Archives

by olladij

Риск реакции

[Дискуссионная статейка синдикалиста Х. Маркса в еженедельнике Jungle World от 07.04.2011. Отсюда все отсылы к предыдущим статьям по теме, которые я, конечно, переводить, не стану. Смиритесь с этим, как смирился с этим я. Кроме невразумительных высказываний о гражданском обществе, которые, может быть, в этом контексте, всё-таки имеют смысл, есть пара-тройка толковых мыслей об «арабских восстаниях».]

 

Хольгер Маркс

Без сомнения, 2011-й год займёт значительное место в истории арабского мира. Будет ли он считаться «началом новой эпохи» или «всего лишь отметкой политической нестабильности в регионе» – неясно. Можно лишь предполагать, какие формы примут перевороты, как касательно их политической направленности, как и их территориальной протяжённости. Также неясно, какую реакцию вызовут эти сдвиги в международной политике.

Верно то, что «революции бывают только без ручательства», как пишет Оливер М. Пиха (Jungle World, 08 / 2011). Широко распространённый «рефлекс анти-хаоса», как он был однажды сформулирован Рихардом Левенталем, не может быть просто отвергнут как иррациональное порождение буржуазии. Ибо спонтанность масс постоянно скрывает риск в игре действия и противодействия. Могут возникать коалиции, согласные лишь в борьбе против актёра, угрожающего их интересам. Также и хорошо организованные политические группы могут использовать возникающие властные вакуумы и тормозить прогрессивный потенциал восстания или обратить его в свою противоположность. А там, где соотношения сил неясны, не исключён и кровавый конфликт, что показывает пример Ливии.

Continue reading →

by olladij

Об идее бунта и борьбе против обустройства

Филиппе Келлерман (Graswurzelrevolution Nr. 359)

«Человек — единственное создание,

которое отказывается быть таким, какое оно есть».

Альбер Камю (1951)

«Восстания принадлежат истории. Но в определённом

смысле они избегают истории. Движение, в

котором один единственный человек, группа,

меньшинство или целый народ говорит:

«Я больше не подчиняюсь» и выступает против

воспринимаемой как несправедливой власти,

подвергаясь опасности — это движение кажется

мне необъяснимым».

Мишель Фуко (1979)

Почему люди восстают в определённый момент?

Вопрос, на который постоянно пытались ответить не только социалистические активисты и активистки. Вопрос, который благодаря актуальным событиям, прежде всего в Северной Африке, снова стоит на повестке дня.

Эти события, чьё историческое значение ещё нельзя оценить, и которые создают картину революционного домино, в котором один режим рушится за другим под натиском взбунтовавшихся масс населения, дают повод, чтобы вспомнить различные ответы — и связанные с ними концепции – на заданный выше вопрос. Следующая зарисовка не является ни анализом этих событий, ни должна создавать видимость, что мы пытаемся объяснить тамошним бунтарям, что им нужно делать.

Импульсы

Continue reading →

by olladij

«Мы избавились от диктатора, но не от диктатуры»

Репрессии в (пост-)революционном Египте

Андреас Шпек (Graswurzelrevolution Nr. 359)

7-го марта, несколько недель после ухода египетского диктатора Хосни Мубарака с поста президента, Майкель Набиль Санад написал это предложение в обширной статье в своём блоге (1). В этой статье он в деталях проанализировал роль египетской армии в и после революции и пришёл к выводу, что народ и армия «никогда не были одной рукой» – как часто говорилось во время революции.

Майкель всегда в этом сомневался. Так, он описал, к примеру, как 28-го января 2011 г., когда полиция стреляла по сотням тысяч демонстрантов на площади Тахрир, армия всегда снабжала её амуницией, когда та была расстреляна.

Едва ли это похоже на нейтралитет. Да и Amnesty Internatioтal сообщала, что во время революции активисты подвергались арестам и пыткам со стороны армии. (2) Майкель Набиль Санад тоже был арестован и подвергнут пыткам солдатами 4-го февраля, но был освобождён через 27 часов (GWR 357, март 2011).

Сомнительная роль армии может быть показана и на личностях. Так, министр обороны Мубарака, Мухаммад Тантави, является теперь председателем Высшего Совета Вооружённых Сил Египта, т.е. де факто правителем страны.

В докумантах США, которые были присланы Wikileaks, посол США в Египте описывает Тантави как «озабоченного в первую очередь национальным единством», и он «опасается, что реформы могут углубить политические и религиозные конфликты в обществе».

Говорилось, что министр обороны всегда противился политическим изменениям, т.к. опасался, что правительство может утратить из-за них свою власть. (3) Показательно также, что прозвище Тантави при Мубараке было «пудель Мубарака».

Армия в Египте также является важным экономическим фактором. Многие фирмы, особенно торгующие водой или оливковым маслом, в цементной или строительной промышленности, или в туризме, находятся в руках отставных генералов. И они теперь должны двигать революцию вперёд?

Continue reading →

by olladij

Новый блог комментирует восстания в арабском мире

Позвольте представить один из продуктов полураспада неприкаянной провинциальной “сцены” – новый бложек, посвящённый интеллектуальным упражнениям на тему спонтанных бунтов. Размышления и комментарии ведутся на английском и немецком языках. Особенно рекомендуется долбоёбам-правдорубам и другим феерическим персонажам, оставляющим, к примеру, на Индимедии подобные замечания:

“Восстание” ваххабитов и мелких торговцев. То что АДА и интересует.

Позвольте, liberadio процитирует кое-что:

2. The Arab World has never been, even if it could appear like that, the sorry, left-behind and backward part of this so brave and modern world; on the contrary, all those all too obvious signs of their total failure have been signs of the failure of the modern world itself, which we all live in; and a historical punishment for the inconceivable failure of mankind, not to have done away with state and capital when there had still been time to do so; from the sorry state of the Arab societies, we only can conclude the sorry state of our own ones; and so, to us, it matters profoundly what is happening there today. It only places the burden ven more firmly onto us to do our part, so that this Arab revolt of today, as the Iranian before, will not have been in vain, or worse.

For the politcal analysts on all sides, it is very easy to track the state of things in the Arab countries back to the total incompetence of their elites; and yet another problem is explained to everyones satisfaction. But it is all too reeasily forgotten under what particular circumstances these states have come into being, and these societies have entered history, that is the world market.

Therefore, every analyst needs to conceal, or forget, that the whole capitalist modern world, be it of western or moscovite style, had long before lost its ability to give any semblance of a rational order to its societies; that it lost every inner reason it may have had at some point, and quite a long time ago (Wolfgang Pohrt even speaks of 1870); that this order has been „rational“, even „progressive“ only in as much as one could imagine the hewly created proletariat to overthrow it an put universal human emanzipation in it´s place.

After the world war, and the failed revolution, and the counterrevolution and National Socialism, this perspective is profoundly lost. And so domination and exploitation keeps itself alive, against all reason; it would be exaggerated to believe that domination and exploitation would not look, today, like the lived well beyond the point where the had outlived every semblance of their historical legitimation; that they should have been abolished long ago, and yet live, that is what gives them their zombie-like appearance. That they would at least fulfill, what Marx, shuddering himself, would concede to capital as its historic legitimation: that it would produce bourgeoise society, the modern society of free and equal trades of their own labor: no more talk about it! Capital itself, disguised in a spooky masque from pre-modern times, haunts its deserted ghost towns it itself has created.

Islamism itself, this horrible masquerade, is exactly a totally modern movement, which expresses nothing else than capital despairing on itself.

This Arab World, this backward entity, where only a short time ago nothing moved except for the apocalyptic madness of incited fanatics; that is the exact picture, the true face of this whole world we all live in, everywhere; and it is our case that is made on the streets of Tunis, and of Qahira, and, hopefully, soon Tehran again.

Так что, прошу любить и жаловать: In the absence of truth.

[От себя добавим, что за исключением некоторых развлечений у нас всё на самом деле грустно, но выброс на эту тему будет, возможно, позже. Stay tuned.

Or not.]

by olladij

Джейсон МакКуин: Пост-левая анархия

[Думал было выдать чего-нибудь такого свеженького, живого, интересного. И взгляд liberadio пал на опус автора такой модной у леваков, но унылой товарообразной утопии как Parecon – Майкла Альберта: Anarchism?!  На поверку же интеерсных и актуальных мыслей там оказалось мало, и быть бы этому достаточным оправданием, но liberadio напрочь отказывается дискутировать или даже полемизировать в терминах “good anarchism / bad anarchism”. Короче, Парекон он и есть Парекон, ничего тут уже, видимо, не поделаешь. Однако! Положение наше хотя и безнадёжное, но не столь серьёзное. Посему внемлите! Upd: Вывалю ещё раз текстом. Ссылка на файл в коцне. – liberadio]

 

Пролог к после-лeвой анархии

Прошло уже почти полтора десятилетия со времени падения Берлинской стены. Семь лет с тех пор, как Боб Блэк прислал мне манускрипт своей книги «Anarchy after Leftism», опубликованной в 1997-м году. Более четырёх лет с тех пор, как я попросил (издателей) Anarchy Magazine поучаствовать в дискуссии о «пост-левой анархии», которая была полностью опубликована в зимнем выпуске журнала (№48). А также один год с тех пор, как я написал и издал «Post-Left Anarchy: Rejecting the Reification of Revolt», увидевшую свет зимой 2002 — 2003 в 54-м номере журнала Anarchy: A Journal of Desire Armed.

Можно по праву спросить, что было достигнуто введением термина и началом дебатов в анархистских и, более того, радикальных кругах, кроме создания новой темы для споров в анархистской и левацкой прессе, на интернет-страницах и в email-рассылках? В ответ я бы сказал, что реакция продолжает расти, а обещание пост-левой анархии заключается в том, что окажется всё более светлеющим будущим.

Одной из самых сложных проблем современного анархизма была постоянная фиксированность на попытках возрождения борьбы прошлого, как будто с 1919-го, 1936-го или, лучше, 1968-го годов ничего значимого не произошло. Отчасти — это последствие долго царившего среди большинства анархистов анти-интеллектуализма. Отчасти — это результат исторического заката анархизма в виду победы большевистского государственного коммунизма и (само-) поражения Испанской революции. И отчасти это потому, что подавляющее большинство самых влиятельных анархистских теоретиков, таких как Годвин, Штирнер, Прудон, Бакунин, Кропоткин и Малатеста, жили в 19-м и начале в 20-го столетия. Пробел в развитии анархистской теории со времени возрождения движения в 1960-х годах может быть сегодня заполнен любой новой и адекватной формулировкой теории и практики, которая окажется достаточно сильной, чтобы положить конец застою и связать творчество большинства современных анархистов так же, как это делали формулировки Бакунина или Кропоткина в 19-м веке.

Начиная с 1960-х годов, вначале ничтожно малое, но с того времени постоянно растущее, анархистское движение подвергалось влиянию Движения за гражданские права, Пола Гудмэнна, SDS (движения Студентов за Демократическое Общество), йиппи, движения против войны во Вьетнаме, Фреда Вудворта, марксистских Новых Левых, Ситуационистского Интернационала, Сэма Долгоффа и Мюррея Букчина, движений вокруг одной темы (анти-расистского, феминистского, анти-атомного, анти-империалистического, экологического, за права животных и т.п.), Ноама Чомского, Фредди Перлмана, Джорджа Брэдфорда / Дэвида Уотсона, Боба Блэка, Хаким Бея, Earth First! и глубинной экологии, нео-язычества и нью эйдж, движения против глобализации и многих других. Но всё же все эти различные влияния на протяжении последних сорока лет, как анархистские, так и не-анархистские, не смогли сделать значимым какой-либо вдохновляющий синтез критической и практической теории. Некоторые анархисты, в особенности Мюррей Букчин и Love and Rage Project, пытались сплавить чрезвычайно разнообразное и идиосинкразическое анархистское движение в совершенно новое движение с общей теорией и потерпели в этом крах. Я бы сказал, что в нашей актуальной ситуации этот проект обречён на поражение, неважно, кто пытается это сделать.

Альтернатива, за которую выступает пост-левый анархистский синтез, всё ещё создаётся. На неё не может претендовать ни какой теоретик или активист, потому что это проект, витавший в воздухе задолго до того, как он начал становится конкретным комплексом предложений, текстов и интервенций. Те, кто пытался развить синтез, находились, с одной стороны, под влиянием классического анархистского движения до Испанской революции, и нескольких наиболее многообещающих интервенций, развитых с 60-х годов. Самые важные теории включают в себя критику повседневной жизни и критику Спектакля, критику идеологии и морали, промышленной технологии, труда и цивилизации. Способы интервенции фокусируются на конкретном применении прямого действия во всех аспектах жизни. Вместо того, чтобы стремиться к созданию институциональных или бюрократических структур, эти вмешательства нацелены на максимальную критическую эффективность с минимальным компромиссом в постоянно изменяющихся сетях действия. Continue reading →

by olladij

Sozialphilosophie des revolutionären Syndikalismus

Alexej Borowoj

(geschrieben Anfang des 20. Jh.)

Bekam der Rationalismus auf dem Feld der abstrakten Arbeit heute den stärksten Schlag von Philosophie Bergsons, so wurde im Praktischen der Syndikalismus zu seinem erbittertesten Feind. Dieser hat die dogmatischen Fesseln der Parteien und Programme abgestreift und ist von der Symbolik der Repräsentation zur selbstständigen Arbeit übergegangen.

In der Bestimmung der Charakteristik des revolutionären Syndikalismus sollte mensch [aber] vorsichtig sein.

Um die Natur [des Syndikalismus] richtig einzuschätzen, muss mensch sich die tiefe Kluft zwischen dem Syndikalismus als eine Form der Arbeiterbewegung, die über eine proletarische Klassenorganisation verfügt, und dem [Syndikalismus] als der (einer?) “neuen Schule” des Sozialismus, dem “Neomarxismus”, welcher eine theoretische Weltanschauung darstellt, die auf den Fundament der kritischen Reflexion über den Arbeitersyndikalismus gewachsen ist, unterscheiden.

Das sind zwei verschiedene Welten, die voneinander unabhängig existieren; dieser Umstand wird allerdings von Forschern und Kritikern des Syndikalismus immer noch nicht ausreichend beachtet.

An dieser Stelle soll uns nur der “proletarische Syndikalismus” interessieren.

Seine Entwicklung baute auf folgenden Hauptprinzipien auf:

a) der Primat der Bewegung vor der Ideologie;

b) Freiheit der schöpferischen Selbstbehauptung der Klasse;

c) Autonomie des Individuums in der Klassenorganisation.

Alle Gedankengebäude des Marxismus fußten auf der Überzeugung, dass es möglich sei, allgemeine, d.h. abstrakte Gesetze der gesellschaftlichen Entwicklung zu erkennen und daraus folgernd soziologische Prognosen aufstellen.

Der Syndikalismus ist gemäß seiner Natur der vollkommene Verzicht auf jegliches soziologische Rezept. Der Syndikalismus ist eine unendlich fließende Schöpfung, die sich nicht im Rahmen einer absoluten Theorie oder einer vorbestimmten Methode einengen lässt. Der Syndikalismus ist eine Bewegung, die seine weitere Entwicklung bestimmenden und seine Richtung diktierende Stimuli in sich selbst sucht und findet; nicht die Theorie beherrscht die Bewegung, sondern Theorien werden in ihm geboren und sterben auch ebenda.

Der Syndikalismus ist ein Prozess unaufhörlicher Entfaltung proletarischen Selbstbewusstseins. Er zwingt seinen Anhängern keine unveränderlichen Losungen auf, vielmehr lässt er ihnen einen genauso großen Spielraum für freie positive Schöpfung ebenso wie für freie zerstörerische Kritik. Er kennt keine “verba magistri“, auf die zumindest proletarische politische Parteien schwören. Im Gegensatz zum genanntem Parteikatechismus, der, “zuvorkommend” wie er ist, auf jede Frage, die bei seinen Gläubigen auch nur entstehen könnten, bereits eine Antwort parat hält, pulsiert im Syndikalismus wütende Lebensfreude, die bereit ist, mit allen Waffen jede Frage zu beantworten, es dabei jedoch vermeidet, sich in schwerfällige dogmatische Rüstung[en] zu kleiden. In einer politischen Partei ist der Proletarier ein Ausführender, der an parteiliche Formalitäten, Berechnungen, Intrigen gebunden ist; im Syndikalismus ist er ein Schöpfer, dessen Wille von niemandem bestritten wird.

Continue reading →