anarchism / bad anarchism”. Короче, Парекон он и есть Парекон, ничего тут уже, видимо, не поделаешь. Однако! Положение наше хотя и безнадёжное, но не столь серьёзное. Посему внемлите! Upd: Вывалю ещё раз текстом. Ссылка на файл в коцне. – liberadio]

 

Пролог к после-лeвой анархии

Прошло уже почти полтора десятилетия со времени падения Берлинской стены. Семь лет с тех пор, как Боб Блэк прислал мне манускрипт своей книги «Anarchy after Leftism», опубликованной в 1997-м году. Более четырёх лет с тех пор, как я попросил (издателей) Anarchy Magazine поучаствовать в дискуссии о «пост-левой анархии», которая была полностью опубликована в зимнем выпуске журнала (№48). А также один год с тех пор, как я написал и издал «Post-Left Anarchy: Rejecting the Reification of Revolt», увидевшую свет зимой 2002 — 2003 в 54-м номере журнала Anarchy: A Journal of Desire Armed.

Можно по праву спросить, что было достигнуто введением термина и началом дебатов в анархистских и, более того, радикальных кругах, кроме создания новой темы для споров в анархистской и левацкой прессе, на интернет-страницах и в email-рассылках? В ответ я бы сказал, что реакция продолжает расти, а обещание пост-левой анархии заключается в том, что окажется всё более светлеющим будущим.

Одной из самых сложных проблем современного анархизма была постоянная фиксированность на попытках возрождения борьбы прошлого, как будто с 1919-го, 1936-го или, лучше, 1968-го годов ничего значимого не произошло. Отчасти — это последствие долго царившего среди большинства анархистов анти-интеллектуализма. Отчасти — это результат исторического заката анархизма в виду победы большевистского государственного коммунизма и (само-) поражения Испанской революции. И отчасти это потому, что подавляющее большинство самых влиятельных анархистских теоретиков, таких как Годвин, Штирнер, Прудон, Бакунин, Кропоткин и Малатеста, жили в 19-м и начале в 20-го столетия. Пробел в развитии анархистской теории со времени возрождения движения в 1960-х годах может быть сегодня заполнен любой новой и адекватной формулировкой теории и практики, которая окажется достаточно сильной, чтобы положить конец застою и связать творчество большинства современных анархистов так же, как это делали формулировки Бакунина или Кропоткина в 19-м веке.

Начиная с 1960-х годов, вначале ничтожно малое, но с того времени постоянно растущее, анархистское движение подвергалось влиянию Движения за гражданские права, Пола Гудмэнна, SDS (движения Студентов за Демократическое Общество), йиппи, движения против войны во Вьетнаме, Фреда Вудворта, марксистских Новых Левых, Ситуационистского Интернационала, Сэма Долгоффа и Мюррея Букчина, движений вокруг одной темы (анти-расистского, феминистского, анти-атомного, анти-империалистического, экологического, за права животных и т.п.), Ноама Чомского, Фредди Перлмана, Джорджа Брэдфорда / Дэвида Уотсона, Боба Блэка, Хаким Бея, Earth First! и глубинной экологии, нео-язычества и нью эйдж, движения против глобализации и многих других. Но всё же все эти различные влияния на протяжении последних сорока лет, как анархистские, так и не-анархистские, не смогли сделать значимым какой-либо вдохновляющий синтез критической и практической теории. Некоторые анархисты, в особенности Мюррей Букчин и Love and Rage Project, пытались сплавить чрезвычайно разнообразное и идиосинкразическое анархистское движение в совершенно новое движение с общей теорией и потерпели в этом крах. Я бы сказал, что в нашей актуальной ситуации этот проект обречён на поражение, неважно, кто пытается это сделать.

Альтернатива, за которую выступает пост-левый анархистский синтез, всё ещё создаётся. На неё не может претендовать ни какой теоретик или активист, потому что это проект, витавший в воздухе задолго до того, как он начал становится конкретным комплексом предложений, текстов и интервенций. Те, кто пытался развить синтез, находились, с одной стороны, под влиянием классического анархистского движения до Испанской революции, и нескольких наиболее многообещающих интервенций, развитых с 60-х годов. Самые важные теории включают в себя критику повседневной жизни и критику Спектакля, критику идеологии и морали, промышленной технологии, труда и цивилизации. Способы интервенции фокусируются на конкретном применении прямого действия во всех аспектах жизни. Вместо того, чтобы стремиться к созданию институциональных или бюрократических структур, эти вмешательства нацелены на максимальную критическую эффективность с минимальным компромиссом в постоянно изменяющихся сетях действия. Continue reading

Разные приятные мелочи (бытовуха)

Мелочь намба раз:

ND-13.12.2010

Fuckin’ A!

Единственная приличная фотка с концерта Napalm Death 13-го декабря в Вюрцбурге. Immolation, к сожалению, запечатлены не были. А Macabre так и вовсе просраны. Но радости полные штаны!

Мелочь намба два:

Ответ дорогого товарища Боба Блэка на  “Social Anarchism or Lifestyle Anarchism” не менее дорогого товарища Мюррея Букчина: Anarchy after Leftism (pdf). Спрашивается (риторически) – зачем издательство Гилея издавало в 2004-м сборник унылого и неинтересного хлама из самиздатских журнальчиков от Блэка, если есть вот это?

Свобода и автономия

Пол Гудмэн

Многие анархистские философы исходят из жажды свободы. Там, где свобода является метафизической концепцией или моральным императивом, я остаюсь холодным — я не могу мыслить абстракциями. Но куда чаще свобода анархистов оказывается глубинным животным криком или религиозным воззванием, подобно гимну пленников в  Fidelio. Они чувствуют себя заключёнными экзистенциально, природой вещей или Богом; или потому что повидали или испытали слишком много экономического рабства; или они лишились своих свобод, либо были колонизированы внутри империалистами. Чтобы стать людьми, им нужно стряхнуть с себя угнетение.

С тех пор как, в общем и целом, мой опыт достаточно широк для меня, я не стремлюсь к свободе, если только я не желаю «расширить сознание». Может быть, я чувствовал бы иначе, если бы я, например, подвергся давлению литературной цензуры, как Солженицын. Моей обычной жалобой было не то, что заключён, но что я в изгнании или был рождён не на той планете; самое последнее — что я прикован к кровати. Моя реальная проблема в том, что мир для меня непрактичен, и я понимаю, что моя глупость и трусость делают его ещё менее практичным, чем он мог бы быть.

Конечно, есть дикари, хватающие меня за горло, как и всех других, и мне хочется от них избавиться. Преступления против человечности и красоты мира, которые меня унижают. Атмосфера лжи, тривиальности и вульгарности, от которой мне неожиданно делается тошно. Власти, какие бы то ни было, не знают, что такое великодушие, и зачастую они просто чрезмерны и подлы; как говорил Малатеста, ты просто пытаешься заниматься своими делами, а они тебе не дают, а потом ты оказываешься виноват в произошедшей драке. Хуже всего, разрушающие Землю действия власти безумны, и как в древних трагедиях и сагах мы читаем, как заносчивые люди совершили святотатство и обрушили рок на свои головы и головы своих близких, так и я временами суеверно боюсь принадлежать к тому же племени и ходить по той же земле, что и наши государственные мужи. Continue reading

Машина моральной ответственности

К истории либеральной идеологии

Роберт Курц

Уже в своём имени либерализм претендует на понятие «свободы». Либеральный пафос взывает к личной инициативе и ответственности индивида перед самим собой. В первый момент это всегда звучит хорошо. Кто захотел бы противоречить этим прекрасным понятиям? Но мы, конечно, как просвещённые создания современности знаем, что словам верить нельзя. Когда Джордж Оруэлл писал свою негативную утопию «1984», он ни в коем случае не случайно сделал официальный язык своей темой, чьи слова обозначают принципиально противоположное тому, что они означают официально. Пока речь идёт о риторической форме приукрашивания, этот способ выражаться известен ещё с Античности и называется «эвфемизмом». Древние греки из чистого страха называли своих демонических богинь мести, чьими волосами были извивающиеся змеи, «благонамеренными». Возможно, понятие «либерализм» возникло в подобной связи.

Чтобы выяснить правду о каком-то проявлении общественной жизни, всегда рекомендуется дойти до его корней. Либерализм возник как оппозиция военным государствам абсолютистских монархий и княжеств ранней современности 17-го и 18-го столетий. Но в то же время существовала и другая, более крупная оппозиция народных масс, которая к либерализму не имела никакого отношения. И весьма полезно сравнить эти две формы оппозиции.

Абсолютизм тогда создал первую ступень современного капиталистического способа хозяйствования тем, что освободил современную рыночную и денежную экономику для нужд своих громадных военных аппаратов и бюрократий. Большинство людей восприняло это развитие как чудовищное и извращённое угнетение. Ибо «старый» феодализм доил крестьянских и ремесленных производителей аграрно-натурального хозяйствования лишь внешне: они должны были отдавать феодалу небольшую часть своего продукта или выполнять для него определённые работы. В остальном же феодализм оставлял их в покое. На своих полях и в своих мастерских они могли работать по своему усмотрению, и они обладали учреждениями локального самоуправления.

Continue reading

Парламентская содомия

Хотя liberadio и пообeщало когда-то рецензии на различные субверсивные штучки, как-то, литература и музыка, дело до этого доходит, к сожалению, редко. Причиной тому, конечно, что отрываюсь я по части подробного рассмотрения / расслушивания музыкальной продукции в других отхожих местах интернета. Да и то, кстати, не часто… И вот, дорогие слушатели и слушательницы, я делаю то, что, в общем-то, собирался сделать давно: черкнуть пару строк о такой весёлой формации как Parlamentarisk Sodomi, играющей в таком стиле как grindcore. Для лучшего понимания: в его политическом ответвлении, которое почему-то некоторыми называется mincecore. (Why, йоп вашу надстройку базисом?!)

Особенно много о коллективе я не знаю, по-норвежски, опять же, не понимаю. Текста заценить не могу, но доверяю полностью той информации, которую нашёл. Как было сказано выше, PS наяривает вполне себе такой грайнд, сродни тому что на данный момент играют и отцы из Napalm Death (кстати, о них потом). То есть, нечто хаотичное, молниеносное и яростное на грани дэта и хардкорового угара. Есть такие ценители высокого искусства, которые, к примеру, утверждают, что весь грайнд социально-политической направленности (который зачастую с анархистскими корнями) нуден, ибо не веселит публику задорными названиями в духе «Дефлорация гнойно-вагинального инкубатора червей пятью чернокожими увечными карликами». Ну, это как бы дело вкуса самих эстетов. Я же, например, Napalm Death всё ещё дико котирую. Соглашусь, однако, с тезисом, что грайнд и некоторые под-жанры дэта по своей музыкальной форме субверсивны, ergo — и развлечения вроде порно-, копро- и гор-грайнда тоже. И однажды, вы доведёте меня, и придётся мне углубляться в социологию музыки Адорно (и это угроза)! Хотя главное-то в этом вопросе, в общем-то, угар и, как бы, чад кутежа.

У Parlamentarisk Sodomi угара, поверьте мне, хватает. От прямого псведо-музыкального раслобаса, до не совсем смертельно-серьёзного подхода к теме — друзья предстательной демократии и содомии не будут разочарованы. Недаром, единственный участник проекта Папермёллен утверждает о себе, что обладает «ректальным иммунитетом», а так же выборным фетишем. Причём выходить в тираж и заигрывать с металлическим мэйнстримом Папермёллен не собирается, эстетика оформления его продукции вполне в духе каких-нибудь диайвайных крастеров. По сути, таковым он и является. Не знаю, закончил ли он проект Парламентской Содомии, но теперь он занимается (типа) авангардным грайнд-проектом Psudoku, который звучит тоже довольно «мило».

В общем, развлекайтесь сами как можете. Я лично развлекаюсь двумя альбомами, которые нашёл: «Har Du Sagt A Far Du Si Nal No» (2008) и «De Anarkistiske An(n)aler» (2009). На последнем (Анархистские анализаторы, што ле?), кстати, больше первозданного хаоса.

http://www.myspace.com/sodomi/

Новая историческая одновременность

Конец модернизации и начало новой истории мира (2003)

Роберт Курц

Дебаты о глобализации, кажется, на данный момент себя исчерпали. Причиной тому не то, что лежащий в её основе общественный процесс себя исчерпал, но исчерпали себя идеи интерпретации, у которых закончился воздух. Почти никто не осмеливается говорить о конце истории модернизации. Тем временем написаны почти что целые библиотеки о том, что глобализация капитала (транснациональный разброс производственных функций) упразднил разделение между национальной экономикой и мировым рынком, а тем самым — все существовавшие до сих пор рамки. Но выводов из этого понимания до сих пор практически не последовало. Старые понятия используются дальше, хотя новой реальности они больше не соответствуют.

Довольно долго считалось верхом критической рефлексии, настаивать на национальных особенностях против абстрактной всеобщности современного капиталистического способа производства. В 70-е годы так называемый еврокоммунизм утверждал, что марксистская теория часто оставалась слишком общей, и надо бы её, наконец-то, национально «конкретизировать», чтобы создать популярный социализм «в цветах» Франции, Германии, Италии и т.д. Но это фраза была уже к моменту её формулирования реакционной. В процессе глобализации отношения перевернулись. Национальная особенность сама стала пустой абстракцией, и хотя ещё существует, но лишь как остаток уже прошедшей эпохи. История является национальной лишь как история прошлого, а не как история настоящего. С этого момента нет больше французской, немецкой, бразильской, китайской истории. Историческая конкретика в непосредственных рамках мирового общества в будущем будет ссылаться не на национальные, но на транснациональные особенности и взаимосвязи. Это относится и к культурным идентичностям, социальным движениям и «пост-политическим» конфликтам. Continue reading

Фридрих Энгельс и материалистическое понимание истории

Густав Ландауэр

[И очередные нападки на гегельянство, невпупенную нaучную объективность и марксоложество с отсылом на текст другого Фридриха, который в виду его гениальности, судя по всему, надо заучивать просто наизусть…]

Если даже в области науки и изучения прошлого учение Маркса и Энгельса привело к механизации и догматическому окостенению, то при попытках сделать из догмы науки догму политики это возымело ещё более роковые последствия. Маркс и Энгельс являются отцами сомнительного утверждения, что из изучения прошлого и из понимания законов экономического развития с обязательной уверенностью вытекает, какое развитие примут наши условия в будущем. Весь так называемый «научный социализм» полон претензий, из скромных крошек, которые известны из прошлого и настоящего, рассчитать будущее с математической точностью.

В связи с этим учением связано, что ни один государственно одобренный профессор не может обладать столь невыносимой учёной гордостью, каковую выказывают марксистские научные священники. Дальнейшим роковым последствием этого учения является то, что социал-демократия обделяет вниманием культурную пропаганду и самостоятельное вмешательство в экономические условия, и полагается на автоматически функционирующее развитие, в то время как наши познания о прошлом и о действующих в настоящем тенденциях столь ничтожны, что у нас есть все причины не полагаться на действующее без нашего участия, и ценить нашу волю выше, чем нашу знание.

Nomadic War Machine или что такое анархистский индастриал?

Nomandic War Machine: I Have a Gun. Give Me All The Money In The Register (2010)

Можно, конечно, спорить о смысле и бессмысленности политических интервенций в искусства и субкультуры. Я лично придерживаюсь мнения: что эта пустая трата времени. Но вот если художники и субкультуры несут в себе некую освободительную мысль (да пусть даже диффузное повстанческое чувство), то они вполне способны при некоторых обстоятельствах создать аутентичный и убедительный продукт для своих кругов / субкультур и т.п.

Как обстояло дело с таким свежим коллективом как Nomadic War Machine, судить сложно. Кажется, Маргарет Киллрой, стоящий (стоящая?) за этим проектом — и человек, вращающийся в кругах связанных с искусством, в готических тусовочках, кажется, и политический активист. Ну, или активистка — из далека не понять. )))

То, что выделил во внешнюю среду этот музыкальный проект, с одной стороны, легко описывается словами. Это довольнo сумрачная танцевальная электронная музыка, что-то сродни мизантропическим изысканиям cEvin Key или эмбиенту анархистского проекта Militia. То же атмосферное гудение на подкладке электронных размеренных битов, те же загадочные голоса извне, «из-за кадра». С другой стороны, весь «анархистский» месседж NWM, кажется, исчерпывается именно фразами, произносимыми этими голосами, названиями песен. Маргарет, конечно, надо отдать должное: он или она таки относится к своему предприятию не без юмора. «Obligatory Anti-God Track» просто отсылает нас иронически к таким пафосным труженикам и труженицам электронной сцены как Militia. Биты редко выбиваются за «танцуемые» рамки 4/4, дрон лишь пару-тройку раз решается на разрушение узнаваемой меланхоличной мелодии. То есть, место «анархизма» в этом проекте спокойно мог бы занять и анти-модернистский, имперский пафос Новых Правых. Анархизм — при всём уважении к Маргарет, я рискну утверждать это — внешний по отношению к проекту, как «голоса из-за кадра», время от времени произносящие фразы, уведомляющие нас, что слушаем мы на данный момент не правый проект.

И почему бы некоторым готам не придерживаться анархистских идей, почему бы некоторым анархистам и не слушать с удовольствием индастриал и прочую сумрачную электронщину? «I Have a Gun. Give Me All The Money In The Register» – тем не менее, классный по атмосфере танцевальный альбом.

Сайт проекта с возможностью скачать халявно: http://www.nomadicwarmachine.net/

Mutualism in the UK

На самом деле, тут не будет толстой и подробной историческо-аналитической телеги о мутуалистских проектах в Великобритании. Будет, скорее, очень короткое замечание.

Давеча, обнаружил на оченно интересном блоге с ориентацией на классический class-war-анархизм в регионе Соединённого Королевста и Ирландии и, кажется, с большими симпатиями к дедушке Прудону (sic!) не менее интересную заметку о, собссна, мутуализме: Mutualism – Fake and Real.

Кто держал ухо востро, знает, что, к примеру, в AFB мутуализм сейчас – “горячая” тема. Ну, допустим. Но и консервативно-демократические (ConDem-ned, хехе…) тори проповедуют его на свой лад:

It is doubtful that the Tories will insist that any mutuals will be “asset-locked” to ensure that they remain public. This can be seen from Lord Young who is looking at how to turn public bodies which charge fees into “mutuals.” This would be based on staff being allocated shares which could be sold or handed back when they leave. That is, these are not mutuals as these are owned by those who actually work in them and not by shareholders. It is easy to see that, over time, these “co-operatives” would turn into ordinary companies in which most shares are held by non-workers.

The aim is (to quote Maude) that they “get paid by the state on a proper contract” and he acknowledged that if public sector staff bid to run a service then they might also find themselves subject to EU law requiring a competitive tendering process.

По этому поводу – конечно, LOL. Но совместимость кооперативного движения с существующим социально-экономическим укладом вызывает смутные подозрения на счёт того, кто победит в этом процессе… С другой стороны, “несовместимое” не существовало бы вообще, а возможность мутуализма как боевой организации и тактического хода я отрицать тоже не возьмусь…

Кстати, сам блог: http://anarchism.pageabode.com/. Люто, бешенно рекомендую.