Archives

by olladij

Хмммм…

Смотрим прицениваемся к анусу Геббельса и прикидываем, нет ли в оглавлении модной книжки “Анархизм в случае войны” от издательства “Напильник” знакомых нам вещей? Очень может быть, что аж целых три, верно? Преданные поклонники, а тем более поклонницы, должны знать какие.

Вот, например, в далёком 2015-м тов. Шиитман, уважаемый, снабдил статью Рамю (я не настаиваю, но настаиваю) таким предисловием: “является интересным историческим артефактом и его следует изучить, чтобы лучше понимать историческую связь между идеями анархизма и антимилитаристским движением. В то же время, история показала слабость многих тезисов, изложенных автором: революции в Российской Империи и последовавшая за ней революция в Германии показали необходимость вооруженного противостояния реакции. Поражение забастовочной тактики, когда та столкнулась с прямым военным и полицейским насилием. Трагический опыт Гуляй Поля и Каталонии. Всё это ставит под вопрос теоретические выкладки Пьера Рамю, который отрицает любое массовое организованное насилие, даже если это насилие  угнетённых направленное на самозащиту. Несовершенство его позиции становится очевидной, когда он признаёт, что от позиции христианских анархистов её отличает лишь внутренняя мотивация, но не действие. Тем не менее, есть тексты, которые следует читать даже для того, чтобы не согласиться с автором.”

Исторический артефакт был довольно легковесным ещё тогда, во время войны на Донбасе, отжатого Крыма и превращённой в мясорубку демократической революции в Сирии. На фоне полномасштабного военного вторжения России в Украину едва ли кто-то из тогдашней редакции ещё видит себя как анархиста или анархистку. Догматизмом мы в наше время не страдали и так, а наивности с тех пор знатно поубавилось у всех способных к мыслительным процессам и честности с собой. Мне же хочется добавить только одну деталь, важную для понимания Рамю, да вообще всех наших “предшественников”: всё это писалось в периодике, допустим, того же “Союза безначальственных социалистов“, которую помимо своей тусовки читали и партийцы, и профсоюзники, и за товарищи рубежом – короче, какая-никакая, но реальная общественная сила. Это, конечно, банально, уж простите, но эти газетки, журнальцы и листки действительно служили внутренним дискуссиям движения, коллективной рефлексии и выработке тактики и стратегии. То есть, это не в молчащий эфир писалось как на liberadio. За этим вполне следовали некие общественно значимые действия. Как известно, ни австрийского, ни немецкого фашизма, ни Первой, ни Второй мировой, ни Холокоста предотвратить столь хорошо организованное и массовое рабочее движение всё же не смогло. Ходят слухи, что не сильно и собиралось.

Тут артефакты собираются отчасти из исторического, архивного интереса, отчасти, как говорили некоторые представители Критической теории – навроде бутылочной почты, такое у меня ебанутое хобби. “Исторический материализм стремится сохранить образ прошлого, который неожиданно является историческому субъекту в момент опасности”, например. Заниматься образами прошлого не в момент опасности – дело праздное, легко превратиться в скучного архивариуса. В момент опасности – уже не до них. Массы, вообще, как известно, читать не умеют. Такая вот апория.

Вопросов у liberadio, по итогу, собссна, два: 1) Для кого или для чего (иначе говоря, какого исторического субъекта) такие модные книжки делаются? и 2) Когда до liberadio долетит первое скромное, но искреннее “спасибо” за проделанную работу? Канешн, берите, пользуйтесь сколько угодно; не забывайте вычитывать – я своё вычитываю плохо, многого не замечаю, что-то вроде слепого пятна. С пожеланиями и предложениями – обращайтесь. А захотите бросить пару грошиков на PayPal – спросите как.

by olladij

Пьер Рамю: Полиция и пролетариат (1920)

В связи с отношением полиции к венскому пролетариату, с её действиями против его движения с применением вооружённой силы, мы должны напомнить два обстоятельства, которые имеют немаловажное значение для суждения о мерах, которые должны быть приняты против полиции. Нам кажется, что до сих пор слишком часто игнорировался тот факт, что венская полиция находится в подчинении социал-демократического министра внутренних дел Эльдерша и, следовательно, действует под его ответственностью и, конечно, с его одобрения, и, кроме того, что сама полиция также представлена в Совете рабочих.

Эти два фактора должны быть приняты во внимание в самой резкой форме, если мы хотим понять, что нужно сделать, чтобы сделать полицию безвредной и предотвратить повторение ее интервенции против рабочих масс. Тем более что несоблюдение этих пунктов, характерное для социал-демократов и «коммунистов», должно привести к новому обману пролетариата, который закончится его новым разочарованием.

Прежде всего, давайте вспомним, что именно автор этих строк наиболее настойчиво боролся против принятия полиции в Совет рабочих. Его не поддержали ни социал-демократы, ни «коммунисты»; последние активно, а вторые пассивно выступали за допуск полиции в Совет.

В свете сегодняшних фактов необходимо ознакомиться с аргументацией венской «Рабочей газеты» того времени, чтобы оценить весь позорный обман, который эта газета совершила в отношении пролетариата от имени своей партии. В статье под названием «Полицейский и рабочий» «Рабочая газета» обманула своих читателей, заставив поверить, что неприятие полиции Советом может быть вызвано только недоверием рабочего класса, идущим из прошлого, но что оно должно исчезнуть со временем, чем больше полиция будет превращаться в так называемую «народную милицию» – прекрасное название! «Рабочая газета» не возражала против работы полиции как таковой. Напротив, она писала: «Постовой — это пролетарий, он, несомненно, выполняет очень полезную и нужную работу, служа верховенству закона и укрепляя правовую безопасность». Continue reading →

by olladij

Пьер Рамю: Ленин и парламентаризм (1920)

I.

В письме к австрийским «коммунистам» Ленин настоятельно советовал им участвовать в антиреволюционном, обманчивом для народа и чисто буржуазном парламентаризме, в выборах в Национальное собрание. Это завершает для нас картину, которую мы всегда о нём рисовали.

Если мы уже знали из его прошлого, что Ленин, будучи ортодоксальным марксистом, не является искренним социалистом или коммунистом, то его нынешняя позиция по парламентаризму также стала доказательством нашего давнего утверждения: Ленин не является и честным революционером; он всего лишь демагогический политик, единственной заботой которого является завоевание власти его партией, амбициозной целью которой является международное признание его как Далай-ламы, после того как он осуществит удовлетворение своих чисто материальных планов самообогащения путем порабощения и эксплуатации русского народа в любом случае.

Вопрос о парламентаризме всегда определяет характер и цели социалиста. Этот вопрос отнюдь не является чисто тактическим, как иногда утверждают неискренние демагоги. На самом деле социалистическое движение всех направлений никогда не относилось к этому вопросу как к второстепенному, как к вопросу, имеющему лишь сиюминутное тактическое значение. Парламентаризм или антипарламентаризм всегда был предметом спора в современном рабочем движении, и это потому, что особая позиция по отношению к нему приводит к совершенно особой фундаментальной приверженности и принципиальным действиям, из которых только затем вытекает тактика, также совершенно особенная в этом отношении.

Мы, безначальственные социалисты, принципиально отвергаем парламентаризм, потому что он является средством господства, специфическим институтом господства буржуазии и её государственно-капиталистической социальной конституции, в рамках которой пролетариат всегда должен эксплуатироваться и угнетаться, потому что именно это состояние пролетариата составляет основу буржуазного строя. Мы отвергаем парламентаризм ещё и потому, что через него не может быть проведено никаких социалистических дискуссий или решений, потому что через него происходит только участие в государственной политике и управлении капиталистическо-буржуазным обществом, и каждый, кто в нем участвует, становится, таким образом, опорой, элементом консервативного поддержания и продолжения существующего общества. В самом парламенте депутаты, какой бы партии они ни были, могут действовать только в этом смысле, и ни в каком другом; если они пытаются действовать иначе, их действия абсолютно бесполезны, как мы видели, что как только социалисты в парламенте хотели действовать социалистически в принципе, они признавали бесполезность своих действий и обычно отказывались от своего мандата или лишались его. Из старых примеров мы приведём только Прудона, Иоганна Моста, Домела Ф. Ньивенхёйса, из более поздних примеров можно назвать английского социалиста Уотсона, немецко-американского Бергера и Карла Либкнехта.

Поэтому парламентаризм совершенно бесполезен и бессмыслен для дела пролетариата. Его принятие, деятельность в его духе, осуществление его функций — что возможно только в том случае, если избранный представитель сначала приносит присягу, в которой он прямо заявляет о своей поддержке существующего правящего института государства и капитализма и обязуется представлять его! – сами по себе являются доказательством того, что данная партия не намерена бороться за социализм, не намерена выступать за ликвидацию капиталистического государственного строя, а стоит на почве существующего и хочет участвовать в его поддержании в административном или законодательном качестве.

Однако такая партия, как социал-демократия, вполне логична, когда появляется в парламенте. Это ни в коей мере не движение, занимающееся реализацией социализма или социальной революции; это, так сказать, полностью демократическая правящая партия, которая, в соответствии с принципами демократии, выступает за разделение власти между представителями различных классов общества. Как демократическая партия, она может добиться и многого буржуазно-прогрессивного, хотя достигнутое совершенно непропорционально затраченным средствам и энергии, которые, будучи использованы в области социальной борьбы, принесли бы бесконечно больше и более целесообразные результаты, чем способны дать даже самые идеальные демократические реформы.

Обман социал-демократии, однако, на самом деле не является обманом народа, а только обманом пролетариата. Пролетариат обманут в том, что парламентские выборы важны для его социального освобождения, и социал-демократия должна совершить этот обман, потому что участие в буржуазных выборах отнимает так много сил и энергии у народа и партии пролетариата, что у них не может остаться времени и средств для более важных и других дел. Поэтому пролетариат должен быть обманут в том, что парламентаризм служит его спасению и пользе, тогда как по вышеуказанной причине он является совершенно вредным и пустой тратой энергии и в действительности действует на пролетариат только как величайший истощающий и ослабляющий аппарат. Ведь даже имея большинство в парламенте – это наиболее ярко проявилось во время Каппского путча в Германии – пролетариат будет совершенно бессилен перед лицом политических и социальных факторов власти и собственности капиталистического меньшинства в парламенте, которые лежат вне его. Если пролетариат хочет бороться с этими факторами, он всегда вынужден использовать внепарламентские методы, социальные средства действия экономической силы, при этом парламентаризм оказывается совершенно бессмысленным и вредным для пролетариата, так как он отвлекает и ослабляет его. Continue reading →

by olladij

Пьер Рамю: Анархизм, синдикализм и антимилитаризм в Австрии (1924)

[Пьер Рамю (псевдоним Рудольфа Гроссмана, 1882-1942 гг.) — один из самых известных представителей «классического», довоенного анархизма в Австрии. Как выяснилось, был известн русскоязычной публике как Рамус. Во-первых, кто ж знал? Во-вторых: поднятие нагора старинной литературы принципиально одобряю. Так, глядишь, и перевод “Воозвания к социализму” Ландауэра 1920-х годов однажды найдётся, мне переводить не придётся. В-третьих, осуждаю пренебрежение переводчиков к франкофильской наклонности автора. Можно ведь и Альбера Камю Авльбертом Камусом называть, но кому от этого легче? В-четвёртых, считаю, что вы разберётесь и сами. – liberadio]

 

Австрийское социалистическое движение всегда шло по стопам движения немецкого рейха. Это означает, что после короткого, мимолётного периода радикального социал-демократического движения в 1880-х годах, это движение – не в последнюю очередь под влиянием таких немецких деятелей, как Каутский и другие – двинулось в воды умеренного социал-демократического направления марксизма. Учитывая крайне скудные и скромные исторические тенденции к социалистическому развитию, когда-либо существовавшие в Австрии, а также сдерживающий эффект, оказанный различными убийствами и актами насилия со стороны радикального движения в то время, то было вполне естественно, что рабочее движение должно было влиться в бассейн социал-демократии и её централистского профсоюзного движения.

Анархизм, включая тех, кто ошибочно присвоил себе это название, а также действительно ценные подходы к нему со временем исчезли, пока в 1907-м году в Вене не была основана организация «Процветание для всех». Однако, хотя для тогдашнего небольшого движения коммунистического анархизма и революционного синдикализма, организованного под названием «Всеобщая федерация профсоюзов Австрии», было большим удовлетворением, что оно смогло сохранить себя и свой орган с тиражом около 1500-2000 экземпляров (в тогдашней территориально большой Австро-Венгрии). Тем не менее, ему не удалось подорвать власть социал-демократии, которая неограниченно руководила австрийским пролетариатом и, в частности, благодаря предоставленному в 1905-м году всеобщему, равному и прямому избирательному праву, быстро превратилась в главную парламентскую коррумпированную партию социализма.

Из всех обещаний и посулов, которые социал-демократия давала пролетариату в то время, ничего не было реализовано, но конечным результатом стало предательство пролетариата 1914-м году ради военных целей династии, которое было очень похоже на предательство родственного движения в Германии. Возможно, предательство австрийской социал-демократии следует считать даже более позорным, чем германской, поскольку первая, благодаря абсолютистской и деспотической прерогативе парламента, имела бы возможность с самого начала выступить против войны как преднамеренной фальсификации воли народа.

Однако австрийское движение поступило так, как его тогдашний лидер доктор Виктор Адлер заявил в июле 1914-го года в «Международном социалистическом бюро» в Брюсселе – по словам его сына Фридриха в суде: австрийская социал-демократия ничего не предпримет против проведения мобилизации и объявления войны, как только она будет объявлена! Это тем более исторически актуально, что автор этих строк ещё в 1909-м году, по случаю своего пребывания в Цюрихе, в ходе антимилитаристской лекции предсказал, что австрийская социал-демократия в серьёзном случае поступит именно так. В то время Фридрих Адлер, присутствовавший на этой встрече, отрицал возможность того, что его партия займёт такую позицию. Опыт показал, кто был прав. Continue reading →

by olladij

Пьер Рамю: Индивид, государство и общество (1909)

Что я понимаю под словом «индивидуализм»? Я понимаю под ним взгляд, который утверждает социальные права и обязанности человека в соответствии с его собственной природой и во всех этих пунктах не опирается на государство. Индивидуализм учит преобладающему значению личности; и хотя он полностью признает естественность и необходимость социальной жизни для человека, он в то же время утверждает, что любая форма социальной организации должна быть лишь средством для достижения целей личности, поскольку во всех случаях человек, отдельная личность, является составной частью социального организма.

Как только мы пытаемся дать столь же чёткое определение демократического государственного социализма, мы сталкиваемся с многочисленными трудностями. Этот социализм, например, гораздо чаще существует как фрагмент политики и практической тенденции, чем как интеллектуальная концепция и стремление.

В целом он проявляется как филантропическая цель, а не как философское убеждение. У политического государственного социализма много учеников, а у интеллектуального мира социализма – лишь несколько последователей. Возьмём, к примеру, вопрос об образовании, который так часто занимал парламентские органы всех стран, или проблему пенсионного страхования, которая сейчас волнует нас в Австрии. И то, и другое характерно для «парламентского социализма» – это железная тенденция того, что ложно называется социальным законодательством, но на самом деле является «государственной монополией функций». Это тенденция оттеснить индивидуальное действие и ответственность, подавить инициативу личности через государство, сделать государство господствующим над личностью, облечь первое в такую абсолютную привилегию прав, что права личности становятся чисто временными и условными, фактически, перед лицом власти государства над жизнью личности, полностью исчезают. И все это государство может сделать только с помощью средств, которые оно извлекает в виде налогов из своих подданных.

Возможно, сами того не осознавая, социал-демократы, стремящиеся ввести и расширить функциональную власть государства даже в самых мелких и крупных делах человека, являются верными последователями старого и испытанного философа абсолютизма Томаса Гоббса; новое издание его главного труда под названием «Левиафан» стало для них самой красноречивой апологией и интеллектуальным оправданием. Государственная монополия на функции – вот к чему они стремятся и на что, по их мнению, способно современное государство.

Но что на самом деле представляет собой государство? Мы понимаем под ним министерство, парламент, различные организации законодательной и исполнительной власти, через которые государство выражает себя. Под государственной монополией функций я понимаю ту тенденцию, которая всеми имеющимися в ее распоряжении средствами стремится превратить само государство в своего рода «провидение для всех». Эта тенденция находит своё естественное воплощение в постоянном расширении полномочий государства, из чего опять-таки вытекает, что оно может подчинить себе все индивидуальные силы предприятия всемогуществом своего существа, так что каждая индивидуальная обязанность, каждое индивидуальное право будут стоять лишь на втором месте, а его всеобъемлющая власть – на первом и главном.

Обязанности могут иметь какую-либо цель, какой-либо смысл, только если они относятся к людям, личностям, но перестают быть обязанностями, как только они имеют отношение только к безличным объектам и институтам. Таким образом, когда мы говорим об обязанностях по отношению к государству, мы всегда предполагаем, что государство как государство обладает личностной сущностью, квазиличностным характером. Это неверно. Неверно даже, если мы хотим предположить, что государство как «личность» обладает той характеристикой, которая присуща народу, которым оно правит. Ведь государство не является ни органической составляющей народа, ни синтетической формой, под влиянием которой существование индивидов обретает высшее единство и гармонию.

Невозможно представить себе идеальное общество, личности и институты которого настолько совершенны, что представлены в виде целостного комплекса в нескольких гигантских идеальных личностях, чьи индивидуальности на самом деле являются лишь выражением остальной суммы личностей. Такого общества, однако, в настоящее время не существует, а если бы оно и существовало, то могло бы быть обществом, но никак не государством. Continue reading →

by olladij

Антимилитаризм как тактика анархизма, 1907

Пьер Рамю, 1907

Анархисты и широкое движение за мир

Как анархисты, т.е. мужчины и женщины, стремящиеся к безгосударственному состоянию общественного мира и усматривающие лишь в его основании рассвет истинного, человеческого культурного периода, мы радостно приветствуем то, что обсуждение так называемых проблем мира, разоружения, мира во всём мире получило международное значение и признание. Ибо мы усматриваем в этом случайное соглашение с нашими идеями и устремлениями. В то время как в стане друзей мира значительно разнятся мнения по поводу выполнимости, временных и материальных условий отказа от милитаризма, в среде анархистов было слышно лишь одно: Безусловное отрицание милитаризма, безусловное стремление к его полному упразднению! Мы, те, которых презирают и преследуют, кого властители и угнетатели обзывают «убийцами», «врагами общества», мы, который постоянно представляли единственной ведущей войну в обществе силой — мы всегда были и всегда будем в согласии с нашими идеалами человеческого счастья, человеческой свободы, апостолами мира; и если мы ведём войну, войну, к которой нас вынудили, то мы, в более глубоком смысле, делаем лишь то, что должны делать все так называемые друзья мира, но что делаем только мы с необходимой для этого энергией: мы, анархисты, ведём войну не против истинных апостолов мира, как это делает государство со всей его лживой жестокостью; мы ведём войну нашего просвещения лишь против разжигателей социальной и милитаристской войны. Мы боремся лишь против этой военной организации, в остальном же мы живём в мире со всеми людьми, если только они не соучаствуют в грабеже привилегий сегодняшнего общества и в тираническом учреждении внутри общества, в государстве.

Но мы не собираемся утаивать одного: наш антимилитаризм является особым  антимилитаризмом и отличается от антимилитаризма буржуазии, насколько она тоже выступает против милитаризма, от антимилитаризма социал-демократии тем, что он обладает совершенно иным пониманием, отличной от их целью. Как мы сможем увидеть в ходе этого доклада, до сих пор существовало два вида антимилитаристского действия, и лишь анархисты добавили к этим данным и сегодня ещё фундаментальным формам третью, собственно, анархистский антимилитаризм.

Не-анархистское понимание антимилитаризма видит в войне жестокость, грубость и зверство человека и людей, существующие ради себя и посредством себя. Образ общества, основания нашей экономической жизни отступают, обделяются вниманием буржуазных любителей мира. Они мечтают о мире, как пророки религии мечтают о наступлении тысячелетнего царства. Они не видят в современном обществе и его экономических основаниях ничего создающего войну и в ней нуждающегося, и, более того, верят, что войны начинаются из-за отрицательных качеств того или иного индивида, той или иной категории индивидов. И если в последним они не так уж и неправы, то всё равно остаётся вопрос — каковы мотивы и поводы, делающие ту или иную категорию людей шовинистами, осознанными или не осознанными, расчётливыми или слепыми потворниками войны.

У тех же друзей мира, которые причисляются к радикальным партиям общественной жизни — т.е. от либеральных течений до лево-либеральных социал-демократов — на первый план выступают другие моменты. Если буржуа обращается только против отдельных индивидов, в которых он видит шовинистов и разжигателей войны, то эти партии вполне признают экономические причины войны. Они понимают и её неизбежность и достаточно ясно видят лживость «миролюбивой» буржуазии. Вот только они принадлежат к стремящимся к власти и силе тенденциям в современной жизни государства. Таким образом, они не могут заметить причину зла в существующей форме государства. Смена государственной власти всегда означает лишь одно: правящий класс смещается и другой класс занимает место за штурвалом государственной власти. Каждая из этих стремящихся к власти партий в мыслях уже мнит себя добившейся правления. И тогда они хотят, в этом заключается их обещание, посредством правового регулирования чётко определённых условий войны, посредством реформирования армии и её усовершенствования, равно как и ограничением на оборонительные войны, придя к государственной власти как партия, упразднить современную войну.

В то время как буржуазные друзья войны, тем самым, ожидают упразднения войны от благих постановлений могущественных государственных мужей, вельмож и личностей — стоит только вспомнить ликование этих кругов о высказываниях русского одичавшего царя, – другие, радикальные и социал-демократические друзья мира и «антимилитаристы» лелеяли надежду на упразднение войны при помощи государственной машины, её механизма. Хотя они и не верят в возможность исправления актуальных представителей власти, но сами считают, что они лучше и будут действовать иначе, когда они придут к власти.

Это — лишь расширенная версия первого. Факт же тот, что оба направления в своих практических предложениях соприкасаются довольно близко и интимно. Третейские суды, международное право, голосования о возможности войны в народе или в законодательных учреждениях и т.п. – всё это предложения, которые признаются и теми, и другими. Буржуа, собственно, надеется на способность к исправлению государственного мужа, социал-демократ — давайте рассматривать его ради аргументации как политически крайнего радикала — надеется на способность к исправлению государственной системы. Более логичным, возможно, оказывается буржуа, ибо с одной стороны, инициатива отдельного человека способна повлиять на многое, с другой стороны — государственная система состоит из составляющих её людей. Нелогичны оба, т.к. оба придерживаются мнения, что власть уничтожит проявление своей собственной сущности: войну. Continue reading →