Пара слов о завершившемся в ФРГ процессе над «Национал-социалистическим подпольем» (NSU)
11 июля — дата знаменательная. Подошёл к концу длившийся с 2013 года процесс над Беатой Чепе, последней непосредственной участницей неонацистской банды НСП. В общем и целом, то, что пишет, допустим, «Медуза», верно. А теперь вкратце, но в более широком контексте.
Свежеобъединившаяся Германия впала в националистический психоз, по стране прокатилась волна националистических погромов. Лозунг объединения «Мы — единый народ» преватился в «Мы — народ», были поджоги, убийства, ночная охота на людей. В то же время официальная политика закрутила аферу с бегущими из горящего Косово ромами — результатом грамотной инсценировки стал погром в Ростоке-Лихтенхагене. Власти, в свою очередь, использовали волнения для значительного ограничения закона о предоставлении убежища, неонацисты же посчитали, что их время пришло и они являются выразителями нужд и чаяний немецкого народа. Фокус их акций сместился с критики «не-немецкой», основанной союзниками государственности и космополитических коммуняк на охоту за «иностранцами», гастарбайтерами и т.п. Но уже к середине 90-х было запрещено несколько крупных неонацистских объединений, а ближе к концу 90-х, дабы поправить имидж, власти объявили полномасштабную кампанию против ксенофобии. В стане неонацистов царили упадок и депрессия. Примерно в это время как минимум трое молодых членов «Тюрингской защиты родины», Уве Мундлос, Уве Борнхарт и Беате Чепе, после нескольких лет довольно бурной деятельности, которая привела их логичным образом к сооружению взрывных устройств и особенному вниманию со стороны полиции, решили не падать духом и уйти в подполье.
Судя по разосланному Чепе в 2011 году пропагандистскому видео, примером для НСП служила террористическая организация «Combat 18», снимавшая подобные циничные ролики с призывами к насилию и убийствам. Нетипичное для политических террористов поведение — не оставлять на месте преступления меток или признаний — соответствует именно боевым инструкциям «Combat 18».
На счету (предполагаемого) трио: взрывы бомб в 1999 г. в Нюрнберге, в 2001 и 2004 гг. в Кёльне; убийство Энвера Шимшека в сентябре 2000 г. и Абдуррахима Озюдогу в 2001 г. в Нюрнберге, Сулеймана Ташкопрю в 2001 г. в Гамбурге, Хабиля Килича в 2001 г. в Мюнхене, Мемета Тургута в 2004 г. в Ростоке, Исмаила Ясара в 2005 г. в Нюрнберге, Теодороса Булгаридиса в 2005 г. в Мюнхене, Мемета Кубашика в 2006 г. Дортмунде, Халита Йозгата в 2006 г. в Касселе. А кроме того убийство полицейской Мишель Кизеветтер и покушение на убийство её коллеги, чьи связи с неонацистами так и остались невыясненными, в Хайльброне в 2007 году. (Условное) трио совершило 15 ограблений банков и супермаркетов. Среди прочих источников финансирования предполагаются заказы со стороны организованной преступности и распространение детской порнографии.
Ограбление банка в Айзенахе 4 ноября 2011. г было последним, в этот раз обоим Уве не удалось выйти незамеченными из полицейского окружения. Они заперлись в своём трейлере, подожгли его и застрелились. В этот же день Беате Чепе подожгла квартиру в Цвикау, в которой трио проживало в последнее время, и разослала ставшее знаменитым видео, в котором мультяшная Розовая пантера объясняет все убийства и мотивацию НСП. Лишь это видео и оружие из сгоревшего трейлера, в том числе и оружие полицейской Кизеветтер, собрали мозаику в одну картину. Но картина даже спустя пять лет расследований остаётся неполной.
Ясно, что втроём такие дела не делаются. Что знали «службы по защите конституции», что знала полиция? Что знали следователи, расследовавшие нюрнбергские убийства? Или, уводя расследование в сторону криминальных разборок в турецкой диаспоре, они руководствовались собственным элементарным расизмом? Как бы то ни было, практически сразу после обнаружения НСП различные инстанции «службы по защите конституции» начинают уничтожать документы и улики по банде, в особенности касающиеся участия сотрудников госорганов и информаторов в поддержке и организации банды; при расследовании различными инстанциями полиции были допущены грубые ошибки, очевидно, с целью отвести следствие от своих многолетних «успехов». Указания на существование банды были до 2011 года, даже со стороны итальянской разведки, но были проигнорированы. Убийство Халита Йозгата в его интернет-кафе вообще происходило в присутствии служащего гессенской службы по защите конституции, о правых симпатиях которого известно было давно.
Дальше — больше: в 2009 г. один из свидетелей по делу НСП сгорает в своём автомобиле незадолго до выступления перед судом; в 2013 г. сгорает другой; в 2012 г. у главного следователя по делу НСП Эдати обнаруживают детскую порнографию на компьютере, и ему приходится уйти с поста; сотрудник отдела по борьбе с экстремизмом и важный информант по делу НСП умирает в 2014 г. своей квартире от диабета; в 2015 г. одна из свидетельниц попадает в больницу с ушибом колена и умирает от тромоэмболии лёгочной артерии, год спустя погибает и её партнёр; в 2017 г. погибает ещё одна важная свидетельница, причину смерти установить не удаётся, т.к. тело было неожиданно быстро и не планомерно кремировано; в конце июня 2018 г. в больнице впадает в кому и умирает следователь по делу НСП Ф. Д. Штольт, который очень критично подходил к расследованиям, причина смерти не установлена, его семья требует вскрытия. Конечно, это всё спекуляции. Всё вещи, которые вполне могут произойти с каждым, но в контексте расследований «комплекса НСП / госструктуры» вызывающие вопросы.
По итогам суда Беате Чепе, которой не удалось свалить своё участие на влюблённость в одного из Уве и прикинуться простой домохозяйкой, которая «ни о чём таком не знала», получила пожизненное. Бывший функционер «Национально-демократической партии» Ральф Вольлебен получил 10 лет за снабжение банды оружием, Хольгер Герлах — три года лишения свободы, за снабжение банды оружием и поддельными документами . Андрэ Эмингер, один из самых «верных» соратников НСП, получил два года и шесть месяцев вместо затребованных прокуратурой двенадцати и выпущен из зала суда на свободу: был засчитан срок, проведённый им в СИЗО. Карстен C. был осуждён на три года лишения свободы за передачу оружия, т.к. на момент совершения преступления ему было 19 лет. Герлах и Эмингер чуть не дали друг дружке «хай файв» в зале суда, присутствующие в зале нацисты тоже остались довольны приговорами. Ну, а Чепе теперь может начинать общаться с интересными людьми в эпистолярном жанре, например, с Андерсом Брейвиком. Время у неё на это будет.
Наконец, в июле 2018 г., после завершения процесса, государство запирает документы, касающиеся банды, в архив на 120 лет. Да, именно, на сто двадцать лет. Чтобы никому не повадно было рыться в грязном бельишке демократического правового государства. Такая себе мутная теория заговора, хотите верьте, хотите нет.