Archives

by olladij

Как теперь думать о человеке?

Александра Люнскенс

Дискуссия о свободе и ответсвенности на фоне опыта 20-го столетия: какие уроки вынесли либертарии из Холокоста?

Кто предполагает фундаментально свободного человека, не может его / её извинить. Свободные люди, наверняка, решились на совершение всех ужасов 20-го столетия. Но что за свободу мы собираемся тут предположить — к примеру, в тотальном порядке национал-социалистической Германии — которая в циничном самодовольстве не обрекает тех, которым не повезло оказаться в не то время, в те том месте.

И всё же: свободу нельзя дать, она создаёт сама себя в освободительном процессе или в акте восстания. Где должна свобода найти своё начало, если не в самом человеке? Мы должна задаться вопросом, может ли анархистское видение человека устоять перед опытом 20-го века, в особенности перед опытом Холокоста. Мы можем воспользоваться различными теориями, которые анализируют национал-социалистическую структуру общества и отражают как фундаментальные напряжённые отношения между индивидом и обществом, так и различные позиции по этому вопросу. В сущности, всякий общественный проект развивается в поле этого напряжения. Анархистские концепции отличаются тем, что хотят сохранить полюса — теория, помыслить которую большинству людей уже представляется трудным. Слишком часто индивид и общность или даже двое или более индивидов представляются как непримиримые стороны конфликта. Решение проблемы социального порядка, как правило, связывается с исключением одной из сторон, т. е. с властью. В ориентированныx на власть моделях социального порядка остаётся только возможность выбрать либо «свободу» индивида (реже индивидов) или поставить «благоденствие» общности над индивидом. Если писанный конфликт рассматривается как неразрешимый конфликт, то и попытка посредничества считается заносчивостью.

Является ли самообозначение «анархистКа» равнозначным попытке утверждать одновременно что-либо и его противоположность? Поскольку мы наконец-то додумались до постмодерна, такие мыслительные эксперименты не должны нас больше пугать. И действительно, в современной философии обнаруживается — хотя и редко эксплицитно — сходство с анархистскими мыслями. Одновременно с этим эпоха показала нам, что люди способны помыслить больше, чем могли подумать, но и способны сделать больше, чем считалось возможным. Кто утверждает, что понялА в 20-м веке, что человек человеку волк, может скорее быть заподозренА в приукрашивании, чем во лжи.

Справедливо было бы присоединить к тем, кто всегда утверждал, что человек способен на всё. Скажем, именно это и должно быть в последующем исходной точкой:

Continue reading →

by olladij

Fair gehandelte Langeweile in Würgtown

Es ist manchmal sehr interessant, wie manche Menschen dem Sog des Sommerlochs in Würgtown zu entkommen versuchen. Kaum zu glauben, ist einmal  die übliche Klientel des Bildungsstreiks (soweit mensch von solcher sprechen  kann) aus der Stadt, geschehen durchaus amüsante Sachen. Zu unserer Schande  müssen wir gestehen, bei Critical Mass waren wir nicht und können folglich auch  nicht einschätzen, was das für Menschen sind und ob sie mit dieser Stadt und  diesem Sommer mehr Probleme haben, als dass in Würgtown kein nötiger Respekt  den FahrradfahrerInnen entgegengebracht wird. Auch beim CSD neulich sind wir  nur zufällig vorbeigelatscht und haben nur wenige Worte aus irgendeinem interessanten  Vortrag oder Aufruf aufgeschnappt. Hoffen wir nur, dass es nicht wirklich so  todlangweilig war, wie es aussah: Info-Stände der Linkspertei (die Gerüchte  zufolge in näxter Zukunft mit Hamas fusionieren wird), der SPD und dergleichen  unter dem Banner mit dem unverständlichen, aber bestimmt gut gemeinten Namen „Toleranz-Fabrik“.  (Was uns so alles bei diesem Namen durch den Kopf schießt, ist kaum zu  beschreiben…)

Auch das Sommerfestival von xyeahx zählen wir zu  außergewöhnlichen Veranstaltungen nicht. Anständiges Musik-Fest für Alternativbewegte,  das sogar liebeswürdigerweise mit dem Spruch „Hier ist Kapitalismus, kein  Fair-Trade“ warb. Nun, geschuldet war das der Ansammlung von diversen  Es-gut-mit-dieser-Welt-Meinenden in der näxten Nähe: auf der Bastion neben dem  Cairo. Denn ja, dieses Publikum, so friedfertig es ist, kann sehr nervtötendund störend sein.

Einige SchülerInnen und StudentInnen, die aus ungeklärten  Gründen immer noch in der Stadt sind, und Menschen, die eher nach Angestellten,  Verbeamteten u.Ä. ausgesehen haben, versammelten sich, um faire Brötchen mit  fairen Getränken zu konsumieren, fair nachgespielte MTV-Musik zu hören. In den  Pausen dazwischen konnte mensch sich von Attac, INWO, Greenpeace und anderem  guten Gewissen unserer Epoche erklären lassen, wie die Welt sich noch fairer  gestalten ließe. Sogar der mittelmäßige Börsenkommentator der n-tv R. Brichta  beehrte Würgtown mit einem Vortrag über unser böses Geldsystem. Die dargebotene  „Analyse“ war so tief, dass es einem / einer beim Blick in die Tiefen  schwindelig wurde. Oder viel mehr: (kotz)übel. Nun, wir glauben tatsächlich,  dass es objektive Gründe gibt, warum Mittelschichten so und nicht anders  ticken, warum sie, wenns heikel wird, Zuflucht bei Silvio Gesell und INWO  suchen, aber nur Zuflucht und eben keine Lösungen oder Erklärungen. Brichta und  sein begeistertes Publikum waren am Verstehen nicht interessiert, obwohl das  ganze natürlich als „Aufklärung“ verkauft wurde. Das ist wohl auch der Grund,  warum bei denen immer Geld, Zins, Zinseszins, gierige Manager und doofe PolitikerInnen  das Thema sind, aber nicht die Wirtschaftsweise dieser Gesellschaft,  Kapitalismus nämlich. So sehen sie notwendigerweise nur etwas Dunkles und Bedrohendes im Hintergrund und verstehen sich (auch unser Aufklärer Brichta,  welch Überraschung) auf Geschwafel von Welteliten und sonstige  Verschwörungstheorien. Entsprechend „radikal“ waren auch die Lösungsvorschläge  für „unser“ Gelgproblemchen.

Nun fragt sich, was wir auf dem Festival gesucht haben?  Mittelschichten bekehren? Schüler für unseren mega-coolen Lesekreis zu  gewinnen? Wir wollten widersprechen, was allerdings armselig ausfiel. Mensch  kann wahrlich niemandem vorwerfen, sich diesem Fest der verkürzten  Kapitalismuskritik verweigert zu haben. Schade aber, dass so tapfere und  entschlossene Antifa, die so gerne bei Kleinigkeiten und Bedeutungslosigkeiten  wie Würgtowns Linke Antisemitismuskeule schwingt und so viel über Israel zu  wissen scheint, zum weit verbreiteten strukturellen Antisemitismus unter Würgtowns anständigen Leuten schweigt.

Auch diesmal waren wir kurz davor entfernt, ins verhasste  Sommerloch zu kotzen. Und das war wirklich knapp. Begeben wir uns auf dieweitere Suche und gehen wir mit vereinigter Kraft an diese ehrenwerte Aufgabe! We’re on the mission! Kein Fußbreit dem Sommerloch!

(Im Übrigen denken wir, dass die Dialektik von Kotzen und  Sommerloch wirkliche einer näheren theoretischen Auseinandersetzung wert ist. Vielleicht kommts sogar noch eines Tages dazu.)

Bis die Tage.

by olladij

М. Хайнрих: Захватчики с Маркса

Михаэль Хайнрих

 

Об обращении с марксистской теорией и о трудностях её современного изучения – критические замечания о Карле Хайнце Роте и прочих.

За прошедшие 120 лет Маркса читали и понимали совершенно по-разному. В Социал-демократическом и коммунистическом движениях Маркс считался выдающимся экономистом, доказавшим эксплуатацию, непременное крушение капитализма и неизбежность пролетарской революции. Такая «марксистская политическая экономия» была интегрирована в мировоззренческий марксизм, знавший наперёд советы на все вопросы истории, общества и философии. 

Хотя этот всезнающий марксизм и был бесполезен для анализа, он был прекрасно приспособлен для целей пропаганды и как инструмент власти в отношении тех, кто сомневался в линии партии. Уже в двадцатые и тридцатые годы против такого марксизма поднималась критика слева, которая, однако, была задушена фашизмом и сталинизмом и позднее, во время холодной войны, тоже не была услышана. Положение изменилось в шестидесятые годы, когда вместе со студенческим движением и протестами против войны во Вьетнаме стали иначе читать Маркса. По ту сторону классического рабочего движения образовались «новые левые», видевшие себя с самого начала между двумя фронтами: с одной стороны – против мировой капиталистической системы, с другой стороны – против авторитарного и догматично-застывшего коммунистического движения, воспринимавшегося как стабилизирующее власть. 

Эти новые левые не были ни в коем случае однородны. Касательно критики марксистской ортодоксии, сильно упрощённо можно различить два направления. С одной стороны доносилась критика, что профсоюзы и партии рассматривают рабочий класс как объект, которым нужно управлять, а не как боевой, сопротивляющийся субъект. Теоретические основы этого властного обращения с классом были увидены в объективизме и экономизме традиционного марксизма. В противоположность объективным экономическим законам подчёркивалась классовая борьба как важнейший мотор общественного развития. 

Для штудирования Маркса это означало, что в «зрелом» экономическом труде констатировали либо «экономизм», либо выставляли на первый план отрывки, в которых речь шла о классах и борьбе. В шестидесятые годы такое направление критики встречалось в особенности в итальянском опрераизме, распространившемся в семидесятые также на другие  страны. В западной Германии это были в первую очередь Карл Хайнц Рот и журнал «Автономия», которые ориентировались на этот тезис. Так же находятся корни Тони Негри в операизме.  

Если различные операистские течения критиковали в марксистской ортодоксии перебор в структурно-теоритическом аспекте, второе критическое течение целилось скорее в противоположность, она упрекала ортодоксию в теоретической поверхностности. Марксистские категории должны были сначала быть освобождены от догматических помех ортодоксии, марксову критику политической экономии следовало вообще «реконструировать», причём в особенности методические вопросы выходили на первый план. 

Важными представителями этого направления в западной Германии были Ганс-Георг Бакхаус и Гельмут Райхельт, ясно показывавшие, что прежде всего форма категорий (т.е. форма стоимости в противоположность к, зачастую поверхностно понимаемой, субстанции стоимости) была упущена в марксизме. Этим самым марксизм мог определить капитализм как отношение эксплуатации, но специфика формы этой эксплуатации, отличающая капитализм от докапиталистических способов производства, оставалась в целом неохваченной. 

Исходя из такого анализа формы в западной Германии начались «дебаты о произведении государства» и дебаты о мировом рынке, а также различные попытки «реального анализа» актуального движения капитала. В формальном анализе семидесятых годов коренится так же подчёркиваемая с начала девяностых годов Робертом Курцем и журналом «Кризис» «критика ценности», как и вышедшее несколько лет назад на немецком языке исследование Мойше Постоуна «Время, работа и общественная власть». Дебаты в семидесятые годы были разожжены так же различными попытками модернизировать традиционный марксизм, как, к примеру, Фритцем Хаугом. В некоторых чертах модернизированный марксизм представлен Алесксом Каллиникосом, находящим резонанс, прежде всего в движении критиков глобализации. 

Сильные и слабые стороны упрощённо представленных критических движений соотносятся по большей части комплиментарно. Если у операистского движения зачастую можно было установить определённую поверхностность в обращении с марксовыми категориями стоимости, игнорирование таких концепций как анализ форм стоимости или фетишизм и иногда идеализированное отношение к актуальной борьбе, у другого направления занятие классами и их борьбой оставалось далеко позади всё более глубокого теоретического копания. Здесь было особенно проблематично, когда не были замечены границы развития категорий и предпринимались попытки «вывести» всё существенное в государстве, обществе и сознании из основных категорий критики политической экономии.  Continue reading →