Category Archives: translation

boyz, girlz and trans

by olladij

Синдикализм, катастрофы и кризисы

Гельмут Рюдигер

(Журнал Informationen. Sveriges Arbetares Centralorganisation. Freiheitliche Syndikalisten, немецко-язычное издание, 1955)

Недавно в обзоре положения в небольшой среднеевропейской стране один революционный синдикалист жаловался на обуржуазивание местного рабочего движения, т.е. рабочих, а не их предводителей. Положение их довольно хорошее, – как пишет автор, одна их часть живёт в относительном достатке, они больше ничего не хотят слышать о наших методах борьбы. Но времена могут измениться. Если жители наших колоний восстанут, рухнут основы нашей экономики, массы снова окажутся отброшенными в бедность и начнут тогда бороться, используя наши классические формы действия. Этот образ мысли не нов. Я встречал одного французского синдикалиста, замечательного интернационалиста и революционера, возлагавшего все свои надежды на пробуждение рабочих на одно единственное событие: на грядущий великий американский кризис. Эту надежду он разделал с господами из Кремля, но с  одним отличием: он, конечно, надеялся, что мировой кризис сметёт и российскую систему. В Швеции тоже можно слушать голоса, говорящие: у теперешней рабочей молодёжи все хорошо, но как только снова нагрянет безработица, вот тогда она очнётся и начнёт бороться. Все эти размышления содержат в себе полусознательное желание ухудшения социальной ситуации. Чисто психологически такую позицию можно понять; но с понимаемым позитивно, устремлённым в будущее синдикализмом она не имеет ничего общего.
Нам следует посмотреть в лицо некоторым новым фактам. Во-первых, современная социальная политика отказывает умиротворяющее действие. Как в более-менее социал-демократической Швеции, так и в либерально-капиталистической Бельгии страсть рабочих к борьбе ослабла. Если можно достичь дальнейших социальных и экономических улучшений реформистским путём, то их, определённо, предпочтут революционным приключениям. То, что рабочие как целое, как класс, не являются исторически-революционными в смысле известных старых теорий, можно увидеть во всех индустриализированных странах.  Лишь меньшинства придерживаются радикальной и революционной мысли. Далее: эти меньшинства тоже понимают сегодня, что политические и социальные катастрофы не вызовут неизбежного пробуждения вольнолюбивых, конструктивных инстинктов и способностей. Величайшая социальная революция нашего времени, которая в начале тоже обладала вольнолюбивыми чертами, деградировала до неслыханных форм  террора и тоталитаризма. Было одно революционное исключение, хотя этот эксперимент не мог быть доведён до конца: Испанская революция, приведшая в 1936-м году к всеобъемлющему конструктивному вмешательству масс. Эти массы воплощали те идеи, под впечатлением которых они находились на протяжение шести десятилетий революционной борьбы и конструктивного мышления. Подобных предпосылок не существует в других странах и почва для подобных тенденций исчезает в такт с социальным прогрессом и экономическими улучшениями. Но это не означает, что синдикалистская деятельность стала бессмысленной. Напротив: синдикализм — это более, чем теория об определённых формах прямого действия в развивающихся странах. В-третьих: учение об обостряющихся противоречиях и грозящих конфликтах между капиталистическими странами, а также о всё более глубоких, всё чаще возникающих опустошающих экономических кризисах, игравшее значительную роль в более старых социалистических теориях, сегодня более не подтверждается реальностью. Кремль, кстати, всё ещё строит свою стратегию на этой теории — и не только в пассивном ожидании. Его «пятые колонны» по всему миру делают всё, что могут, чтобы сохранить или создать условия, в которых тоталитарные революционеры могут ловить рыбку в мутной воде. И это они могут делать сегодня влюбойреволюционной ситуации. Они занимались этим довольно успешно даже в совершенно не-коммунистической Испании времён гражданской войны.

Continue reading →

by olladij

Кошмарный халифат

Оливер М. Пиха и Томас фон дер Осен-Закен

Феномен «Исламского государства» легко объясняется по методе старого Ближнего Востока: речь идёт об ещё одном сионистском заговоре, в котором натренированный Моссадом израильский актёр исполняет роль «халифа» Абу Бакра аль-Багдади. Эта широко распространённая в социальных сетях теория заговора указывает на одну фундаментальную проблему, сопровождающую актуальный успех джихадистской организации. «Исламское государство» претворяет идеологическую составляющую исламизма в повседневной жизни столь настойчиво, топорно и дословно, что того, что так гордо представляется в собственной умелой медийной пропаганде, просто не может быть. При шариатском отрубании рук, при распятии и уничтожении неверных ИГ ссылается на те же письменные указания, что и поколения исламистов до того. «Халифат», таким образом, с одной стороны, приводит к себе политический ислам, а с другой — одновременно трансцендирует его. ИГ уже не объяснить простым исламизмом. Шеф вашингтонского отделения телеканала «аль-Арабийа», Хишам Мельхем, нашёл для этого симпатичную формулировку, мол, ИГ — это «первая современная террористическая организация, действующая подобно секте, управляемая главой, который действует подобно предводителю секты тайного культа смерти».

Самый большой скандал ИГ заключается, пожалуй, в пугающей привлекательности его беспощадно жестокой «общественной модели» для столь многих претендентов в джихадисты. Но обстоятельства, сделавшие возможным успех «халифата», вовсе не являются тайными, но зато тем более угнетающими: «Исламское государство» живёт за счёт глубокого раздрая ближневосточных обществ и политических игр за власть между властителями региона. Оно также является продуктом западного невмешательства и не произошедшей поддержки демократических сил, прежде всего в Сирии. Иран, Турция, режим Башара аль-Асада и государства Персидского залива, все они считали, что могли использовать ИГ против своих врагов ради геополитической выгоды. Так, «халифат» беззаботно рос в тени региональных конфликтов. Питательной почвой для джихадистов, при этом, служило распавшееся общество региона, в котором диктаторы десятилетиями тормозили любое развитие, в то время как смесь из культа насилия, религиозного неистовства и панарабскких мечт о всемогуществе заняли место образования и осмысленных инвестиций в будущее.

Continue reading →

by olladij

От Москвы до Мосула

Об антифа, фашизме и джихадизме

Лотар Галов-Бергеман

Когда летом 1935-го года в Москве собрался седьмой (и последний) всемирный конгресс Коммунистического интернационала, коммунистам пришлось смириться с тяжким поражением. Именно в Германии, от которой со времён Ленина ожидали продолжения Октябрьской революции, компартия потерпела катастрофическое поражение. Национал-социалисты смели последние остатки веймарксой демократии и разбили рабочее движение. Кроме нескольких отважных, но изолированных от населения подпольных группок, «боевая партия Тельмана», которая ещё недавно едва не лопалась от амбиций, в стране больше не существовала. Хуже всего было то, что нацисты добились всего этого при значительной поддержке «рабочего класса и народа», и что поддержка нациостов этими двумя объектами любви коммунистов неудержимо росла дальше.

Но и пред лицом этой катастрофы Коминтерн не смог перепрыгнуть через себя и подвергнуть фундаментально пересмотреть вопрос о революционном субъекте. При помощи «формулы Димитрова», названной в честь его нового генерального секретаря, он определял фашизм как «открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала» и спасал, тем самым, веру в рабочий класс, который, якобы, ничего общего с фашизмом не имел.

То, что невзирая на проделанный опыт — в конце концов, подавляющее большинство немцев видели в национал-социалистической власти не «террористическую диктатуру», а исполнение всех своих желаний — коммунисты настаивали на «классовой линии», было уже тогда не результатом беспощадного анализа событий, а стремлением к сохранению полюбившейся догматики, дававшей простые ответы на сложные вопросы.

И всё же людей 1935-го года можно извинить тем, что они не могли догадываться о невообразимом, которому было суждено произойти в последующие 10 лет. И то, что тогда — самым старым объектом исследования было государство Муссолини в Италии, война на уничтожение и Холокост тогда ещё не стали реальностью — нивелирующим образом говорили о «фашизме», когда подразумевали немецкий национал-социализм, с исторической точки зрения можно простить. Но для того, кто и сегодня придерживается «формулы Димитрова», смягчающие обстоятельства не действуют. Две трети немцев всё ещё не обладают иммунитетом к желанию «одной сильной партии, воплощающей волю всего народного коллектива» (исследование Лейпцигского университета, 2013). Continue reading →

by olladij

Жан Амери: Почётный антисемитизм

Jean-Amery_jpg_573x380_crop_q85[Мы представляем вам текст австрийского писателя и публициста Жана Амери, который был в своё время спасён красноармейцами из лагерей Аушвица, который долго потом отказывался говорить о своём опыте и вообще писать по-немецки. Когда он пишет: «Время ревизии и нового морального самониспровержения левых пришло», становится тошно — европейские левые до сих пор не перестали быть геополитическими циниками, выпестованными СССР, которым всегда было начхать и на судьбу переживших Шоа и на императив Адорно («… дабы Аушвиц никогда не повторился»). Одиночество государства Израиль в свете актуальных событий просто поражает — liberadio]

(1969)

Де Голль пал. Некоторым было тоскливо на душе, как гренадеру у Гейне; да и мне, мне тоже. Жаль только, что в Нью Йорке французскому послу в ООН Арману Берару не пришлов голову ничего лучше, чем выкрикивать в отчаянии (по Nouvel Observatuer от 5-го мая): «C`est l`or juif!» (фр.: «Это золото евреев!») И никаких опровержений. Право, лево, всё перемешалось. Это антисемитизм и, как когда-то говорилось у Стефана Георге: «…он врывается в круг».

Классический феномен антисемитизма принимает актуальную форму. Старый ещё существует, вот это я называю сосуществованием. Что было, то и осталось и останется и дальше: кривоносый и кривоногий еврей, который от чего-то — да что я говорю? – от всего бежит. Таким его показывают афиши и памфлеты арабской пропаганды, в которой, якобы, принимают участие коричневые некогда разговаривавшие на немецком господа, осторожно скрывающиеся за арабскими именами. Но новые представления возникли стразу же после Шестидневной войны и медленно утвердили своё влияние: израильский угнетатель, горделивым шагом римских легионов топчущий мирную палестинскую землю. Анти-израэлизм, антисионизм в полном соответствии с извечным антисемитизмом. Гордо вышагивающий угнетатель-легионер и кривоногий беглец друг другу не мешают. Как, всё-таки, эти образы похожи!

Но, на самом деле, внове возникновение выдающего себя за анти-израэлизм антисемитизма среди левых. Когда-то он был социализмом дураков. Сегодня он готов стать сущностной частью социализма вообще, и так, всякий социалист добровольно делает себя дураком.

Об этом процессе можно с пользой почитать в вышедшей уже более года назад у Павера книге Гиве «La Gauche contre Israel». Но достаточно обратить внимание и на определённые знаки, например, на вышедший в журнале konkret репортаж «Третий фронт». «Является ли Израиль полицейским государством?» – заголовок одной и глав. Вопрос чисто риторический. Конечно, Израиль им является. И напалм, и взорванные дома мирных арабских крестьян, и арабские погромы на улицах Иерусалима. Всё ясно. Это как во Вьетнаме или как некогда в Алжире. Кривоногий беглец вполне естественно ведёт себя как сеющий страх Голиаф.

Речь идёт о левых, а не только о более или менее ортодоксальных коммунистический партиях на Западе или даже о политике государств социалистического лагеря. Для них анти-израэлизм, нахлобученный на традиционный антисемитизм славянских народов, просто служит стратегией и тактикой в определённой политической констелляции. Звёзды не лгут, Громулки знают, с чем могут считаться. C´est de bonne guerre! Не стоит тратить на это слова. Continue reading →

by olladij

ФИФА и социальные протесты в Рио де Жанейро: исход игры решается на улицах

[Рио де Жанейро станет не только одним из мест проведения чемпионата мира по футболу, но и примет в 2016-м году Олимпийские игры. Поэтому последствия крупных спортивных мероприятий тут чувствуются особенно сильно. Сопротивление организуется, среди прочего, в локальных низовых комитетах, где объединяются социальные движения, НПО, академические институты, а также люди, затронутые принудительными выселениями. Сара Лемп (Analyse & Kritik) разговаривала с Карлой Хирт, активистской низового комитета из Рио де Жанейро (Comite Popular Copa e Olimpiadas do Rop de Janeiro), об исключениях, которые создаёт актуально распространяемая модель города, и о негативном влиянии чемпионата мира и Олимпийских игр.]

Рио де Жанейро переживает как раз массивное городское переустройство, которое оправдывается крупными спортивными мероприятиями — чемпионатом-2014 и Олимпиадой-2016. Каковы основные последствия этого переустройства?

Карла Хирт: Центральной целью мега-событий, как они сейчас производятся, является не празднование спорта и состязания. Приоритетом этих мега-событий служит спекуляция на недвижимости в городах, в которых происходят игры. По всей Бразилии, во многих городах на данный момент проводится так называемая «ре-витализация». В отличие от того, что утверждается официальной риторикой, это строительство не служат тому, чтобы улучшить жизнь населения. Речь, более того, идёт о том, чтобы удовлетворить интересам спекуляции на недвижимости, что влечёт за собой гентрификацию и элитарные тенденции целых городских центров. Затраты на жизнь в городе становятся слишком велики для огромных слоёв населения. Рио де Жанейро стал товаром. Вместо того, чтобы организовать город таким образом, чтобы как можно больше людей имели к нему доступ, он переустраивается так, что его можно как можно более выгодно продать богатым. Так, сейчас перестраивается район вокруг гавани в Рио де Жанейро, к 2016-му году там должен возникнуть олимпийский медиа-центр. Под этим предлогом многие семьи были выгнаны из своих домов. Дорожное строительство тоже концентрируется не на местностях, которые доступны для большей части населения, а на новостройках, в которых крупные строительные предприятия планируют шикарные охраняемые поселения. Спекулянты недвижимостью, которые на этом наживаются, часто являются и самыми крупными спонсорами предвыборных кампаний.

Continue reading →

by olladij

Государство и безумие

Фашизм, синдикализм и рабочее движение в Италии и Германии.
Ули Круг, 30.4.2014 в Jungle World

big_d-18-mussolini-Итальянский фашизм был прямым, пусть и нелегитимным потомком синдикалистского рабочего движения. Синдикалистский культ борьбы, динамики, витальности и силы вылился у Бенито Муссолини в видение мобилизованного военного государства техники, труда и дисциплины. Национал-социализм, в свою очередь, узнаваемо исказил немецкую традицию социал-демократического этатизма тем, что он вознёс иррациональный потенциал, и так скрывающийся в попытке избавиться от кризиса посредством государственного вмешательства, до уровня государственной программы. Национал-социализм явил собой последовательную практику реформистской попытки разделить технику и продуктивность, с одной стороны, и спекуляцию и проценты, с другой. Он идентифицировал одно как расу, а второе — как анти-расу; можно сказать, что он дал капиталу имя и адрес. Т.к. национал-социализм высвободил безудержное безумие этатизма, он является с тех пор само собой разумеющимся масштабом для всякого популистского движения. Практически же это означает, что не может больше быть немецкой идеологии без антисемитизма. Лжив всякий спор, игнорирующий исторический факт борьбы с кризисом посредством массового уничтожения, возвращение человеческого жертвоприношения в виде экзорцизма задолженностей. После Гитлера «Blockupy» не может быть ничем иным, как замещающим удовлетворением нацистской потребности выступить с 99 процентами против одного процента — независимо от того, признаются ли себе отдельные участники и участницы в этом или нет: они не хотят этого знать, но они это делают.

Фашизм Continue reading →

by olladij

Густав Ландауэр: О глупости и о выборах

(“Von der Dummheit und von der Wahl”, из Der Sozialist, январь 1912)
   Снег укрывает поле и лес. Земля замерзла и стала камнем. Вьюрки, коноплянки и жаворонки прилетают в деревни и ищут пищи у человека, которой не даёт им природа. Многие голодают и замерзают, некоторые, которые в ином случае бы погибли, выживают, т.к. люди намеренно или случайно накрывают им на стол.
   Невозможно себе представить, это было бы безумной фантазией, представить себе жаворонка, проповедующего другим птицам: так оно было всегда, но не должно так оставаться; если бы все птицы объединились, они могли бы заготовить осенью запасы, могли бы и своими перьями разгребать снег и т.д. Ум, память и абстракция у этих животных не так создана, чтобы можно было ожидать подобного.
   Что же, напротив, касается людей, то вся их жизнь опирается на общение, обмен мнениями, воспоминания поколений и опыт, размышления и заботу о будущем.
   Но что же делают люди со своими особенными дарами, качествами и возможностями?
   Отчасти, они поступают верно: они тепло одеваются, строят дома и топят печь против холода; они заботятся о своём питании и питании своих ближних, они сообщают друг другу об опасностях, которые им угрожают, они передают полезные знания из поколения в поколение.
   Но, с другой стороны, они используют свою особую природу, которая зовётся разумом, довольно недостаточным и весьма извращённым образом.

Continue reading →

by olladij

«Руки у них опустились…» Притча о демократии.

Михаэль Шаранг

Жил да был один человек, он поджигал дома, один за другим. Он был городским судьёй. Поджигателей тут же находили. Это были, как утверждалось, жители подожжённых зданий. Они представали перед судом. Они собирались, как говорили, сжечь город дотла. Так как им отрубали головы, на обвинение ответить они не могли, как не могли и заплатить судебный налог. Судья собирал этот налог тем, что присваивал себе земельные участки, на которых стояли сгоревшие дома. Вскоре ему принадлежал весь город.

Для него это не было только развлечением. Так как все знали о его преступлениях, ему приходилось прилагать много усилий для того, чтобы люди делали вид, что ни о чём не знают. Это требовало большой хитрости. Но и остальные были настороже. Каждому было ясно, что стоит только сказать правду и ему отрубят голову. Но что было бы, если бы люди собрались вместе и сказали бы правду? — думал Судья. Ведь он не мог бы казнить всех. Кто бы ему тогда готовил, чистил ему обувь и кланялся ему?

В то время часто говорили о чудесах, происходивших в соседнем городе. Издалека приходили люди, называвшиеся священниками и рассказывавшие истории о строгом, но справедливом боге, истории, которых люди не могли наслушаться. Ибо они страдали от несправедливого властителя, против которого они много раз безуспешно восставали. Теперь же они радовались справедливому богу.

Судья призвал к себе одного из священников. Он ещё не договорил, как священник уже понял его замысел. Тут же принялся он за работу. Поначалу она доставляла ему радость, так как люди собирались вокруг него и слушали его истории, которые — наконец-то — не имели ничего общего со страшной историей их города.

Continue reading →

by olladij

Die Ukraine: Die Jaroschzephalitis

von Dmirty Desyaterik, 23.04.2014

Makejewka ist von Separatist*innen eingenommen. Eine Versammlung. Ein Typ mit kurzen Haaren hält eine Rede, er gibt sein Gespräch mit Vertretern der Bewegung „Russische Nationale Einheit“ (RNE – über sie weiter unten) in Belarus wieder: er wurde versichert, dass Lukaschenko, genau wie Putin, den Aufstand unterstützt. Seine Rede schließt er mit den Worten „Lang lebe Donbass! Lang lebe Russland!“ und einer gut bekannten Geste – dem ausgestreckten rechten Arm – ab. Mit dem nazistischen Gruß, falls jemand das nicht verstanden hat; demjenigen Gruß, der auf dem postsowjetischen Territorium eigentlich nur noch in Kinochronik auftauchen sollte. Dafür kriegt er tosenden Applaus, begeisterte Rufe.
Die Tat eines einzelnen Idioten?
Nein. Continue reading →

by olladij

Von falscher Dekonstruktion und postmoderner Unvernunft

Einige Anmerkungen zu „Postmoderne-Veganismus-Anarchismus“ von Bernd-Udo Rinas. In der April-Ausgabe der GaiDao erschienen.

Nordsächsischer Bund der Satano-Kommunist*innen / Leipzig

Dieser Beitrag ist keine direkte Antwort auf die Vortragsankündigung von Bernd-Udo Rinas, die in der 6. Sonderausgabe der GaiDao „Zeit für Plan A“ abgedruckt wurde. Es macht nicht viel Sinn auf eine Ankündigung zu antworten. Sagen wir mal, dieser Beitrag wurde dadurch „inspiriert“. So weit wir wissen, fand der Vortrag „Postmoderne-Veganismus-Anarchismus“ und die Diskussion um seine Thesen in Witten während der Kampagne der AFRR nicht statt, dennoch ist es möglich sich mit ihnen auseinander zu setzen: so weit wir beurteilen können, lassen sich die Thesen, etwas ausführlicher dargestellt, im Buch „Anarchismus in der Postmoderne“ (2005) finden. Der Autor wünschte sich eine „anarchistische“ Auseinandersetzung mit dem Begriff Postmoderne und mit der veganen Lebensweise. Diese sollte unserer Meinung nach tatsächlich stattfinden, die hoffentlich weiter führen wird als die, die 2009 in der Graswurzelrevolution unter dem Titel „Anti-Speziezismus? Schmeckt mir nicht!“ stattfand. (1) Denn zum Einen bringt der Autor die drei oben genannten Begriffe (2) zusammen auf eine Weise, und stellt dazu Thesen auf, die uns höchst umstritten scheinen. Zum Anderen scheint es uns sehr besorgniserregend, dass solche Beiträge in der Gai Dao unkommentiert oder unwidersprochen erscheinen und sich die postmoderne Konfusion in der anarchistischen Szene breitmacht. (3)

Wir vernahmen allerdings kritische Stimmen, die mit den von Rinas aufgestellten Thesen nicht zufrieden waren. Den meisten ging es jedoch um die Verknüpfung von Anarchismus und Veganismus, die von Rinas als unabdingbar dargestellt wird: „Mensch muss Veganer_in geworden sein, um wirklich anarchistisch zu sein!“ (4) Die Behauptung scheint uns sogar berechtigt, diskutabel wäre sie auf jeden Fall. Problematischer finden wir einerseits die postmoderne (postmodernistische?) Fundierung des Veganismus und andererseits seine wiederum postmodern fundierte Verbindung mit edm Anarchismus. Doch – der Reihe nach.

Continue reading →