[Искал вообще-то свой старинный перевод такого кошерного исследователя фашизма как Цеев Штерхель, ибо умер дяденька на днях. Текста о феерическом французском фашизме не нашёл, зато на заархивированном сайте yaroslavl.antifa.net нашёл вот это. С 2001-го, конечно, много воды утекло, много исследований сделано, но тема актуальна как никогда. – liberadio]
Yeti
«Он зовёт, темней настраивает скрипки, а затем вы поднимаетесь
как дым в воздух, тогда у вас есть могила в облаках и там не тесно».
Пауль Целан, «Фуга смерти»
[…] В Отличие от хорошо документированной истории антисемитизма и преследования евреев в Германии охватывающее историческое расследование судьбы рома и синти до сегодняшнего дня в целом не состоялось – многословные, ни к чему не обязывающие подчёркивания «немецкой ответственности» со стороны политиков только поддерживают это игнорирование. В последующем будет брошен взгляд на почти 600-летнюю «историю цыган» в Германии, историю почти непрерывного преследования и изоляции, нашедшую свой апогей в газовых камерах Аушвица, и непрерывно продолжающаяся в расистских делах о предоставлении убежища и выселениях.
Татары, евреи, еретики?
В 15-ом веке первые синти пришли в немецкие области. Тем самым они принадлежали к старейшим народностям, поселившимся на территории будущего немецкого государства, а их язык, романи (романес), является одним из древнейших человеческих языков. Чужаков называли по незнанию «татарами» или «язычниками», и делали множество предположений об их происхождении. Их считали евреями, которые прятались не6сколько десятилетий от преследований в лесах, в них видели потомков библейских героев или античных еретиков. Обозначение «цыган» (нем. Zigeuner) происходит в действительности, так, по крайней мере, считал Во де Фолетье, об имени одной греческой еретической секты, астриганов. Оно могло бы быть просто производным от слов «Zieh-Gauner» (бродячий мошенник – прим. перев.), которыми синти слишком часто обозначались по прибытию. Ясно то, что первые «цыгане» были охотно приняты в подорванной чумой и войной Германской Империи. Папа Мартин Пятый, кайзер Зигмунд и другие князья обеспечили им свободное право на передвижение и свою собственную юстицию, т.к. способные ремесленники были желанны, а кузнецы синти считались мастерами в производстве инструментов, ружей и пушек. Аристократия покровительствовала им, предоставила им свободное право на охоту и налоговые преимущества. Города были обязаны принимать путешественников или платить им деньги, чтобы откупиться от их принятия и обеспечения. Привилегии синти вскоре возбудили недовольство населения. Началось время скрытой вражды и клеветы: это был «цыган», который выковал гвозди для креста Христа, и «цыгане» отказали деве Марии в помощи во время её бегства из Египта. «Воображаемая вина цыган должна с тех пор стать причиной страданий, которые им причинило общество».
Преследование
Время относительного взаимопонимания между синти и власть имущими не длилось и пятидесяти лет. Закат военной аристократии и постоянно нарастающая травля погнали многие семьи в города. Но там ремёслами владели гильдии и они не оставили синти почти никакой области занятий. Им остались только такие «недостойные» профессии как акробат, музыкант или кукловод. Т.к. городское население сделало их поселение практические невозможным, многие синти перешли на «кочевой промысел» – родилась картина «бродячего цыгана» и прекрасно подошла к нарастающем погромным настроениям. С 1497 по 1774 гг. задокументированны 146 приговоров против синти. Их выдворяли, объявляли вне закона, наказывали плетью, клеймили, пытали и жгли. Особенно любимы были так называемые «полосования», широкомасштабные охотничьи экспедиции, когда «дичью» был убегающий синти. Эпоха Просвещения едва ли принесла синти облегчение: семьи разрывались, дети отправлялись в воспитательные учреждения, а ещё в 1832 году один священник советовал, в полном соответствии с христианской любовью к ближнему «поместить всех цыган в дом труда (…), где они получали бы удары палкой, если бы не хотели работать». Когда рома во второй половине 19-ого века через Венгрию пришли в Германию, укрепление национальных государств и связанное с этим недоверие ко всему «безгосударственному» сделало «цыган» окончательно опасными пришельцами.
Стигматизация
История рома и синти в 20-ом веке – это быстрая череда бюрократических преследований и вымогательств. В 1889 году в Мюнхене было создано полицейское управление для регистрации всех имеющихся сообщений, касающихся «цыган». На основе исследований этого управления в 1905 году вышла знаменитая «цыганская книга» Альфреда Дильмана, содержавшая информацию в деталях о более чем 3350 германских синти и рома – вплоть до отпечатков пальцев. В 1926 г. в Баварии был принят закон «О борьбе с цыганами, бродягами и уклоняющимися от работы», предписывавший принудительную работу для «цыган от 16 лет», обязанность регистрации, ограничения в передвижении и т.д. В 1929 г. мюнхенское управление выросло до «Министерства по борьбе с цыганами в Германии». Когда в 1933 г. власть получили национал-социалисты, полицейские инфраструктуры для преследования синти и рома были уже полностью готовы.
В 1935 г. рома и синти были вытолкнуты из общества Нюрнбергскими расовыми законами. В 1936 г. в Вене было создано «Центральное управление по борьбе с цыганской народностью», к которому ещё в том же году примкнули 29 (!) провинций. В том же 1936 году начало работу «Исследовательское управление расовой гигиены и биологии населения».
Управляемое тюбингским неврологом Робертом Риттером и его ассистенткой Евой Юстин, «Исследовательское управление расовой гигиены» было значительным предвестником намечающегося уничтожения «расово неполноценной жизни». Ещё в 1944 г. Юстин активно выступала в своей докторской работе за принудительную стерилизацию женщин синти и рома. Риттер разработал для своего «Исследовательского управления» схему обследования, которое для «цыган» было ещё более жёстким, чем для евреев: «Его (Риттера) определение полуцыгана было точнее, чем определение полуеврея. ‘Полуцыган – это персона, имеющая одного или двух цыган среди родителей родителей. Затем, персона определяется как полуцыган, если двое или более его прародителей являются полуцыганами в обозначенном выше смысле’. Это означало, что если двое из шестнадцати прародителей персоны были цыганами, он мог быть определён как полуцыган и затем, в 1943 году, быть отправленным в Аушвиц». До 1942 года «Институт Риттера», между тем подчинённый главному министерству имперской безопасности», передал Гестапо и полиции более 30000 дел. Эти документы, отчасти произведённые до войны мюнхенским управлением, стали «направляющей нитью» геноцида.
Ни Риттер, ни Юстин не были привлечены к ответственности. После войны они оправдывались тем, что хотели спасти своими исследованиями «чисто-расовых цыган» от концентрационных лагерей. Кроме того, они сослались на свободу исследований и заявили, что ничего не знали о последствиях своей «научной деятельности». Ева Юстин без проблем работала в пятидесятые годы министерским врачом во Франкфурте-на-Майне и – пикантным образом – охотно привлекалась как эксперт в вопросах по возмещению ущерба рома и синти.
О «научности» её работы при «расово-гигиеническом институте» можно получить выборочное мнение с помощью экспертизы, которую Юстин послала в 1944 г. государственной криминальной полиции: «В то время как внешний вид членов семьи не является типично цыганским, а – кроме матери – заставляет думать о негритянских ублюдках, жестикуляция, аффективность и общее поведение говорили не только о чужеродном, но именно о цыганском происхождении. Ненастоящий образ кажущегося городским поведения, приспособление плоских самих по себе эмоциональных реакций к соответствующему проявлению окружающей среды, непонимание и неспособность к рассуждению касательно вещественных вопросов и выводов, беспринципность и нетвёрдость внутреннего мнения убеждают, при всей сообразительности и хитрости, в наличии зачаточной высокой наивности и примитивности, которая в этом расслабленном виде у осёдлых европейцев с воспитанным чувством к труду не встречается».
«Классификация» жертв на «цыган» и «цыганские помеси», в принципе, решение о жизни и смерти было с любой точки зрения произвольным: «Исследователи расы осматривали детей от одних и тех же родителей, и всё же один считался помесью, другой – полным цыганом. Тогда они приказывали бюрократически делать эти расовые справки – и всё же оказывалось неверным».
Уничтожение
16-ого декабря 1942 г. Гиммлер отдал приказ депортировать «цыганские персоны» на восток. Национал-социалистический режим хотел положить конец «цыганской чуме». В Аушвице был создан отдельный «цыганский лагерь», и в 1944 г. ликвидирован. 500000 рома и синти погибли в Аушвице, Равенсбюке, Бухенвальде, Берген-Бельзен, Маутхаузене, Грос-Розене и других лагерях. «Цыгане» были предпочитаемыми жертвами медицинских экспериментов: в Натцвайлере – с возбудителями тифа, горчичным газом – в Заксенхаузене, инъекциями соляного раствора – в Дахау и в Бухенвальде – с корью. Госсекретарь имперского министерства и вождь имперских врачей, доктор Конти, «оправдывал» зверские опыты на людях перед аплодирующим собранием врачей: «В военное время, когда миллионы лучших и совершенно невинных должны жертвовать жизнью, следует стребовать и с общественных паразитов их вклад в общее благополучие».
Герман В., музыкант и скрипичный мастер из Карлсруэ, пережил депортации как подросток. Когда он прибыл в Аушвиц, ему было как раз 16 лет. Один из шести он пережил ликвидацию «цыганского лагеря». Ещё до того, в лагере Бусков, его спасла от смерти «типично цыганская черта»: «И тогда СС-овец говорит: ‘Сыграй-ка что-нибудь!’ Я сделал это, потому что был, конечно, голодный… И тогда я получил добавку. – А офицер ни разу на меня не накричал, пока я был в лагере. Но, остальные, конечно. Моим счастьем было, что я мог играть. Если бы не это…»
Анонимный священник-иезуит, ефрейтор Вермахта в Югославии, пишет из Ясеновач, «лагеря для цыган»:
«В каждой группе было 12 человек. Они играли целый месяц, от первого до последнего дня. Месяц с 31 днями был счастьем, подарком для 12 цыган – одним днём больше, 24 часа. Они играли до полудня, играли вечером и в последний день до утра. (…) 30 и 31-ого, в последний день каждого месяца, после ужина выключался электрический свет, и горели только свечи (…). И тогда каждый из 12 цыган молился, чтобы комендант не стал сонливым. Когда комендант начинал уставать (…), он показывал на одного цыгана-музыканта. Тот должен быть положить свой инструмент, и идти через освещённый свечами зал к дверям казино, где его уже ожидал эскорт, который вёл его в лес. Когда из леса доносился выстрел – его можно было слышать и в зале, пока играли – готовился следующий. Но он играл, пока комендант не указывал на него. Если комендантом лагеря был немецкий офицер СС, это происходило быстро. Т.к. немцы быстро устают в опьянении от непривычного «Слибовица». Если это был «усташ», это могло длиться до утра. Т.к. усташи заставляли последнего играть и жить особенно долго, и они звали его к столу коменданта и давали ему «Слибовиц», и долго смотрели ему в глаза, перед тем как послать его на смерть».
«Час ноль» не настаёт
Когда Герман В. вернулся из русского плена в Германию, его ожидал сюрприз: «Во всех министерствах сидели те же люди, что и раньше, те, что нас практически в лагерь отправили, и которые снова обращались с нами как с преступниками… Когда я захотел после плена получить свой паспорт обратно, тогда они захотели меня вообще лишить гражданства».
Не только Ева Юстин и Роберт Риттер остались безнаказанными. «Цыгане» как и раньше, считались преступниками, а в отделениях полиции сидели те же самые люди, которые ещё при национал-социализме служили как «специалисты». Управление по делам «бродяг» в Мюнхене просто продолжило свою работу и до шестидесятых годов использовало документы «Исследовательского института расовой гигиены», которые были спасены от союзников приключенчески-криминальным способом. Не изменился и выбор выражений. В 1962 г. главный криминалист, Ганс Бодле, руководитель особой комиссии «Воровские бродяги» в Дюссельдорфе для полицейской газеты «Криминалистика» следующий текст:
«При наблюдении имеющейся группы персон речь идёт о … цыганских метисах с родителями немецкого, еврейского и комбинированного происхождения, т.е., в конечном итоге, о смешанном народу из разной крови, у которого – биологически предполагая – можно предполагать концентрацию негативной наследственной массы (хитрость, подлость, жестокость, пьянство, склонность к самоубийству и т.д.)».
Также, в 1962 г. государственными учреждениями была выпущена «инструкция для криминалистов», которая оставалась важной для каждого новобранца годами. «По этой инструкции мы, синти и рома, представляем для остального населения ‘значительную социальную опасность’», пишет Романи Росэ, председатель центрального комитета немецких рома и синти: «’Цыгане’ живут ‘племенами и стаями’, и кроме ‘тяги к нечем не связанной бродячей жизни’ имеют ещё и ‘выраженное нежелание работать’. Источником такой расовой идеологии в Криминальном министерстве был стандартный труд нацистов о криминологии 1936 года». До сегодняшнего дня бюрократическое вымогательство, расистское пренебрежение и полицейский произвол против рома и синти в Германии едва изменились. Но и в некрасивых дискуссиях о возведении памятника рома и синти в рамках противоречивого памятника Холокосту в Берлине, которые выставили именно признанного историка Эберхарда Йекеля против центрального комитета немецких рома и синти, открывается долговечность отчасти столетних предрассудков и неприязни. Но Романи Росэ вполне различает между размытой неприязнью и государственной дискриминацией:
«Проблематичны для нас, синти и рома, (…) не беспочвенные предрассудки среди населения, а традиция бюрократического расизма до самых верхних этажей министерств».
К этому едва ли можно ещё что-то добавить.
Газета немецких анархистов Graswurzel-Revolution, Nr. 256, 2001
p { margin-bottom: 0.25cm; line-height: 120% }
a:link { so-language: zxx }