Роберт Курц: Кошмар свободы

Основы “западных ценностей” и беспомощность критики

Как известно, понятия Свобода и Равенство являются центральными лозунгами Просвещения. Но либерализм не застолбил эти идеалы за собой. Парадоксальным образом, они играли в марксизме и в анархизме столь же значительную роль. Да и для сегодняшних социальных движений они обладают большой идеологической ценностью. Левые таращатся на идолов свободы и равенства, как кролик на удава. Чтобы не быть ослеплёнными блеском этих идолов, рекомендуется обратить взгляд на их общественный фундамент. Маркс открыл этот фундамент ещё сто лет назад: это сфера рынка, капиталистической циркуляции, обмена товарами, универсальных покупок и продаж.

В этой сфере царит вполне определённый вид свободы и равенства, которые относятся лишь к тому, чтобы продавать, что угодно — главное, чтобы нашёлся покупатель, и покупать, что угодно — главное, чтобы быть платёжеспособным. И только в этом смысле царит и равенство, собственно, равенство владельцев товаров и денег. В этом равенстве важно не количество, а общая общественная форма. За один цент не купить того же, что за один доллар, но неважно, цент или доллар, качественно же царит равенство денежной формы. При покупке или при продаже нет ни господ, ни рабов, нет приказов и подчинения, но только свободные и равные персоны права. Неважно, мужчина, женщина или ребёнок, неважно, белый, чёрный или коричневый — клиенту всегда рады при любых обстоятельствах. Сфера товарного обмена есть сфера взаимного уважения. Там, где происходит передача товара и денег из рук в руки, нет насилия. Буржуазная улыбка всегда является улыбкой продавца.

Continue reading

Р. Рокер: Из книги “Национализм и культура”

Дабы не потерялось и не забылось – уже относительно старый перевод четырёх пяти глав из “Национализм и культура”:

– глава вторая, “Религия и политика”,

– глава четвёртая, “Власть и культура”,

– глава шестая, “Реформация и новое государство”,

– глава пятнадцатая, “Национализм как политическая религия”,

– глава двадцатьтретья, “Иллюзия национального понятия культуры”.

https://liberadio.noblogs.org/files/2023/04/rocker.nat_i_culture2023.pdf 

 

P.S.: Сделаю, пожалуй, на досуге ещё одну, да и закончу уже этот проект.

Л. Парсонс: Бродягам, безрабортным, обездоленным и нищенствующим

Люси И. Парсонс

Alarm, 4.10.1884. Also printed and distributed as a leaflet by the International Working People’s Association.

Слово к тем 35 тысячам, бродящим  по улицам этого громадного города, руки в карманах, оглядываясь вокруг без интереса на доказательства богатства и удовольствий, к которым вы не имеете доступа, даже достаточного, чтобы раздобыть кусок хлеба, которым вы могли бы утихомирить боль голода, пожирающего ваши внутренности. Это к вам и другим сотням тысяч, находящихся в похожем положении, в этой огромной стране, я хочу обратить своё слово.

Не вы ли тяжело работали всю вашу жизнь с тех пор, как достигли достаточного возраста, чтобы ваш труд был пригоден для производства богатств?  Не достаточно ли вы мучились, тяжко и  прилежно создавая богатства? И за все  эти годы службы, не знаете ли вы, что вы  богатств ценностью на тысячи и тысячи  долларов, которых вы не получили и не  получите никогда, пока не станете  ДЕЙСТВОВАТЬ? Не знаете ли вы, что когда  вы были прикованы к машине, а машина  прикована к пару, так, что вы вкалывали  свои 10, 12 и 16 часов из 24-х, что все эти  годы вы получали лишь столько продукта  своего труда, чтобы едва-едва восстановить  себя, самое необходимое для жизни, а  затем, когда вы хотели получить ещё  что-то для себя и своей семьи, это должно  было быть самого низкого качества? Если  вы хотели куда-то отправиться, вам  приходилось ждать до воскресенья, столь  мало вы получали за ваш унизительный  труд, что не решались оставить его на  некоторое время? И вы знаете, что со  всеми вашими недостачами, ущемлениями  и экономией вы никогда не были способны  оторваться от волков потребностей  более, чем не насколько дней? И что, в  конце концов, каприз вашего работодателя  создал сокращением производства  искусственный голод, что огни в печах  были потушены, железный конь, к которому  вы были прикованы, остановлен, фабричные  ворота закрыты, вы стали бродягами у  дороги, с голодом в желудке и лохмотьями  на плечах?

Теперь ваш работодатель говорит  вам, что это было перепроизводством,  из-за чего ему пришлось закрыться. Кто  думал о горьких слезах и сердечной боли  ваших любящих жён и беспомощных детей,  когда вы сказали им: «Храни вас Господь»  и отправились по бродяжничьей дороге,  искать работы где-то ещё? Вот теперь вы  — просто бродяги, все желают, чтоб вы  убирались прочь и доносят на вас как на «никчёмных бродяг и проходимцев, тот  же самый класс, который все эти годы  занимался только тем, что грабил вас и ваших товарищей. Теперь вы видите, что «хороший начальник» и «плохой начальник»  совершенно неразличимы? Что вы теперь  для обоих общая добыча, и что их миссия  — это просто грабёж? Вы не видите, что  это ПРОМЫШЛЕННАЯ СИСТЕМА, которая должна быть изменена, а не «босс»?

И вот, когда эти солнечные летние и осенние дни пройдут, и у  вас нет работы, и вы, соответственно, не  можете ничего отложить, и когда ураган  зимы примчится с севера, и вся земля  покроется снежными сугробами, не слушайте  голосов лицемеров, которые скажут вам,  что было провозглашено Господом, что  «нищим всегда воздастся», или высокомерных  грабителей, которые скажут вам, что вы  «пропили всю вашу зарплату прошлым  летом, когда у вас была работа, и в этом  причина, почему у вас сейчас ничего нет,  и работный дом был бы для вас слишком  хорош, что вас надо было бы пристрелить».  И они станут в вас стрелять, если вы  будете подавать ваши прошения в слишком  эмоциональной манере. Так что не слушайте  их, но смотрите! Следующей зимой, когда  порывы холодного ветра заползают в  дырки вашей потрёпанной одежды, когда  мороз кусает ваши ноги сквозь дырки  вашей поношенной обуви, и когда вся  безнадёжность, кажется, сосредоточилась  на и вокруг вас, когда нищета наложила  на вас свою печать и жизнь стала тяжкой  ношей, а существование насмешкой, когда  вы бродили по улицам днём и спали на  твёрдом полу ночами, и ночами вам хотелось  умереть от собственной руки — ибо вам  хотелось лучше кануть в абсолютное  небытие, чем выносить существование,  ставшее такой обузой — то, случайно вы  решаетесь броситься в холодные объятия  воды, чем мучиться дальше. Но остановитесь,  прежде чем вы совершите последний акт  этой трагичной драмы вашего простого  существования. Стоп! Нет ли ничего, что  бы вы могли сделать, чтобы защитить тех,  кого собираетесь оставить сиротами, от  подобной судьбы? Волны лишь сойдутся  над вами в насмешке над вашим скорым  действием, но пройдитесь по богатым  улицам, загляните сквозь шикарные окна  в их полные дома, и вы найдёте там тех  же самых грабителей, которые ограбили  вас и вашу семью. Тогда дайте вашей  трагедии разыграться там! Пробудите их  от их расслабленных занятий своими  усилиями! Отошлите свою петицию и пусть  они читают её в красных отблесках  разрушения! При этом, когда вы бросаете  «долгий пристальный взгляд назад», вы  можете быть уверены, что говорили с  грабителями на единственном языке,  который они в состоянии понять, ибо они  никогда ещё не позволяли себе заметить  прошение от их рабов, если их не заставляли  читать его при всполохах из стволов орудий, или которое не было передано им  на кончике меча. Вам не нужна организация,  если вы намереваетесь передать такой  вид прошения. В самом деле, организация  бы вам повредила, но каждый из вас,  голодных бродяг, которые читают эти  строки, воспользуйтесь теми маленькими военными методами, которые наука вложила  в руки бедняков, и вы станете силой в этой или любой другой стране.

Учитесь обращению с взрывчатыми веществами!

Source: http://www.lucyparsonsproject.org/writings/to_tramps.html

перевод с английского

Эрих Мюзам: Анархия (1912)

[Переведено давно, но нигде не прижилось. А хорошо писал, подлец, с чувством!]

Анархия означает безвластие. Кто не может связать это понятие ни с чем, пока не переформулирует его в полную отвязность, доказывает этим, что оснащён нервной системой лошади.

Анархия – это свобода от принуждения, насилия, рабства, закона, централизации, государства. Анархичное общество ставит на их места: добровольность, понимание, договор, соглашение, союз, народ. Но люди требуют власти, так как не имеют самообладания в себе. Они целуют рясы попов и сапоги князей, так как не обладают самоуважением и вынуждены проецировать своё обожание вовне. Они зовут полицию, так как сами не могут защититься от зверства своих инстинктов. Там, где их общежитие требует совместных решений, там они дают замещать себя (немецкий язык очень чувствителен [i] – Э.М.), ибо не имеют мужества доверять своим собственным решениям. Политическая жизнь народов исчерпывается, дабы снова употребить сравнение с лошадью, в выдумывании более совершенных вожжей, сёдл, оглобель, уздечек и плетей. Только тем и отличается рабочий человек от рабочей лошади, что сам помогает придумать и наложить на себя улучшенные системы для своего укрощения. Но оба схожи в их могучем доверии к их железной оковке и в предотвращении её применения посредством шор. Научное просвещение просветило рабочих людей насчёт того, что капиталистическая система лишает их плодов их труда. Они подвергаются эксплуатации и знают это. Они знают так же и путь, который ведёт к социализму: перевод земли со всеми орудиями труда из рук привилегированных во владение народа. Они знают о пути уже полвека, но до сих пор не ступили на нём ни шагу. Средство к изменению признанных плохими условий всегда называется действием. Но люди нашего времени ленивы для действия. Чтобы ничего не делать, они вывели теорию о том, что история развивается из материалистских необходимостей. Время работает автоматически: рабочий люд выжидает, пока время не соизволит настать. Между тем они штопают, моют посуду, ругаются и ходят на выборы.  Это междуделие стало их привычкой, потребностью, смыслом жизни. То, что они чего-то ждут, они уже забыли. Горе тому, кто напомнит им…

Анархия – это общество братских людей, чей экономический союз называется социализмом. Братские люди существуют. Там, где они вместе, живёт анархия; так как им не нужно правление. Что им остаётся создать – это социализм. Действие, ведущее к социализму, называется работой. Кто не хочет содействовать, заниматься социалистическим трудом в братской общине, кто хочет подождать, пока события не разовьются без его содействия, тот пусть штопает и моет посуду дальше, пусть ругается и ходит на выборы. Но пусть не зовёт себя социалистом. Прежде всего, пусть не судит об анархии. Ибо она есть дело сердца, а он в этом ничего не смыслит.


[i] Немецкий глагол vertreten – замещать, представлять  чьи-либо интересы, в другом контексте мог бы означать «преграждать кому-либо путь». Кроме того, он созвучен с глаголом treten, означающим среди прочего «пинать». Прим. перев.

  

М. Хайнрих: Захватчики с Маркса

Михаэль Хайнрих

 

Об обращении с марксистской теорией и о трудностях её современного изучения – критические замечания о Карле Хайнце Роте и прочих.

За прошедшие 120 лет Маркса читали и понимали совершенно по-разному. В Социал-демократическом и коммунистическом движениях Маркс считался выдающимся экономистом, доказавшим эксплуатацию, непременное крушение капитализма и неизбежность пролетарской революции. Такая «марксистская политическая экономия» была интегрирована в мировоззренческий марксизм, знавший наперёд советы на все вопросы истории, общества и философии. 

Хотя этот всезнающий марксизм и был бесполезен для анализа, он был прекрасно приспособлен для целей пропаганды и как инструмент власти в отношении тех, кто сомневался в линии партии. Уже в двадцатые и тридцатые годы против такого марксизма поднималась критика слева, которая, однако, была задушена фашизмом и сталинизмом и позднее, во время холодной войны, тоже не была услышана. Положение изменилось в шестидесятые годы, когда вместе со студенческим движением и протестами против войны во Вьетнаме стали иначе читать Маркса. По ту сторону классического рабочего движения образовались «новые левые», видевшие себя с самого начала между двумя фронтами: с одной стороны – против мировой капиталистической системы, с другой стороны – против авторитарного и догматично-застывшего коммунистического движения, воспринимавшегося как стабилизирующее власть. 

Эти новые левые не были ни в коем случае однородны. Касательно критики марксистской ортодоксии, сильно упрощённо можно различить два направления. С одной стороны доносилась критика, что профсоюзы и партии рассматривают рабочий класс как объект, которым нужно управлять, а не как боевой, сопротивляющийся субъект. Теоретические основы этого властного обращения с классом были увидены в объективизме и экономизме традиционного марксизма. В противоположность объективным экономическим законам подчёркивалась классовая борьба как важнейший мотор общественного развития. 

Для штудирования Маркса это означало, что в «зрелом» экономическом труде констатировали либо «экономизм», либо выставляли на первый план отрывки, в которых речь шла о классах и борьбе. В шестидесятые годы такое направление критики встречалось в особенности в итальянском опрераизме, распространившемся в семидесятые также на другие  страны. В западной Германии это были в первую очередь Карл Хайнц Рот и журнал «Автономия», которые ориентировались на этот тезис. Так же находятся корни Тони Негри в операизме.  

Если различные операистские течения критиковали в марксистской ортодоксии перебор в структурно-теоритическом аспекте, второе критическое течение целилось скорее в противоположность, она упрекала ортодоксию в теоретической поверхностности. Марксистские категории должны были сначала быть освобождены от догматических помех ортодоксии, марксову критику политической экономии следовало вообще «реконструировать», причём в особенности методические вопросы выходили на первый план. 

Важными представителями этого направления в западной Германии были Ганс-Георг Бакхаус и Гельмут Райхельт, ясно показывавшие, что прежде всего форма категорий (т.е. форма стоимости в противоположность к, зачастую поверхностно понимаемой, субстанции стоимости) была упущена в марксизме. Этим самым марксизм мог определить капитализм как отношение эксплуатации, но специфика формы этой эксплуатации, отличающая капитализм от докапиталистических способов производства, оставалась в целом неохваченной. 

Исходя из такого анализа формы в западной Германии начались «дебаты о произведении государства» и дебаты о мировом рынке, а также различные попытки «реального анализа» актуального движения капитала. В формальном анализе семидесятых годов коренится так же подчёркиваемая с начала девяностых годов Робертом Курцем и журналом «Кризис» «критика ценности», как и вышедшее несколько лет назад на немецком языке исследование Мойше Постоуна «Время, работа и общественная власть». Дебаты в семидесятые годы были разожжены так же различными попытками модернизировать традиционный марксизм, как, к примеру, Фритцем Хаугом. В некоторых чертах модернизированный марксизм представлен Алесксом Каллиникосом, находящим резонанс, прежде всего в движении критиков глобализации. 

Сильные и слабые стороны упрощённо представленных критических движений соотносятся по большей части комплиментарно. Если у операистского движения зачастую можно было установить определённую поверхностность в обращении с марксовыми категориями стоимости, игнорирование таких концепций как анализ форм стоимости или фетишизм и иногда идеализированное отношение к актуальной борьбе, у другого направления занятие классами и их борьбой оставалось далеко позади всё более глубокого теоретического копания. Здесь было особенно проблематично, когда не были замечены границы развития категорий и предпринимались попытки «вывести» всё существенное в государстве, обществе и сознании из основных категорий критики политической экономии.  Continue reading

Кризис в жизненном цикле капитализма.

[Я обещал вам хардкора? Системно-теоретического такого? Вот, получите!]

Анализ с точки зрения теории мировой системы

Кристиан Фригс

Что  капитализм всегда развивался кризисно,  является банальностью. Из каждого  кризиса он выходил окрепшим и как ещё  более всеобъемлющая мировая система.  Но как капитализм, его кризисы тожеобладают историей. В какой кризис мы вступаем сейчас и какой отрезок  он отмечает в жизненном цикле капитализма?  Смотря чисто эмпирически, многое  указывает на то, что этот кризис будет  более тяжёлым и глубоким, чем мы можем  это сейчас себе представить. Может быть,  приведённый Майком Дэвисом анекдот о  первых европейцах, которые не могли  представить себе глубины Великого  Каньона и отпрянули в замешательстве,  действительно является единственной  возможностью описать ограниченную  историческую способность к представлению. (1)

Если  мы попытаемся определить место актуального  кризиса в почти 500-летней истории  капитализма, то окажемся сегодня в конце  длинного системного цикла накопления.  Его основание было заложено во второй  половине 19-го столетия с восхождением  США к промышленной, военной и политической  мировой силе.

Схватки  его рождения были опустошениями первой  половины 20-го века с индустриальной  человеческой бойней в мировых войнах  и фашизме, а свой расцвет этот цикл  пережил сначала в 1950-х и 60-х годах и после  кризиса 70-х ещё раз в финанциализации и глобализации 80-х и 90-х годов. (2)

Continue reading