[И ещё старья вам. Снова с yaroslavl.antifa.net. – liberadio]
Почему уже давно пора вспомнить о «запсихиатризованных» при национал-социализме и о жертвах операции «Т-4».
Петра Шторх
Непосредственно с «захватом власти» NSDAP в 1933 году началась открытая травля против так называемых «асоциальных элементов», психически больных, калек, против так называемых «вредителей общества», что бы под этим не подразумевалось. Эти категории, созданные для классификации населения, охватывали всех тех, кто не соответствовал «арийскому» идеалу, но и не вписывался в расистский шаблон «вечного жида». Были выделены бездомные, алкоголики, «асоциальные» больные туберкулёзом, чтобы не вредить «здоровому течению наследственности народной общности». Были организованы «центры по защите молодёжи», в которые заключались так называемые «трудновоспитуемые»; это так же растяжимое понятие, жертвами которого становились все действующие супротив «народного ощущения», так же и молодые женщины, настаивавшие на сексуальном самоопределении. Так под категорию «асоциальные» попадали все иностранцы, родственники политически преследуемых, семьи, в которых кто-нибудь подвергался стерилизации, ранее судимые, наркоманы, проститутки, бродяги, «бездельники», «чурающиеся работы», отщепенцы, «никчёмные всех мастей», виновники ДТП и «драчливые». В 1938 г. речь велась о «скрытом слабоумии», подо что подпадали в первую очередь опекаемые, о «моральном слабоумии», что подразумевало выделявшихся женщин и девушек. Термин «асоциальность» постепенно сопоставлялся с «психопатией» и отправлял собранных под собой людей на «эвтаназию».
14.06.1933 был принят закон «О предупреждении наследственно больного потомства» и этим легализована массовая стерилизация. Критериями для стерилизации были телесные недостатки, шизофрения, «врождённое слабоумие», как и так называемые «психопатии», в которых просто подозревались все, кто не жил в «упорядоченных условиях» и не могли обеспечить себя без претензии на социальные пособия. Государственные учреждения охотно помогали в «исследовании», заключении и отправке на принудительную стерилизацию. Все подпадающие под закон группы систематически охватывались ответственными учреждениями и проверялись на возможное «слабоумие» и соответственно отправлялись на принудительную стерилизацию, причём эти проверки, по мнению законодателя, не были нужны при телесных и психических недостатках и при шизофрении. Бездомные отправлялись в уже существующие концлагеря.
Идеология «эвтаназии»
Идеологически шла речь об «очищении и лечении народного тела», об «улучшении наследственности». Индивид, как возможно больное и нуждающееся в помощи существо, исчез из медицины очень быстро. Под лечением понималось выздоровление или улучшение состояния не отдельной личности, но «арийской народной целостности». «Я» утратило своё право на существование, оно должно было раствориться в «народном Мы». Эта точка зрения, по большей части благосклонно подхваченная, если не эйфорично перенятая медициной, ещё до 1933 г. утвердилась в этой науке и в широких кругах биологии, хотя и была оспариваема. С «захватом власти» (нацистской партией – прим. перев.) эта идеологическая конструкция обострилась, неприятные критики и скептики лишены возможности работать по профессии, вынуждены к эмиграции, преследовались.
Касательно психических заболеваний можно установить, что уже во время Просвещения «болезни духа» относились к важным пунктам медицины, чего не было до Просвещения. Из медицинской компетенции вместе с евгеникой (так называемая «наука о чистоте наследственности») образовался биологичски-генетический взгляд на безумие. Одновременно и социальные факты, к примеру бедность, рассматривались с этой точки зрения. Человеческое сознание лишилось трона в божественных сферах и стало в материализме 19-ого века функцией «клеточной плазмы». Так, бедность, как и психические заболевания, определялась как генетический отброс. Применение науки о наследственности к социальным условиям лежало на ладони, т.к. уже был сформулирован тезис о генетической природе отклоняющегося поведения, оставалось только объявить бедность таким же отклоняющимся поведением. Эти псевдонаучные изыскания заложили фундамент для специифично национал-социалистского понимания «психопатии», которое стало для многих тысяч очень различных людей роковым.
Дарвинизмом в медицине, и не только им, претензия на лечение всё дальше отодвигалась от больного индивида к «лечению» всего общества, которое наследственно-биологически рассматривалось единое целое. Человечество как целое должно было выздороветь, организованное «естественными» нормами патриархальной семейной и рабочей жизни, очищенное от всего «малоценного балласта». Так, многие медики и биологи приветствовали начало национал-социалистического господства в Германской Империи как возможность, воплотить свои расово-гигиенические представления.
Акция Т-4: пример массового уничтожения
Систематические аресты «асоциальных» и «уклоняющихся от работы» начались в 1938 г., после того, как оных и до 1938 спорадически лишали свободы. Самое позднее в это время произошло заключение в концлагеря с ясной целью уничтожения. В то же время происходила усиленная пропаганда «уничтожения недостойной жизни», приукрашиваемая как «удар милосердия». Уже в 1936 г. начались перемещения пациентов психиатрии и лечебно-воспитательных учреждений из церковных рук в государственные, первые извещения о смерти были отправлены близким. С 1939 г. термин «перемещение» был синонимом верной смерти того, кого это касалось. В этом году началось массовое убийство заключённых учреждений. Исполняющие врачи и ухаживающий персонал получили на это право авторизацией Гитлера, датированной задним числом 01.09.1939, через несколько дней после этой даты. Организация «эвтаназии» подчинялась управлению в Берлине, которое с 1940 г. почти полностью находилось по адресу Тиргартенштрассе 4, под неофициальным именем «Т-4». Соответственно «эвтаназия» называлась «акция Т-4». Был создан штаб проверяющих, к которому принадлежали именитые врачи. Они получили задание, решать о жизни и смерти при помощи специально для этого созданных «анкет». Они так же посещали различные «учреждения», чтобы контролировать проведение «акции». В последовавшее время тысячи пациентов были отравлены газом, расстреляны, убиты уколами с передозированными медикаментами. От врачей зависело «установить подходящую», т.е. вразумительную причину смерти для родных. Всё больше больных шизофренией, эпилепсией, маниакальной депрессией, инвалидов, «слабоумных», «психопатов» и т.п. подпадали под рубрику «неизлечимые».
Массовые «перемещения» привлекли внимание общественности, появились слухи, постепенно приближавшиеся к действительно происходящему. Раздавались отдельные протесты, так же со стороны церкви. 24 августа 1941 г. Гитлер лично остановил «акцию» в такой её форме, что ни в коем случае не означало конца «эвтаназии». «Освободившиеся силы» Акции Т-4 «использовались» теперь для убийства больных, более не способных к работе заключённых концлагерей. Наблюдатели Т-4 ездили из лагеря в лагерь, чтобы «производить селекцию». Геноцид начался при задействовании персонала Т-4. Но и в больницах убийства не прекратились. Теперь жертвы убивались передозировками, в особенности «луминала». Другим методом было убийство голодом. Жертвы умирали мучительной, долгой смертью.
Лишь незначительная часть медицинского персонала была в ужасе от происходящего и пыталась, зачастую безуспешно, спасти больных от «перемещения». Активно участвовавшие в убийствах не были принуждены к участию, уклонение от участия не вело к негативным личным или профессиональным санкциям. Для организаторов «акции» некогда не было проблемой найти готовых убивать помощников. Едва ли кто-то из активно участвовавших, даже в связи в последовавшими после войны уголовными процессами или трибуналом, осознал свою вину.
Из газеты немецких анархистов Graswurzel-Revolution, май 1998; печатается с сокращениями. Перевод — Ndejra.