Западные активисты обязаны знать, кого и что они поддерживают, и открыто и решительно отделять себя от программ и режимов, основанных на насилии и репрессиях. [Ссылки на Haaretz, почему-то, заблокированы, так что обходитесь без них. Всё остальное говорит за себя. Глобальные левые утратили какую-либо значимость ещё и в связи с Украиной, т.к. деколонизация и прочий постмодернизм разжижил им мозги — не такие уж актуальные новости, мы говорим об этом уже много лет. – liberadio]
All lies and jest,
Still a man hears what he wants to hear,
And disregards the rest…
~Paul Simon, «The Boxer»
В 1957 году Альберт Мемми в своей книге «The Colonizer and the Colonized» обратился к вопросу о взаимоотношениях левых с терроризмом. Мемми был тунисским евреем, в равной степени приверженным социалистическому сионизму и антиколониализму. Левая традиция, по его словам, «осуждает терроризм» как «непостижимый, шокирующий и политически абсурдный. Например, гибель детей и людей, не участвующих в борьбе».
Но предположения Мемми устарели уже тогда, когда он писал. История романа современных левых с терроризмом – не со «старомодной» версией, направленной против царей или имперских чиновников, а с той, что направлена против безоружных гражданских лиц, – уже началась. Он начался с Алжирской войны и набирал обороты в 1960-е, 70-е и последующие годы с появлением «Красных бригад», «Банды Баадера-Майнхоф», Ирландской республиканской армии, Японской Красной армии, «Уэзерменов» и множества организаций, входящих в Организацию освобождения Палестины и, особенно, в её Фронт отвержения. Последний занимал почётное место: «Для Шестого Интернационала палестинское сопротивление – это знамя… вдохновение для восстания лишённых собственности людей, как в его целях, так и в его средствах», – провозгласил Мохаммед Сид-Ахмед, выдающийся египетский левый интеллектуал и активист.
Именно в это время оксюморонная и этически отталкивающая концепция того, что покойный исследователь Ближнего Востока, антиколониалист и социалист Фред Халлидей назвал «прогрессивными зверствами», завоевала доверие левых, особенно внутри палестинского движения и среди групп, поддерживающих его. Конечно, палестинский национальный проект, как и сионизм, всегда содержал в себе множество идеологий — от мирного сосуществования до уничтожения другого. (Последняя тенденция ужасающе распространена среди многих членов нынешнего правительства Биньямина Нетаньяху). Но не будет преувеличением сказать, что палестинское движение, даже до основания Израиля в 1948-м году, больше, чем какое-либо другое, определялось террором, и что террористические группы всегда занимали видное место в этом движении.
В эпоху «прогрессивных злодеяний» террористические нападения ООП на израильтян, евреев и гражданских лиц по всему миру превозносились как инструменты освобождения. В неполный список таких инцидентов можно включить убийство 11–и израильских спортсменов на Олимпийских играх 1972-го года в Мюнхене (игры, тем не менее, продолжились) и массовое убийство в аэропорту Лод в том же году (число погибших – 26 человек, не менее 80 раненых); массовое убийство в Маалоте в 1974-м году, когда 115 израильтян, в основном школьники, были взяты в заложники (число погибших – 31); захват самолёта в Энтеббе в 1976-м году, когда израильские и другие еврейские пассажиры были отделены от остальных и им угрожала смерть (большинство из них были спасены израильскими коммандос); бойня на Coastal Road в 1978-м году, когда был захвачен гражданский автобус (число погибших: 38 человек, включая 13 детей; 71 человек ранен); нападение на кошерный ресторан Chez Jo Goldenberg в Париже в 1982-м году, которое в то время считалось самым страшным проявлением антисемитизма во Франции со времён Холокоста (число погибших: шесть человек, 22 ранены); и другие многочисленные случаи воздушного пиратства. Различные международные группы, особенно немецкая RAF и Японская Красная армия, иногда помогали своим палестинским братьям «в знак солидарности». Не все левые или левые организации поддерживали эти действия, но критиковать их было признаком «буржуазного морализма», как выразился Гассан Канафани, лидер Народного фронта освобождения Палестины. (Канафани, который также был талантливым писателем, был убит после нападения на Лод сотрудниками Моссада).
Любопытно, что ни одна из групп, использовавших терроризм, кроме Алжирского фронта национального освобождения, не достигла своих целей – ну, или вроде того. Алжирцы получили независимость, но режим, установленный ФНО, остается одним из самых репрессивных на Земле – неправительственная организация Freedom House относит Алжир к категории «несвободных», то есть к худшей категории. Успешные революции – китайская, вьетнамская, кубинская, никарагуанская и южноафриканская – не были ненасильственными, но они в основном воздерживались от нападений на безоружных гражданских лиц. Действительно, марксистские движения традиционно избегали террора против гражданского населения как по моральным, так и по политическим соображениям. Террор против гражданских лиц деморализует простых людей и почти всегда толкает их вправо, часто в объятия авторитарных лидеров; терроризм возвышает единичный акт в ущерб созданию массового движения. Роман Андре Мальро «Завоеватели» 1928-го года, действие которого происходит во время неудачного восстания китайских коммунистов в 1925-м году, открывается драматическим актом террора; герой книги, марксист Гарин, выступает против этого. Тяжёлое состояние палестинского движения сегодня наводит на мысль, что существует обратная зависимость между использованием террора и достижением свободы.
В последние годы левые, похоже, перестали поддерживать террор; вы не найдёте много защитников Аль-Каиды, ИГИЛ, Талибана или Боко Харам. Заметным исключением стали группы, выступающие за уничтожение Израиля: ХАМАС, «Исламский джихад» и «Хезболла», которые все ещё вызывают энтузиазм и заблуждение. Можно было бы подумать, что оргия садистских убийств, подобная той, которую ХАМАС совершил 7–го октября, должна была бы побудить к серьёзному моральному и политическому самоанализу. Однако, как показали последние четыре недели, все обстоит с точностью до наоборот.
Экстраординарный характер пропалестинских демонстраций, прокатившихся по столицам Запада, – демонстраций, начавшихся ещё до того, как Израиль сбросил на Газу хоть одну бомбу, – возможно, не был оценён в полной мере. Ужасающие массовые убийства безоружных гражданских лиц, к сожалению, происходят прямо сейчас в Южном Судане, Конго, Эфиопии, Сирии и Дарфуре. К сожалению, так называемое международное сообщество обычно игнорирует их. Но ни одна из них не вызывает возгласов уважения к преступникам и похвалы за их преступления. И нигде жертвы – беззащитные мирные жители, включая детей и их матерей, – не обвиняются в том, что их убили. Именно это и происходит сейчас. Самый смертоносный день в истории еврейского народа после Холокоста был встречен в некоторых кругах с радостью и, прямо скажем, с нескрываемой ненавистью к евреям.
Многие из тех чувств, которые были высказаны в социальных сетях, во время уличных шествий и на страницах различных изданий, демонстрируют поразительную удалённость от всего, что можно считать рациональным политическим суждением и обычной человечностью. На митинге «Все за Палестину» на Таймс-сквер, состоявшемся всего через день после бойни, раздавались восторженные скандирования «700!» – число предполагаемых погибших израильтян на тот момент, а демонстранты делали жесты, перерезающие горло. Оратор на митинге Кампании солидарности с Палестиной в Брайтоне (Англия), также состоявшемся 8-го октября, назвал теракты «прекрасными и вдохновляющими». Изображение дельтаплана – точно такого же, как те, что использует ХАМАС, – с палестинским флагом стало вирусным в сети, его размещают все – от Black Lives Matter/Chicago до неонацистских групп, что придаёт интерсекциональности совершенно новый смысл.
Вполне вероятно, что многие из этих групп – особенно те, которые состоят из привилегированных студентов, беспорядочно бросающихся такими словами, как «геноцид», «поселенческий колониализм» и «фашизм», – имеют скудные (если вообще имеют) знания о политике или истории Ближнего Востока и не могут отличить реку от моря. Многие просто рекламируют свои «антиколониальные» полномочия, хотя я представляю, что обычно суровый аятолла Али Хаменеи в Тегеране, должно быть, улыбается от удивления, видя, как много протестующих на Западе повторяют его мысли и присоединяются к его открыто сформулированным планам по уничтожению «сионистского образования», даже если они не совсем понимают, что делают именно это.
Но (предположительно) осведомленные интеллектуалы тоже поспешили вступить в полемику. В New Left Review, ведущем марксистском журнале Великобритании, Тарик Али похвалил террористов за «восстание против колонизаторов» и намекнул, как ни странно, что убийства стали результатом недовольства палестинцев недавними огромными продемократическими демонстрациями в Израиле. В London Review of Books Амджад Ираки отметил ужасающий характер терактов, но похвалил их за то, что они «разрушили психологический барьер», хотя можно было бы возразить, что цивилизация зависит от поддержания таких барьеров.
В журнале Dissent, с которым я давно связан и который раньше был домом леволиберального сионизма Майкла Уолцера, профессор истории Габриэль Винант назвал Израиль «машиной геноцида» и утверждал, что жертв Израиля не стоит оплакивать. Джозеф Массад, профессор Колумбийского университета, преподающий ближневосточные исследования и интеллектуальную историю, не мог сдержать своего энтузиазма: атаки были «новаторскими», «поразительными», «крупным достижением», «потрясающими», «невероятными» и «ошеломляющей победой»; он с волнением задавался вопросом, «не является ли это началом Палестинской освободительной войны». (Тысячи людей подписали петицию с требованием уволить Массада; как бы это ни было заманчиво, я считаю, что сейчас самое время защищать принципы свободы слова). Некоторые студенческие организации действительно связаны с регионом и, надо полагать, знают, что там происходит. Студенты за справедливость в Палестине, самая кровожадная из студенческих групп, провозгласили «Слава нашим мученикам», назвали резню «исторической победой» и потребовали: «Не позволяйте западным СМИ называть это терроризмом. Это ДЕКОЛОНИЗАЦИЯ».
Приравнивать такие группы и активистов, выступающих за Хамас, к «пропалестинским» должно быть так же неправильно, так же как и называть агрессивных поселенцев на Западном берегу «произраильскими». Однако явный и часто открыто выраженный подтекст демонстраций, статей, каскада заявлений и открытых писем заключается в том, что теракты 7-го октября и палестинский национальный проект – это синонимы. Если это не так, то почему так много демонстрантов с вожделением повторяют программу ХАМАС? (В моем собственном университете, к моему большому стыду: «Мы не хотим двух государств, мы хотим их все».) Даже среди тех, кто никогда не присоединился бы к террористической группировке, наблюдается беглое, а иногда и полностью отсутствующее осуждение убийц, которое сменяется порицанием сионизма как предположительно расистско-империалистического проекта и поспешным переключением на так называемую «первопричину» насилия ХАМАС.
К чему эти эвфемистические формулировки, как будто левые слишком деликатны, чтобы смотреть зверству в лицо? В Колумбийском университете 130 профессоров, среди которых были известные учёные, охарактеризовали массовые убийства как «военную операцию», что, к сожалению, перекликается с описанием Владимиром Путиным своего вторжения в Украину как «специальной военной операции». (В New York Review of Books некоторые из самых уважаемых писателей нашей страны, включая Та-Нехиси Коутса и Ричарда Форда, которые, несомненно, знают разницу между языком, который проясняет, и языком, который закрывает глаза, описали кровавую резню странным образом: «В субботу, после шестнадцати лет осады, боевики ХАМАС вырвались из Газы».
Почему трусливая неспособность взглянуть в лицо жестокости: младенцы, убитые острыми предметами, головы без тел и наоборот, терроризирование детей, женщины, раздетые догола и расстрелянные в упор, сожжение целых семей, увечья, пытки и, возможно, самое главное — ликующий смех убийц, выполнявших свои задачи? Письма (здесь, здесь и здесь), подписанные тысячами художников, писателей, учёных, философов и журналистов из США и Великобритании – Тильда Суинтон! Джонатан Летем! Нан Голдин! – обрушились на Израиль, ни разу не упомянув о терактах ХАМАС. К чему эта отчаянная попытка «стереть» –го октября, как будто это уже древняя или неактуальная история? Скупые уловки и кренделя, которые выделывает культурная элита, – достойное зрелище. «Jewish Lives Matter», очевидно, не является призывом к сплочению для многих современных левых.
В 1979 году левые, поддерживавшие иранскую революцию, испытали грубое пробуждение, когда к власти пришли муллы и быстро казнили их, а также секуляристов, профсоюзных организаторов, интеллектуалов, феминисток и всех остальных, кто подпадал под их чрезвычайно ёмкую категорию контрреволюционеров. В этом был урок: Активисты обязаны знать, кого и что они поддерживают, и отделять себя – открыто и решительно – от программ и режимов, основанных на насилии и репрессиях. Аналогичным образом, тех, кто воображает, что резня, устроенная ХАМАСом, может способствовать «освобождению», «справедливости» и «свободе» палестинцев, как того требуют транспаранты, ждёт большой сюрприз.
В отличие от Ирана 1979-го года, нет никакой загадки в том, какое государство стремится создать ХАМАС (аббревиатура «Исламского движения сопротивления»); достаточно взглянуть на то, что он уже создал. На этот раз никто не сможет притвориться невежественным. В Газе, где нет ни оппозиционных политических партий, ни выборов, ни свободы религии, прессы или протеста, мало освобождения, справедливости или свободы. Оппозиционеров арестовывают, пытают, а иногда и казнят. (Яхья Синвар, глава вооружённого крыла ХАМАС, был известен как «мясник из Хан-Юниса» за свою жестокость по отношению к другим палестинцам). Аборты и гомосексуальность находятся вне закона (о чем думают эти протестующие с плакатами “Queers for Palestine”?); упоминать о правах транссексуалов было бы неразумно. Мужьям разрешено избивать своих жён, а так называемые «убийства чести» остаются безнаказанными. Правящая клика печально известна своей коррумпированностью, и хотя жители Газы очень бедны, ХАМАС — очень богатая организация. Демонстранты и писатели с гордостью провозглашают «Я стою на стороне Палестины!», восхваляя ХАМАС за то, что он «возродил чувство политической возможности» и ускорил «час освобождения». Но за что, собственно, они выступают? И что это будет за освобождение? Если не считать талибов, ХАМАС создал наименее прогрессивное псевдогосударство на Земле. Урок Ирана, очевидно, не был усвоен; история повторяется не в виде фарса, а в виде трагедии.
Об оккупации написано много; и ещё больше предстоит написать. Я ни в коем случае не преуменьшаю все более наглое, убийственное насилие некоторых поселенцев или поведение безумных мессианских фанатиков в нынешнем израильском правительстве. Абсолютным условием любого политического урегулирования между Израилем и палестинцами будет конец коалиции Нетаньяху и её идеологии, а также поражение ХАМАС. Но ХАМАС не выступает против оккупации, и он ясно дал понять эту позицию. На каждый шаг в сторону палестинского суверенитета, включая безоговорочный уход Израиля из Газы в 2005-м году и подписание соглашений в Осло, он отвечал усилением насилия, включая ракетные обстрелы и взрывы смертников. (Дэвид Гроссман недавно рассказал в New Yorker, что если бы ХАМАС превратил Газу в мирный и процветающий анклав, как надеялись многие палестинцы и израильтяне, то последующий уход из поселений на Западном берегу продолжился бы). То, что ХАМАС называет «узурпацией», означает сам Израиль, независимо от его границ. Любое политическое соглашение, включая два государства или даже двунациональное, является кощунством: «Так называемые мирные решения и международные конференции противоречат принципам Исламского движения сопротивления», – говорится в его учредительном документе и последующих действиях.
События 7-го октября прояснили для израильтян всего политического спектра – и должны прояснить для всех остальных – что значит сделать Палестину «judenrein», как обещают учредительный документ ХАМАС и его нынешние лидеры. Действительно, единственный способ «освободить Палестину от реки до моря», как скандируют тысячи демонстрантов по всему миру, – это убить (или, в лучшем случае, изгнать) всех живущих там евреев, а именно это открыто заявляет ХАМАС в качестве своей главной цели. (Репортёр Рашида Тлаиб недавно выпустила видео, в котором она поддержала это требование, которое затем нелепо попыталась представить как «призыв к… мирному сосуществованию». Возможно, она воображает, что миллионам израильтян, изгнанных из Йемена, Марокко, Ирака, Сирии и множества других арабских стран, будет предложено «право на возвращение»). ХАМАС уточняет, что каждый мусульманин, включая женщин и «рабов», обязан присоединиться к эсхатологической борьбе за очищение Палестины от «евреев», которых он определяет как самую могущественную силу в мире и величайшего врага человечества. 7–го октября стало практическим воплощением этого принципа.
Решимость многих западных левых либо игнорировать эту программу, либо отказываться в неё верить — несмотря на последовательную откровенность ХАМАСа о своих целях и средствах — является признаком интеллектуального ориентализма: Палестинцы рассматриваются только как беспомощные, реактивные жертвы, а не как люди, генерирующие идеи и действия, за которые они могут нести ответственность. Но, конечно, они создают политические мировоззрения и программы, и в последнее время ХАМАС особенно много говорит о своих планах на будущее. Только на прошлой неделе лидер ХАМАС Гази Хамад заявил, что его организация планирует ещё много атак типа 7-го октября, пока не «уничтожит» Израиль; неделю спустя пресс-секретарь ХАМАС Тахер Эль-Нуну сказал New York Times: «Я надеюсь, что состояние войны с Израилем станет постоянным на всех границах». Это делает призывы к «взаимному прекращению огня», по словам Тлаиб, бессмысленными.
Фактически, прекращение огня (в отличие от гуманитарной паузы) будет полностью односторонним со стороны Израиля, что ставит вопрос о том, зачем Израилю складывать оружие против откровенно готового на уничтожение врага, удерживающего более 220 заложников. Что произойдёт на следующий день после такого одностороннего прекращения огня? (С 7-го октября ХАМАС выпустил почти 10000 ракет по Израилю, в том числе по Тель-Авиву; на севере страны нападения совершает «Хезболла»). По-видимому, ХАМАСу следует позволить сохранить свои бомбы и заводы по производству бомб, автоматы, беспилотники, гранаты, ракеты, ракеты и десятки тысяч боевиков, которые планируют будущие массовые убийства. Как это приведёт к миру, на чем настаивают его сторонники, а не к войне ad infinitum, как обещает ХАМАС, вызывает недоумение. Другой вариант, конечно, заключается в том, что многие считают, что бесконечная смерть и разрушение – это именно те условия, которых заслуживают израильтяне.
ХАМАС не признает категорию «гражданское лицо», когда речь идёт об израильтянах, поэтому высокопоставленный представитель ХАМАС с прямым лицом может сказать британскому телеканалу Sky News: «Мы не убили ни одного мирного жителя». Он не лгал; он просто так это видит. Что менее известно, но имеет ключевое значение для понимания гуманитарной катастрофы в Газе, так это то, что группировка не признает категорию гражданского населения, когда речь идёт о палестинцах. Натан Тралл, бывший глава арабо-израильского проекта Международной кризисной группы и частый критик Израиля, отметил, что ХАМАС, несомненно, знал, что необычайная жестокость этих атак будет встречена необычайно смертоносным израильским ответом. «Очевидно, что эти действия ХАМАСа самоубийственны», – заявил Тралл на следующий день после резни. «Я думаю, что эти атаки практически гарантированно приведут к гибели гражданских лиц [в Палестине] в большем масштабе, чем мы уже видели».
Амир Тибон, левый журналист, живший в кибуце Нахаль-Оз (где были убиты 14 человек и похищены пятеро), заметил, что 7-го октября ХАМАС «знал, что подписал свидетельство о смерти тысяч жителей Газы. Для них это была цена, которую стоило заплатить за радость убивать моего соседа-подростка и похищать детей. Они знали, что Газу ждут ужасные, шокирующие разрушения. Но они все равно сделали это». С тех пор ХАМАС подтвердил то, что знали Тралл и Тибон: «Без сомнения, было известно, что реакция на этот великий акт будет значительной, – сказал в интервью Times Халиль аль-Хайя, один из высокопоставленных чиновников. На самом деле, ХАМАС всегда считал, что резня в Газе и ненависть к Израилю, которую она порождает, – это один из его лучших инструментов. Мёртвые палестинские младенцы и мёртвые израильские младенцы служат его целям, хотя и по разным причинам. Тот факт, что это непостижимо извращено, не делает это менее правдивым.
Израиль, конечно, несёт ответственность за принятые им решения, включая блокаду Газы, которую я считаю морально неправильной, и наземное вторжение, которое таковым не является. Несмотря на то, что война была не по его воле, он несёт полную ответственность за свои действия и их последствия, в том числе непреднамеренные. Число жертв среди мирного населения в Газе ужасает. Но огромное количество безоружных палестинцев, ставших, на языке ХАМАС, «мучениками», – не проблема для руководства: как сказано в учредительном документе группировки, «смерть во имя Аллаха – самое высокое из… желаний». Это не просто риторика: по мере того как разворачивались массовые убийства, старший политический лидер Исмаил Хания настаивал на том, что «победа или мученическая смерть» – единственный выбор. Простые палестинцы, которые не имеют никакого отношения к нападениям, могут смотреть на вещи по-другому. Они ошеломлены и напуганы яростью израильского ответа.
Даже когда трупы накапливаются, ХАМАС не проявляет беспокойства; на прошлой неделе Хамад отмахнулся от жертв среди мирного населения, объяснив: «Нас называют нацией мучеников, и мы гордимся тем, что приносим мучеников в жертву». Мусса Абу Марзук, другой пресс-секретарь, настаивает на том, что группировка не несёт никакой ответственности за судьбу или благополучие мирных жителей Газы, и признает, что её обширная сеть подземных туннелей предназначена для защиты боевиков ХАМАС, а не мирных жителей. (В отличие от «мучеников», включая детей, которыми с гордостью жертвует ХАМАС, его бойцы находятся в безопасности под землёй, где они хранят запасы продовольствия, топлива, медикаментов и, конечно, оружия. Большая часть высшего руководства, однако, живёт в роскоши в Дохе, Тегеране и других городах). Желание ХАМАСа иметь мёртвых жителей Газы никогда не было столь очевидным, как в этой войне. Он не присоединился к международным призывам о создании гуманитарного коридора и отказывается освободить похищенных заложников, что является необходимым условием для прекращения осады.
Существует и всегда существовала другая традиция, другое понимание того, что значит быть «прогрессивным» и стоять на стороне угнетённых. В 2011-м году Фред Халлидей написал эссе под названием «Terrorism in Historical Perspective». Это самая интеллектуально и нравственно ясная работа на эту тему, которую я знаю. Халлидей обратился к своим товарищам по левому движению и выдвинул важнейший аргумент: Любое движение, претендующее на то, чтобы представлять угнетённый народ, должно действовать этично, даже если оно не находится у власти и считает себя слабым.
Угнетение не даёт карт-бланш на отрезание голов от тел, расстрел сотен молодых посетителей фестивалей, забивание людей до смерти, убийство детей на глазах у родителей и наоборот, расстрел обнажённых женщин в упор, похищение младенцев и стариков; не существует вселенной, в которой эти действия были бы революционными, освободительными или антиколониальными, тем более «красивыми». Садизм и насилие – не синонимы. Сексуальные пытки не могут быть антиимпериалистическими – они также не являются понятной и тем более неизбежной реакцией на угнетение. Программа уничтожения — это не хартия свободы. История снова и снова доказывает, что террористы и борцы за свободу — это не одно и то же, поэтому первые никогда не добиваются ничего, приближающегося к освобождению или справедливости. Здесь нет места для «да, но». Почему, когда речь идёт о гибели израильтян, это так трудно понять?
Реакция западных левых на 7-го октября, я полагаю, будет рассматриваться как момент морального разложения наравне с защитой сталинских чисток, антисемитских показательных процессов в Чехословакии в 1952-м году, советских вторжений в Венгрию и Чехословакию и антисемитских высылок из Польши в 1968-м году, а также отрицанием геноцида красных кхмеров (см. в разделе: Чомски, Ноам) и преклонением перед злобной китайской культурной революцией. После 7-го октября горстка либеральных и левых писателей писала смело и честно: Джонатан Фридланд и Говард Джейкобсон в Guardian, Майкл Уолцер в Atlantic; Мишель Голдберг в New York Times, Алан Джонсон и Кэри Нельсон в Fathom, Сейла Бенхабиб на Medium. Но это, увы, исключения. Левизна Халлидея – левизна гуманного универсализма, а не антиимпериализма – находится в затмении, как и левизна Мемми.
За исключением Израиля. Каким-то образом эта нация геноцидальных белых супремацистов-фашистов-поселенцев-колонизаторов породила левых, которые по-прежнему придерживаются традиционных принципов универсального достоинства и равенства и не брезгуют признавать терроризм таким, какой он есть. Она отвергает манихейский редукционизм — то, что она не может себе позволить, – и поэтому способна удерживать более одной мысли за раз. Он понимает, что Израиль – могущественная страна и что враги угрожают его существованию. Он понимает, что является виновником оккупации и жертвой терроризма. Он знает, что можно выступать против того, как правительство Нетаньяху ведёт войну, и в то же время признавать, что война должна вестись. Оно понимает, что победа над ХАМАС и победа над фанатичными ультранационалистами в его среде – и в его правительстве – не только связаны, но и абсолютно взаимозависимы. Она отвергает концепцию коллективной вины, будь то израильтяне или палестинцы. Она хорошо понимает, что такое антисемитизм. По необходимости она понимает трагедию. Его тон трезвый, а не гистрионный. Именно эти люди сделали для защиты прав палестинцев и продвижения палестинского суверенитета больше, чем все самодовольные деколониалисты, бойкотисты и антиимпериалисты Запада вместе взятые.
Майкл Сфард – один из самых значимых израильских адвокатов по правам человека; он всю жизнь защищает права палестинцев в залах суда и за их пределами. Недавно он в самых резких выражениях осудил политический ответ Израиля на события 7-го октября:
Израиль сегодня – это страна и общество, где… законодатели от правящей партии открыто и не стесняясь призывают к “второй Накбе”, где министр обороны приказывает лишить миллионы мирных жителей воды, еды и топлива, страна, президент которой, Исаак Герцог, умеренное лицо Израиля, говорит, что все жители Газы несут ответственность за преступления ХАМАС.
Когда политическое и военное руководство теряет всякую сдержанность и одобряет идеи массированного удара по гражданскому населению, мы создаём общество, в котором процесс лишения человечности людей по ту сторону границы уже завершён. А когда это происходит, ад уже близок.
Но он также обратился к своим (предполагаемым) союзникам:
Неподалёку от нас, на своём пути в чёрную дыру, парят те, кто называет себя членами “прогрессивных левых”. Им трудно безоговорочно осудить, не отвлекаясь на “контекст”, сатанинскую оргию по уничтожению гражданских израильских поселений вблизи Газы вместе с их жителями. Некоторые даже болтают что-то о том, что деколонизация – это уродливый процесс; именно это произошло, например, в Алжире и Кении.
Я читаю это и умираю от стыда. Может быть, вы не поняли, но борьба за прекращение оккупации и достижение независимости палестинского народа – это часть всеобщей борьбы за права человека, а не наоборот. Идея святости человеческой жизни, благородная мысль о том, что у каждого человека есть основные права, которые не должны быть ущемлены, – это не инструмент для реализации независимости Палестины, а наоборот.
Западные левые, греющиеся в безопасных, процветающих городах либеральных демократий, живут в совершенно ином мире, чем тот, в котором обитает Майкл Сфард. Его моральная гниль, возможно, стала очевидной внезапно, но этический крах требует времени для своего развития. 7-го октября обнажает давно назревшую теоретическую путаницу и моральную пустоту, которая доминирует во многих современных «прогрессивных» движениях. Левые, зацикленные на «деколонизации», принимают культ смерти за освободительное движение и не способны распознать кровавую бойню, даже ту, которая была снята на видео и обнародована по всему миру самими убийцами. Левые, которые справедливо требуют абсолютного осуждения превосходства белых националистов, отказываются отмежеваться от превосходства исламистов. Левые, которые делят мир на расистов и антирасистов и одержимы идеей «людей, похожих на меня», не могут понять, что столкновение двух национальных движений не имеет ничего общего с цветом кожи или расой.
Левые, прославляющие разнообразие, очерняют одну из самых разнообразных в культурном и этническом отношении стран мира. Левые, которые защищают беженцев, порицают нацию, основанную почти полностью беженцами — одними из самых обездоленных и преследуемых в истории – как «поселенческо-колониальную». Левые, которые делят мир на благородные «коренные» народы и пришельцев, которые их загрязняют, воспроизводят неофашистское мировоззрение ультраправых, от Дональда Трампа до Марин Ле Пен. Левые, восхваляющие интерсекциональность, не замечают, что ось поддержки ХАМАС состоит из Ирана, известного в последнее время убийством сотен протестующих, требующих свободы женщин; убийственной диктатуры Башара Асада; и «Хезболлы», другой фундаменталистской исламской группировки, которая посвятила себя уничтожению Израиля и терроризирует, а иногда и убивает соотечественников-ливанцев, выступающих против неё. Какие левые пойдут на сотрудничество с такими силами? Они также не заметили, что с 7-го октября ИГИЛ и «Аль-Каида» призывают мусульман активизировать всемирные «операции против евреев» в знак солидарности с ХАМАС.
И вот, как всегда, возникает вечно мучительный еврейский вопрос, хотя многим левым кажется, что на него уже дан ответ. Левые, потратившие годы и израсходовавшие горы чернил на утомительное настаивание на том, что антисионизм не может перерасти в антисемитизм, не в состоянии распознать, а тем более чётко осудить, ополчение заклятых убийц евреев. Левые, которые видят системный расизм в каждом уголке и в каждом (белом) сердце, не могут распознать системный антисемитизм, который приводит к массовым убийствам. «Я убил десять евреев своими собственными руками!» – ликовал террорист ХАМАС, позвонив родителям в разгар октябрьских терактов, чтобы сообщить им радостную новость и прислать фотографии, подтверждающие её. Этот возглас — столь же современный, сколь и древний — также должен рассматриваться как первопричина 7-го октября; это тоже ключевая часть его «контекста».
Индивидуально и коллективно израильские левые выразили свою скорбь, шок и гнев по поводу предательства западных левых. Что особенно важно, они попытались объяснить своим предполагаемым товарищам, каким должен быть настоящий ответ левых на оккупацию и 7-го октября. В групповом заявлении, подписанном некоторыми из самых выдающихся интеллектуалов Израиля, говорится следующее:
Многие наши коллеги по всему миру выразили решительное несогласие с нападением ХАМАС и недвусмысленно поддержали его жертв. Видные представители арабского мира также дали понять, что садистское убийство невинных людей не может быть оправдано. Однако, к нашему огорчению, некоторые элементы глобальных левых, люди, которые до сих пор были нашими политическими партнёрами, отреагировали на эти ужасные события с безразличием, а иногда даже оправдывали действия ХАМАС. (…) И есть даже те – их не так уж мало, – для кого самый мрачный день в истории нашего общества стал поводом для празднования.
Такой набор ответов удивил нас. Мы и представить себе не могли, что левые, поборники равенства, свободы, справедливости и благосостояния, проявят такую крайнюю моральную бесчувственность и политическое безрассудство. … Мы подчёркиваем: нет никакого противоречия между решительным противостоянием израильскому порабощению и оккупации палестинцев и однозначным осуждением жестоких актов насилия против невинных гражданских лиц. На самом деле, каждый последовательный левый должен придерживаться обеих позиций одновременно.
Социолог Ева Иллуз была ещё более откровенна. Она завершила свою недавнюю статью в газете Haaretz такой прощальной запиской:
«Многие арабы, как в Израиле, так и за его пределами, проявили сострадание, которого так не хватает доктринёрским левым. Они встали на нашу сторону. Именно с ними мы должны создать партию человечества, которая будет стремиться к справедливости и миру. Отныне глобальные левые утратили свою значимость».
Левые в Израиле, в отличие от глобальных левых, признают, что ХАМАС нужно уничтожить, а не умиротворять. «Страна, которая не убивает людей, пытавшихся убить моих дочерей, и тех, кто их послал, потеряла право на существование», – пишет Тибон. Гражданское население Газы должно быть защищено по мере возможности, но то, что ХАМАС скрывает боевиков и оружие среди гражданского населения и на гражданских объектах, гарантирует, что война будет крайне уродливой. После войны возникнут новые политические ландшафты, хотя только глупец может предсказать, какими они будут. (Ясно одно: политические лидеры обоих народов привели их и друг друга к гибели). 7-го октября, – писал Тибон, – «не изменило моего убеждения, основанного на холодном, расчётливом восприятии действительности, что в долгосрочной перспективе мы должны найти способы разделить эту землю. (…) Но сначала мы должны выжить». Стало очевидно, что среди левых есть много тех, кто оспаривает это последнее предложение.
Перевод с английского.