[Кстати, тут новый многополярный мир подвезли — при ближайшем рассмотрении он оказался новой многополярной войной. – liberadio]
Томаш Конич
В фарватере российской агрессии против Украины грозят дальнейшие захватнические конфликты на периферии и полупериферии кризисной мировой системы.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган не прилагает особых усилий, чтобы скрыть свои имперские амбиции на Южном Кавказе. После завоевания и этнической чистки старого армянского района расселения в Нагорном Карабахе его союзником Азербайджаном, правительства Анкары и Баку нацелились на так называемый Сангесурский коридор на юге Армении. Советский Союз отдал этот регион, граничащий с Ираном и перекрывающий сухопутный мост между Турцией и Азербайджаном, Армении в 1920-м году; эта историческая несправедливость должна быть исправлена. Создание коридора на юге Армении является «стратегическим вопросом», заявил турецкий президент на встрече со своим азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым в эксклаве Нахичевань в конце сентября.
Таким образом, в течение нескольких недель Турция и Азербайджан совершили почти оруэлловский разворот: полное изгнание армян из Нагорного Карабаха, описанное турецкими государственными СМИ как «антитеррористическая операция», ранее было узаконено обоими правительствами в соответствии с международным правом после единственного решения тогдашнего советского народного комиссара по делам национальностей Иосифа Сталина о присоединении этого старого армянского района к Азербайджанской Советской Республике в 1921-м году.
Если в случае с Нагорным Карабахом советская демаркация границ стала идеологической основой для этнической чистки этого региона как само собой разумеющегося (падкий до нефти Запад охотно разделял этот аргумент поставщика нефти Алиева), то в случае с Сангешурским коридором, который должен стать предметом переговоров с Арменией, Эрдоган и Алиев утверждают прямо противоположное – советская «несправедливость» должна быть пересмотрена.
Неслучайно эти разговоры напоминают заявления президента России Владимира Путина в начале вторжения в Украину о том, что Ленин и большевики совершили большую несправедливость, поскольку Советский Союз в первую очередь образовал Украину из исторических территорий России. Изгнание армян из Нагорного Карабаха можно охарактеризовать как подражательный конфликт российской агрессии, в котором Азербайджан и Турция пытаются достичь своих региональных целей с помощью военной силы и этнических чисток, следуя в фарватере украинской войны.
Расчёт прост: украинская война на истощение растрачивает военные ресурсы на Востоке и Западе, что снижает риск военного ответа крупных держав на военные авантюры в регионе, считающемся их задним двором, например на Южном Кавказе, – тем более что зависимость Европы от азербайджанских энергоносителей сама по себе минимизирует риск санкций. Террористическая война ХАМАС против Израиля и угроза конфликта между США и Ираном ещё больше усилили эту опасность военного перенапряжения со стороны западных государств.
В результате не только Азербайджан уже давно изучает, как далеко он может продвинуться в военном отношении после российской агрессии, не считаясь с серьёзными последствиями со стороны крупных держав, которые находятся на пределе своих возможностей. Венесуэла также хочет исправить старую «ошибку», если потребуется, при помощи военных средств, которая в данном случае уходит корнями в 19-й век: Венесуэла никогда не признавала границу, проведённую британской колониальной властью в 1840-м году между Венесуэлой и тогдашней колонией Британская Гвиана, которая претендует на западно-гвианский регион Эссекибо, который был в значительной степени присуждён бывшей империи в арбитражном решении от 1899-го года.
Конфликт разгорелся в 1960-х годах во время деколонизации Гайаны, после чего был практически заморожен – до 2015-го года, когда Гайана предоставила американской нефтяной компании Exxon концессии на добычу огромных запасов нефти, обнаруженных у побережья спорного района джунглей, где проживает всего 125 000 человек.
На фоне тяжёлого экономического кризиса, растущей инфляции и низких рейтингов избирателей президент Венесуэлы Николас Мадуро провёл в начале декабря референдум об аннексии спорного региона, который занимает две трети территории Гайаны. Согласно официальным данным, более 90 процентов участников референдума – 51 процент всех имеющих право голоса – проголосовали за аннексию. С тех пор правительство хочет печатать только венесуэльские карты с Эссекибо в качестве новой провинции.
Венесуэльские и бразильские войска уже подошли к границе с Гайаной, население которой составляет всего 800 000 человек и которая переживает бурный нефтяной бум. 9-го декабря президент Бразилии Луис Инасиу «Лула» да Силва настоятельно предостерёг Мадуро от эскалации пограничного конфликта. У Гайаны есть то, чего нет у Армении: стратегически важные месторождения сырья, поэтому США – в отличие от бывшей армянской державы-покровительницы России – уже направили чёткие предупреждения венесуэльскому правительству и объявили о совместных манёврах с вооружёнными силами Гайаны.
А вот режим Эритреи, который часто называют Северной Кореей в Африке и который находится в международной изоляции, вряд ли может надеяться на быстрое вмешательство крупной державы. Благодаря гавани в Ассабе на юге Эритреи эта восточноафриканская страна имеет доступ к глобальным морским торговым путям, чего не имеет Эфиопия с её более чем 120-миллионным населением с момента обретения Эритреей независимости в 1993-м году. После пограничной войны между двумя странами в 1998-2000-х годах Эфиопия больше не может пользоваться портами Эритреи, через которые ранее проходила значительная часть её торговли, поэтому страна, не имеющая выхода к морю, вынуждена осуществлять около 90 процентов своей внешней торговли через порт Джибути – в обмен на миллиардные пошлины.
Оба государства прекратили состояние войны и приступили к нормализации отношений только в 2018-м году. Во время кровопролитной гражданской войны в северной эфиопской провинции Тыграй, которая характеризовалась серьёзными военными преступлениями, вооружённые силы Эфиопии и Эритреи даже сотрудничали в успешном подавлении восстания Народно-освободительного фронта Тыграя (TPLF) в период с 2020-го по ноябрь 2022-го года.
Но с октября премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед всё явственнее заявляет о готовности к войне за выход к Красному морю, в то время как эфиопские войска скапливаются на границе с Эритреей. Ахмед назвал доступ к морю вопросом выживания для Эфиопии. Порт Ассаб считается главной целью любой эфиопской атаки, но Ахмед, как говорят, также угрожал полным завоеванием Эритреи. В условиях, когда «внимание всего мира сосредоточено на Газе», у эфиопского правительства может возникнуть соблазн поставить всех перед фактами, комментирует американский журнал Foreign Policy.
Однако война за быстрое получение морского порта – эфиопские вооружённые силы уже создали военно-морской флот – может обернуться и региональной катастрофой, ведь Эфиопия – государство с множеством региональных конфликтов, в котором уже бушуют несколько гражданских войн, например, в северо-западном регионе Амхара и против ополченцев из группы населения оромо. Эфиопские власти неоднократно обвиняли Эритрею в поддержке восстания в Амхаре. Лучшим шансом для эритрейского режима выжить в конфронтации с Эфиопией было бы разжигание этих гражданских войн в меру своих возможностей. Завоевательная война Эфиопии против Эритреи, чей режим заставляет большую часть населения проходить неофеодальную бессрочную военную службу, может перерасти в войну за полное уничтожение государства, которая дестабилизирует весь восточноафриканский регион; распад государства в соседнем Сомали уже ускорился, в частности, из-за неудачного вторжения Эфиопии в 1977-78-х годах.
Эти бушующие или зарождающиеся конфликты-подражания на периферии и полупериферии охваченной кризисом мировой системы дают представление о реальности формирующегося «многополярного мирового порядка», о котором так любит говорить президент России Путин. На самом деле это многополярный мировой беспорядок в условиях явного мирового кризиса капитала, в котором ни слабеющие США, ни Китай не могут взять на себя функцию гегемона и имперского мирового полицейского – и в котором, следовательно, всё больше и больше государств будут испытывать искушение компенсировать внешней агрессией растущие внутренние противоречия, вызванные кризисом. Вплоть до распада госудасртвенности.
Перевод с немецкого.
https://jungle.world/artikel/2023/51/neue-kriegerische-konflikte-annexion-weltpolitik-die-nachahmer