Марсель Маттис о том, как антиимпериализм возвращается в форме «постколониализма». [Ещё один аспект постмодернистского разжижения головного мозга. – liberadio]
За шоком от жестокости массовых антисемитских убийств последовал шок от того, как к ним относятся во всем мире. Большинство антиизраильских толп на улицах крупных европейских и североамериканских городов, похоже, давно эмансипировались от политической реальности и больше не восприимчивы к живому опыту. Об этом можно судить по тому, что, как ни парадоксально, коллективные убийства ХАМАСа не заставили сторонников палестинского дела дистанцироваться от джихадистов; напротив, кажется, что уличные сборища легитимизируют, если не празднуют, борьбу ХАМАСа против Израиля.
Пресловутая отсылка на то, что не всякая критика Израиля является антисемитской, лишь затушёвывает тот факт, что в глобальной перспективе антисемитизм сегодня проявляется прежде всего в форме критики Израиля. Отделение наземного наступления ЦАХАЛа от события 7-го октября, спровоцировавшего войну, угроза геноцида («смерть, смерть Израилю») и нерефлексивное проецирование всего зла на еврейское государство («геноцид», «убийца детей») характерны для преувеличенной враждебности к Израилю. В фантасмагории о том, что Израиль проводит геноцид палестинцев, получает распространение геноцидальная фантазия о насилии, направленном против евреев. Представление Израиля как плацдарма колониально-расистского империализма, контролируемого «Западом», -занятие тех, кто не хочет говорить о том, что в эскалации виноват ХАМАС. Это происходит потому, что большинство врагов еврейского государства заинтересованы не в критике израильской политики, а в объявлении Израиля нелегитимным как государства, гарантирующего еврейский суверенитет. Их цель – ликвидировать государство Израиль.
Подведение итогов Жаном Амери в 1976 году потому и тревожно актуально, что в нём он признает изменчивость проявлений вечно одинаковых обид: «Антисемит хочет (…) видеть в еврее радикальное зло: ростовщик на службе у князя – такой же объект ненависти, как и израильский генерал. Для антисемита еврей – это, как бы он ни выражался, отброс: Если его заставляют быть торговцем, он становится кровопийцей. Если он интеллектуал, то он дьявольский разрушитель существующего мирового порядка. Если он фермер, то он колонизатор, если солдат, то жестокий угнетатель. Если он проявляет готовность ассимилироваться (…), то для антисемита он — забывший о чести интервент; если он требует (…) своей „национальной идентичности”, то его называют расистом».
Исламисты не скрывают, что уничтожение еврейского государства, на месте которого будет создан халифат, – это только начало и что за ним должны последовать другие западные демократии. Путина же нельзя считать даже тайным союзником исламистской мафии. И последнее, но не менее важное: на фоне агрессивной войны России против Украины антизападное течение добивается создания нового глобального политического порядка. Что объединяет семантику постколониальной теории и российской доктрины, так это их навязчивая враждебность к «Западу» и всему, что с ним связано. Вполне логично, что путинизм имеет поразительно схожее мировоззрение с теми, кто борется против всего «западного» во имя так называемого Глобального юга. Обе точки зрения объединяет почти идентичная интерпретация Второй мировой войны и её перенос на историко-политическое понимание современности.
Такой взгляд на историю характеризуется тем, что взгляд на национал-социализм как в путинизме, так и в постколониализме по-прежнему определяется прежде всего колониально-имперской парадигмой, которая зародилась непосредственно на «Западе» и – как будто никакой деколонизации никогда не было – продолжается до сих пор. Это неразрывно связано с убеждением, что Запад является колониалистом, расистом и империалистом sui generis. Кроме того, путинизм и постколониализм имеют программные совпадения, поскольку оба они находятся в состоянии мучительной двусмысленности по отношению к Западу: Эта двусмысленность проистекает из сильного чувства обиды, вызванного тем, что они экономически уступают Западу (в особенности США), но в то же время претендуют на моральное превосходство над ним.
Тем временем пыльное мировоззрение антиимпериализма восстанавливается идеологами постколониализма с помощью агитпропа, замаскированного под теорию. Карликовое государство Израиль стало, пожалуй, самым мощным проекционным экраном для сторонников этого биполярного мировоззрения, поскольку оно позволяет узаконить насилие и приписать Израилю колониальный характер. Это, в свою очередь, делает сионизм, по сути, тем же самым, что и национал-социализм. Таким образом, Израиль становится «точкой кристаллизации нового антисемитизма, который, тем не менее, видит себя отчасти как антирасистский и антиколониальный», по словам австрийского писателя Дорона Рабиновичи.
Конечно, начиная с 80-х годов 19-го века, в Османской империи происходила колонизация определённой территории, которая в то время была малонаселённой и преимущественно называлась сионистами Палестиной. Однако их колонизация не имеет ничего общего с сегодняшним пониманием колониализма: первые сионисты не захватывали землю, а приобрели её законным путём. Они не порабощали коренное население региона. Они иммигрировали не потому, что этого потребовала от них страна-метрополия, а задолго до Шоа, намереваясь создать новый национальный оплот и очаг. Они действовали не из экономических интересов, а как реакция на погромы в царской империи и провал обещаний эмансипации в Центральной и Западной Европе. Главная характеристика колониализма, которая, по словам историка Франциски Кра, заключается в цели эксплуатации прямо на месте, в сионизме отсутствует.
Сторонники постколониализма игнорируют эти различия. В напоминающих манифесты работах Эдварда Саида сионизм переосмысливается как колониализм: «Что бы сионизм ни сделал для евреев, он рассматривал Палестину в основном так же, как и европейские империалисты, – как пустую территорию, парадоксальным образом „заполненную” неблагородными или, возможно, даже непригодными для жизни туземцами (…) Кроме того, формулируя концепцию еврейской нации, „отвоёвывающей“ свою территорию, сионизм не только принимал общие расовые концепции европейской культуры, но и опирался на тот факт, что Палестина на самом деле была населена не передовым, а отсталым народом, над которым он должен был властвовать», – пишет Саид в книге «The Question of Palestine» от 1979 года.
Путин использует аналогичный шаблон, когда сравнивает военные действия Израиля в Газе с блокадой Ленинграда вермахтом, как он сделал это 13 октября. Главную цель Путина – уничтожение Украины – следует понимать как «денацификацию», поскольку «коллективный Запад», заявил Путин 7-го июля 2022 года, «разжигал и оправдывал геноцид народа Донбасса». Это заявление министра иностранных дел Сергея Лаврова, который, отвечая 1-го мая 2022 года на вопрос о том, как может быть возможной нацификация Украины, если её президент – еврей, заявил: «Могу ошибиться, но у А. Гитлера тоже была еврейская кровь. Это абсолютно ничего не значит. Мудрый еврейский народ говорит, что самые ярые антисемиты, как правило, евреи». Заявление Лаврова серьёзно не только из-за аллюзии на «Протоколы сионских мудрецов», но и потому, что он сравнивает Зеленского с Гитлером, потому что он иудаизирует Гитлера и считает, что за антисемитизмом стоят преимущественно евреи. Никакой абсурд не может быть слишком большим, пока он направлен против евреев.
Перевод с немецкого.