liberadio

“Печенье – сразу смерть!” О фильме “Кролик Джоджо” (2019)

Posted on December 10, 2020 by olladij

Добрался и до “Кролика” по книге Кристины Лёненс “Птица в клетке”. Не смотря на тематику, невероятно добрый и весёлый фильм (правда, не всегда). Вдаваться в подробности не стану – становиться бесплатным приложением к продуктам индустрии культуры никогда не собирался. Но думаю, что лучшего способа объяснить благосклонной публике феномены коллективного нарциссизма, вытеснения и антисемитизма, чем такой псевдо-детский фильм, нет. Откуда-то надо Действительно, воображаемый друг Гитлер, “непосредственно всобщий немец”, как говорил Йоахим Брун – именно то, что нужно, когда в стенах твоего собственного дома живёт заклятый воображаемый враг и предмет тайного обожания – еврейская девчушка. Только она настоящая. В диалогах сплошной психоанализ:

– Расскажи мне всё про евреев!

– Хорошо. Мы – как вы, только люди.

Или:

– Я просил нарисовать, где живут евреи. А это – глупая картинка моей головы.

– Да, именно там я и живу.

А во фразе: “Печенье – сразу смерть!” – заключается самое элементарное и ёмкое определение революционного материализма в духе Критической теории. Чтобы понять – почему, придётся посмотреть фильм.

Оммаж Симоне Вейль: «…решиться представить себе свободу»

Posted on November 29, 2020 - December 1, 2020 by olladij

Считается, что она была всем понемножку: марксисткой, анархисткой, интеллектуалкой, резко критиковавшей марксизм с анархизмом, политической философиней, дочерью среднего класса, неквалифицированной фабричной рабочей, еврейкой, гностической католичкой, феминисткой, пацифисткой и воинственной антифашисткой. Вероятно, она могла всем этим быть, причём одновременно, именно потому, что не хотела быть ничем из вышеперечисленного. Ничем исключительно. На это надо решиться. Может быть, в этом и кроется причина тому, что Вейль интересна лишь немногим. Католики тянут её на свою сторону, анархисты — к себе. Одни считают, что где-то в её довольно короткой жизни можно определить некие «переломные моменты», после которых она отдалилась от социал-революционной деятельности и ушла в религиозное созерцание; другие же, наоборот, подчёркивают «последовательность»: христианская этика не противоречит активной деятельности на стороне всех угнетённых. Образованная публика периодически вспоминает о ней: уже давно считается нормальным, время от времени (само)иронично вспоминать о мёртвых революционерах и других полоумных, которые в конце 1960-х воодушевляли неспокойную молодёжь. Иногда ей пользуются как Альбером Камю, ради самоубеждения, что образованная публика, де, стоит на верной стороне баррикад, не вдаваясь в подробности, что это за баррикады и насколько это серьёзно. (1) Философский курьёз, «красная дева», этакий женский Ницше, сумасшедшая и, в конечном счёте, совершенно бесполезная. Лично меня Симона Вейль заинтересовала много лет назад, и мне кажется приемлемым поинтересоваться у столь непрактичной персоны об общественной практике и вне юбилеев и круглых дат.

Биография Вейль изучена достаточно хорошо, при достаточном интересе не составит особого труда получить относительно полную картину её жизни в историческом контексте. Поэтому я ограничусь лишь общей информацией. Симона Вейль родилась в 1909-м году в обеспеченной еврейской семье в Париже, получила отличное образование и стала, в конце концов, преподавательницей философии. Интересовалась политикой и общественными конфликтами, часто выступала с поддержкой борьбы рабочих и безработных, что и принесло ей прозвище «красной девы». Она была участницей анархистских кружков и революционно-синдикалистских профсоюзов, читала коммунистические газеты, спорила с Троцким и де Бовуар. «Опыт показывает, что революционная партия, по формуле Маркса, вполне может завладеть бюрократическим и военным аппаратом, но не может его разбить. Для того, чтобы власть действительно перешла к рабочим, они должны объединиться, но не вдоль иллюзорных линий, возникающих из собрания одинаковых мнений, а вдоль реальных связей сообщества, возникающих из функций производственного процесса», писала Вейль в начале 30-х годов, выступая против устремлений Коминтерна подчинить себе профсоюзы. В то же время она придерживалась глубоко индивидуалистской позиции: «Вспомним же, что высшую ценность мы приписываем индивиду, не коллективу. (…) Только в человеке, в индивиде, мы находим намеренность и силу воли — единственные источники эффективного действия. Но индивиды могут объединять свои действия, не теряя при этом своей независимости».

Где-то в 1933-м она отдаляется от слабеющего синдикалистского движения и становится — не в последнюю очередь после прихода к власти в Германии Гитлера при тихом содействии социал-демократов и Коминтерна – всё более скептичной, что касается политики вообще. Continue reading “Оммаж Симоне Вейль: «…решиться представить себе свободу»” →

Эрнст Нолте: «Фашистские движения 20-ого столетия. Франция»

Posted on September 2, 2020 - October 14, 2020 by olladij

[И ещё старья вам. Да-с, было и такое, в общеобразовательных целях. Снова с y aroslavl.antifa.net. Вот Нольте кто-то догадался заархивировать, а Штернхеля, на ту же тему французского фашизма и профсоюзого движения, нет. Пойди пойми… – liberadio]

Консервативные партии или тенденции существовали во второй половине 19-ого столетия во всех государствах Европы, и многие из них могли переплюнуть правительства конституционных или даже абсолютных монархий в энергичности их выступления за традиции и против революции. Но только во Франции могла возникнуть группа, исполненная радикальнейшей вражды к государственной форме, т.к. казалось, что эта форма государства представляла собою переворот и готовила путь для его самого радикального проявления, ибо только во Франции была демократическая республика. Эта принципиальная вражда должна была принять форму ройализма, т.к. во Франции существовала только одна традиция, не происходившая от Французской Революции, собственно монархистская. Одновременно она должна была быть нео-ройалистской, если не хотела с самого начала оказаться на стороне проигравших. Поэтому она должна была впитать элементы революционной традиции и, следовательно, понимать монархию не легитимно, но функционально, церковь – не как сакральный, а как организационно-технический инструмент. Затем она должна была, как минимум, стремиться к взаимопониманию с самой молодой общественной силой, с рабочими, и одновременно развивать такую организацию и технику нападения, которые давали бы ей шанс на успешное применение насилия. Все эти признаки подходят «Action Francaise». Эта группа была основана в 1899 Генри Важо и Морисом Пуйо в бурях дрейфусской аферы. Эта группа вскоре попала под влияние Шарля Маурра. Она развила до начала войны связную доктрину, бывшую радикально-консервативной и именно поэтому революционной. Она создала в виде «Camelots du Roi» боевые отряды, которые смогли добиться насилием победы в схватках в Латинском Квартале. Группа создала партийную школу и партийное издательство и располагала с 1908 года, ежедневной газетой, пользовавшейся самым дерзким и беспардонным языком из всех печатных органов Франции. Эта группа искала сближения с революционным синдикализмом и нашла его, увлекая одно время за собой не кого-нибудь, а самого Жоржа Сореля. Тем самым она заняла в разноплановой игре политических сил Франции позицию, которую невозможно ни с чем спутать; и если можно было сказать, что и такие явления, как бонапартизм или болангизм, объединили в себе консервативные и революционные черты, то она всё же отчётливо отличалась от них фанатизмом, с которым она обвиняла «протестантов, евреев, масонов, метеков» во всех грехах и видела в перевороте не столько путь к восстановлению, но к основанию заново освобождённой от опасностей традиции.

То, что Аксион Франсез перед первой Мировой войной предвосхитила определённым образом фашизм и не только идеологически, ничем не подтверждается лучше, как фактом, что из всех многочисленных конструкций, которые французские левые называли фашистскими, некоторые важнейшие вышли из Аксион Франсез как из матрицы, и что они могли переплюнуть своё происхождение лишь в определённых внешних проявлениях, а в реальной действенности оставались всегда позади. Это касается в первую очередь “Faisceau des combattants et des producteurs” (Союз солдат и рабочих) Жоржа Валуа, который зачастую рассматривается как «первая фашистская группировка Франции». Continue reading “Эрнст Нолте: «Фашистские движения 20-ого столетия. Франция»” →

Zart wäre einzig die gröbste Kritik

Posted on August 25, 2020 by olladij

Es ist ganz notwendig, auf andere Seiten von Adorno hinzuweisen als die Scholaren und die Orthodoxen, die immer nur die Schokoladenseite des Meisters vorzeigen. Mit Fragen, die sich (bei) eingehender Beschäftigung einstellen, kann begonnen werden.

Hat Adorno nicht Erich Fromm angeschwärzt beim ökonomisch-administrativen Chef der Frankfurter, bei Max Horkheimer, und zwar als Verräter an der Psychoanalyse? Und warum? Weil Fromm, auf der Grundlage der Psychoanalyse, eine analytische Sozialpsychologie entwickelt hat, die die Kritische Theorie instandgesetzt hat, die sozial-psychologische Vermittlung zwischen ökonomischen und politischen Sachverhalten zu untersuchen, im Blick auf Faschismus und Nazismus?

Dass Benjamin in den 30er Jahren ein armer Hund war, der nicht wusste, wie er die Miete auf sein Appartement in Paris bezahlen sollte und wie sich vor Hunger schützen – Adorno, in der Emigration in den USA im Mutterschoß von Horkheimer sitzend, wusste das. Aber mit gewaltigem Aufwand an Rationalisierungen – im psychoanalytischen Sinne dieses Terminus – hat er ihm erklärt, er solle seine Gedankenfreiheit gegenüber ihm und Horkheimer nicht durch das Annehmen von Honorierungen seiner Arbeit aus den Mitteln des Instituts infragestellen. Warum diese Inhumanität und Absurdität?

Herbert Marcuses große philosophische Interpretation der Psychoanalyse – Eros und Kultur, später noch einmal erschienen als Triebstruktur und Gesellschaft – konnte nicht in die Schriftenreihe herausgegeben werden, die das Institut nach dem Zweiten Weltkrieg begründet hat. Warum?

Was für eine Kälte war das, mit der Adorno sich 1967 im Briefwechsel mit Herbert Marcuse dafür entschuldigt hat, dass er die Polizei gegen seine Studenten zur Hilfe rief, weil sie eine Besetzung des Instituts vorhatten? Marcuse hat ihm dahingehend beschieden in seiner Antwort, dass die Teilnahme von kritischen Intellektuellen an Aktionen wie Institutsbesetzungen und Demonstrationen aus dem inneren Kern der Kritischen Theorie heraus, den jeweiligen Umständen entsprechend, eine Forderung der Theorie selber sein kann, und vor allem, dass er, Marcuse, jene Kälte bei sich jedenfalls nicht feststellen könne und daher nicht – wie von Adorno behauptet – „wir alle“ sie hätten. Könnte es sein, dass es sich hier um ein ganz persönliches Problem des Meisters gehandelt hat, das er rationalisiert hat als ein allgemeines, als Fortsetzung der Kälte in der Gesellschaft im einzelnen?

Die Beispiele mögen genügen, um eine Konsequenz zu ziehen: Kritik ist auch hier eine Bedingung dafür, weder schülerhaft noch orthodox, sondern autonom und kreativ mit Adornos Person und Werk umzugehen. Kritik ist, mindestens eine, angemessene Weise, der historischen Kritischen Theorie die Ehre zu geben.

Helmut Thielen, „Warum die Blue Jeans schwarz geworden sind. Nachrufe auf den Zeitgeist der ‚Postmoderne‘“, Berlin 1998

Эвтаназия при национал-социализме

Posted on August 7, 2020 - August 1, 2020 by olladij

[И ещё старья вам. Снова с yaroslavl.antifa.net. – liberadio]

Почему уже давно пора вспомнить о «запсихиатризованных» при национал-социализме и о жертвах операции «Т-4».

Петра Шторх

Непосредственно с «захватом власти» NSDAP в 1933 году началась открытая травля против так называемых «асоциальных элементов», психически больных, калек, против так называемых «вредителей общества», что бы под этим не подразумевалось. Эти категории, созданные для классификации населения, охватывали всех тех, кто не соответствовал «арийскому» идеалу, но и не вписывался в расистский шаблон «вечного жида». Были выделены бездомные, алкоголики, «асоциальные» больные туберкулёзом, чтобы не вредить «здоровому течению наследственности народной общности». Были организованы «центры по защите молодёжи», в которые заключались так называемые «трудновоспитуемые»; это так же растяжимое понятие, жертвами которого становились все действующие супротив «народного ощущения», так же и молодые женщины, настаивавшие на сексуальном самоопределении. Так под категорию «асоциальные» попадали все иностранцы, родственники политически преследуемых, семьи, в которых кто-нибудь подвергался стерилизации, ранее судимые, наркоманы, проститутки, бродяги, «бездельники», «чурающиеся работы», отщепенцы, «никчёмные всех мастей», виновники ДТП и «драчливые». В 1938 г. речь велась о «скрытом слабоумии», подо что подпадали в первую очередь опекаемые, о «моральном слабоумии», что подразумевало выделявшихся женщин и девушек. Термин «асоциальность» постепенно сопоставлялся с «психопатией» и отправлял собранных под собой людей на «эвтаназию».

14.06.1933 был принят закон «О предупреждении наследственно больного потомства» и этим легализована массовая стерилизация. Критериями для стерилизации были телесные недостатки, шизофрения, «врождённое слабоумие», как и так называемые «психопатии», в которых просто подозревались все, кто не жил в «упорядоченных условиях» и не могли обеспечить себя без претензии на социальные пособия. Государственные учреждения охотно помогали в «исследовании», заключении и отправке на принудительную стерилизацию. Все подпадающие под закон группы систематически охватывались ответственными учреждениями и проверялись на возможное «слабоумие» и соответственно отправлялись на принудительную стерилизацию, причём эти проверки, по мнению законодателя, не были нужны при телесных и психических недостатках и при шизофрении. Бездомные отправлялись в уже существующие концлагеря.

Идеология «эвтаназии»
Идеологически шла речь об «очищении и лечении народного тела», об «улучшении наследственности». Индивид, как возможно больное и нуждающееся в помощи существо, исчез из медицины очень быстро. Под лечением понималось выздоровление или улучшение состояния не отдельной личности, но «арийской народной целостности». «Я» утратило своё право на существование, оно должно было раствориться в «народном Мы». Эта точка зрения, по большей части благосклонно подхваченная, если не эйфорично перенятая медициной, ещё до 1933 г. утвердилась в этой науке и в широких кругах биологии, хотя и была оспариваема. С «захватом власти» (нацистской партией – прим. перев.) эта идеологическая конструкция обострилась, неприятные критики и скептики лишены возможности работать по профессии, вынуждены к эмиграции, преследовались. Continue reading “Эвтаназия при национал-социализме” →

Антифа как самозащита, а не самоцель

Posted on August 1, 2020 - August 6, 2020 by olladij

[И снова на нашем канале Revolution Times, начало 2000-х, из серии «как мы пришли к тому, к чему мы пришли». А что, собственно, произошло? Ну, для контекста: нацистский беспредел 90-х годов, в особенности в Восточной Германии, сильно попортил имидж ФРГ на международной арене и заколебал праивтельство настолько, что оно релило взяться за дело и моблизировало так называемое гражданское общество. При этом оно продолжнало демонтаж Югославии и усложнять жизнь иностранцев и беженцев. Тем не менее, для части антифашистского движения это было возможностью влиться в “широкие народные массы”, поживиться кой-какими ресурсами и продвинуть кое-где свою политическую повестку. Революционно-автономной части антифы это сильно не понравилось и движение раскололось, а антифашизм лишился своих острых зубов и стал с тех пор тем, каким мы и знаем его сейчас – за всё хорошее, против всего плохого, т.е. за капитализм без нацистов… Перетащил к себе с заархивированного сайта yaroslavl.antifa.net, чтоб было для коллекции. Чего добру пропадать, верно же? – liberadio]

«Антифашизм является обороной без политического
видения. Он не может заместить собой
отсутствующую программу и несуществующие
представления о другом обществе.»
Антифа-календарь, 2001 г.

Что антифа и большая часть левых рано или поздно переживёт подобную катастрофу, как летом 2000 г., по нашему мнению, можно было уже давно предвидеть. С заката государственно-капиталистических государств в восточной Европе левые значительно убавили в весе не только численно, но и идейно. Крушение Восточного Блока и неверная оценка его экономической и общественной системы завели большую часть левых в кризис, которого могло и не быть, который всё же настал из-за неверной оценки и перспективы. Многие левые ретировались, если не отчаялись окончательно, в спокойные ниши и на родовые пастбища (прежде всего движение антифа и анти-АЭС). На протяжение лет антифа и левые находятся в обороне. Антифа реагируют большей частью только на активность нацистов, дают им определять свой календарь политических акций и не успевают, за несколькими исключениями, расставлять собственные акценты и связывать свою борьбу против нацистов и государства политически и социально с породившей их капиталистической системой.

Антифашизм, занимавшийся ещё в 70-х на краю левого спектра (а там, в частности – в «Союзе жертв нацистского режима», германской коммунистической партии, профсоюзах и «Юных социалистах») старыми и новыми нацистами, занял сразу после 1989/90 гг. всё более усиливающуюся позицию. В настоящее время антифашизм является единственной важной областью практики радикальных левых. С его помощью бесперспективность оборонного и «одно-точечного» движения объявляется перспективой, а некритичность в отношении к власти – критикой. Continue reading “Антифа как самозащита, а не самоцель” →

Фетиш демократии

Posted on July 21, 2020 - July 22, 2020 by olladij

[Опять-таки старьё, начало 2000-х, специфический немецкий контекст. Опять-таки бордигизм, но он пытается вернуть ~~классовую~~ ненависть в ~~хардкор~~ антифашизм. Перетащил к себе с заархивированного сайта yaroslavl.antifa.net, чтоб было для коллекции. – liberadio]

Та часть левых, которая говорит о необходимости защищать «демократию» и «гражданское общество», по нашему мнению, заставляет нас уделить немного внимания образованию мифов «демократии». Так, PDS (партия Демократического Социализма Германии) преподносит себя верной конституции и называет NPD (Национально-демократическая партия Германии) «антиконституционной». В [журнале] «Reinblick», №1, январь 2001 г. PDS вопрошает: «насколько распространяются конституционные права на врагов демократии?» и доказывает тем самым в очередной раз своё полнейшее политическое банкротство перед буржуазной конструкцией «демократии».

Политическая форма или маска, которую надел капитализм, это – парламентская демократия. «Демократия» служит условным наименованием или маской-характером капитализма. Однако, как демократия, так и фашизм являются лишь формами организации капиталистического общества. Они покоятся на тех же самых противоречиях, и экономическая ( а следовательно, и политическая) власть находятся в тех же руках. Каждое капиталистическое государство – это диктатура, фашистское – более открыто, демократическое – более скрыто. Большая часть людей лишена права экономических и политических решений и отстранена от контроля над своей жизнью и её вопросами. Парламентские выборы представляют собой только демократическое алиби власти капитала в ФРГ. Мы можем приобрести действительное влияние на наши жизни, только если нарушим правила и станем заботится о своих делах сами.

В отличие от фашизма или времён военных диктатур парламентская демократия предоставляет рабочим, вообще-то, определённые гражданские права и свободы. Использование многих из этих свобод и прав остаётся, однако, для большей части рабочего класса лишь мечтой, т.к. отсутствуют необходимые для этого деньги или необходимые возможности. Кроме того, демократический сектор кончается при капитализме буржуазно-демократической фазы у ворот фабрики, за ними царит командование шефа или менеджера. Хотеть изменить это в рамках системы, т.е. добиться «настоящей демократии» – это иллюзия, которая скрывает классовый характер буржуазной демократии, и на которую опираются власть имущие. Т.е. они хотят даже касательно нашей борьбы диктовать нам условия и правила игры. Continue reading “Фетиш демократии” →

Характер фашизма и история с точки зрения буржуазии

Posted on July 12, 2020 - July 15, 2020 by olladij

[Искал вообще-то свой старинный перевод такого кошерного исследователя фашизма как Цеев Штерхель, ибо умер дяденька на днях. Текста о феерическом французском фашизме не нашёл, зато на заархивированном сайте yaroslavl.antifa.net нашёл вот это. Не согласен с попытками приуменьшить роль антисемитизма у нацистов, но бордигисты такие бордигисты, что с них взять? – liberadio]

«Социальный вопрос – это проблема не тарифных договоров, но проблема воспитания

и муштры», Лей, председатель Германского трудового фронта;

«Столь выгодной и замечательной возможности для
развития настоящего предпринимательства непредставлялось
за все последние десятилетия», национал-социалистский
министр экономики Вальтер Функ в феврале 1938 г.

Характер фашизма, который умело связал капиталистческо-индустриальную современность с реакционным мракобесием идеологии «крови и почвы», также укорачивается и лишается своего действительного классового характера в буржуазном представлении, как и многие другие события. Фашистский миф о нации, сплотившейся за Гитлером и располагавшей лишь немногими мужчинами, пытавшимися организовать «восстание совести», должен, также ввиду отсутствия альтернатив, примирять с буржуазной политикой, которая сегодня решительней, чем когда-либо, делает вид, что прошлое нацистской диктатуры было для неё уроком. Тоталитаризм экстремистской середины, уравнивающий фашизм и социализм, должен поучать нас, что «свободная рыночная экономика» и «буржуазная демократия» представляют собой наилучшую систему, которая только возможна, и что «нам» ещё никогда не было так хорошо. То, что так же и демократический капитализм означает эксплуатацию, отчуждение, контроль, войну, репрессию и демонтаж социальной системы, это мы, однако, переживаем ежедневно. Но демократический тоталитаризм, несущий чушь о «конце истории», пытается продемонстрировать нам безальтернативность капитализма и должен по логике наименьшего зла сделать демократический капитализм приемлемым.

Поэтому так важно, наперекор всей исторической лжи буржуазии, выявить настоящий (классовый) характер фашизма. Буржуазные историки и политики имеют обыкновение представлять нам фашизм и его преступления как нечто «необъяснимое» и «иррациональное», что было порождено мозгами нескольких несчастных «глупцов» вроде Гитлера. Это представляется так, будто Германия была использована «сумасшедшим вождём» собственных целях. Вместо того, чтобы говорить о германском империализме, буржуазный историк рассуждает о «Гитлере» или о «немцах». При этом Гитлер – лишь один из представителей германского империализма, вторая мировая война и антисемитизм всё же не были порождениями его мозга. Так же зачастую речь ведётся о фашистской, а не об империалистской агрессии. После 1946 года политика союзников была отмечена тем, что на немецкий народ была взвалена коллективная виновность в фашизме. Он (народ) должен был быть наказан за «своего» диктатора, а не немецкие концерны, оказывавшие NSDAP широкомасштабную поддержку и наживавшиеся на её политике (тут не могут обмануть даже роспуск IG Farben и обвинение некоторых фабрикантов в нюрнбергских процессах).

Такие схемы объяснения как «один народ, одна империя, один сумасшедший» не помогают нам и ничего не объясняют. Они сводят всё к персоне Гитлера и сохраняют, таким образом, миф нацистов о «великом вожде». А что неизвестно, того ни объяснить, ни бороться с ним нельзя. По нашему мнению, для нас должно быть важно не понимание Аушвица (Освенцима), но понимание того, как это могло случиться. Только это понимание поможет нам предотвратить подобные преступления в будущем. Continue reading “Характер фашизма и история с точки зрения буржуазии” →

“Антифашизм” и капитализм

Posted on July 4, 2020 - July 9, 2020 by olladij

[Искал вообще-то свой старинный перевод такого кошерного исследователя фашизма как Цеев Штерхель, ибо умер дяденька на днях. Текста о феерическом французском фашизме не нашёл, зато на заархивированном сайте yaroslavl.antifa.net нашёл вот это. Писался этот комментарий, видимо, в середине 1990-х. Но тоже актуальности не потерял, несмотря на свой специфический контекст. Кто бы мог подумать, что благодаря услиям АдГ в 2020-м году в Германии снова будут дебатировать о 8-м мая? – liberadio]

Red Devil

Сороковая годовщина «окончания войны» в прошлом году предоставила всем «демократам», не важно, выдают ли они себя за «христианских», за «социальных», «свободных» или за «левых», возможность выразить своё отвращение к «безумию» войны и Холокоста.
Как обычно, они свели преступления нацистов к убийству почти шести миллионов евреев и представили это как деяние «несчастных глупцов». И ни одного слова о том, что помимо шести миллионов евреев жертвами были миллионы коммунистов, социал-демократов, профсоюзных деятелей, гомосексуалистов, отказников от военной службы и т.д. из самых различных наций, и что это «безумие» было хорошо продумано и спланировано.
К тому же, в 1995 году разразилась убогая дискуссия о том, было ли 8 мая поражением или освобождением. Так, пожалуй, некоторые грустили о чести и славе, которые завоевала бы нацистская Германия в случае победы.
Но и в «левых» кругах полностью было потеряно понимание взаимосвязанности событий. Были переняты дебаты власть имущих, которые имели своей целью частичную перемену мнения в вопросе – освобождение или поражение, и разделили, как минимум, «настоящих» немцев.
Пожалуй, огромная неясность является следствием тезиса о коллективной вине, который подкрепляется умалением немецкого сопротивления до нескольких генералов-аристократов. Облажались так же и немецкие левые, которые не заклеймили изгнание (какого бы то ни было народа), как то, чем оно и являлось: преступлением, атрибутом чужой власти. Это загнало многих немецких изгнанных в руки реваншистов из Союзов Изгнанных.)
Абсолютно замалчивается то, (и это не является попыткой изобразить преступления нацистов относительными или безобидными, которые были совершены не только по отношению к евреям, но так же и к немцам, русским…), что вся история капитализма – целиком история преступлений, войн и эксплуатации. Только политическое одеяние постоянно другое. Когда фашизм, когда «демократия»…
Перед преступлениями фашизма (которые, кстати, со временем всё более оспариваются) мы должны забыть о преступлениях повседневного капитализма. Мы должны думать: „ах, как всё-таки прекрасна «демократия» по сравнению с фашизмом!“ От ужаса перед капиталистической смертью мы должны забыть ужас капиталистической жизни и то, что оба неразрывно связаны друг с другом. Перед преступлениями СС-овских врачей должно быть забыто, что капитализм экспериментирует в широких масштабах с алкоголем, медикаментами, вызывающими рак продуктами, с излучениями «демократических» атомных бомб и электростанций. Нам демонстрируют абажуры из человеческой кожи, чтобы мы забыли, что капитализм делает абажур из живого человека, его рабочего времени. Одна смерть коротка и ужасна, другая именует себя «жизнью», длится зачастую всю человеческую жизнь и прописывает каждому ежедневно маленькую дозу боли. Перед горами волос, золотых зубов, перед ставшим товаром телом мёртвого человека в концентрационном лагере нам следует забыть, что капитализм сделал товаром саму жизнь человека, его работу, которыми торгуют на рынке труда.
Капитализм – источник страданий, а не какие-нибудь «несчастные глупцы», воплощающие свои «безумные идеи». Желать спрятать это за телами жертв капитала, за телами из Аушвица, из Бухенвальда, из Ораниенбурга и т.д., использовать эти тела для защиты капитализма – это действительно самый отвратительный способ использовать их до горького конца.
Или как сказал однажды старик Хоркхаймер: кто не желает говорить о капитализме, тот должен молчать о фашизме!

Данная статья была опубликована несколько лет назад в немецком RASH-зине “Revolution Times”. Перевод с немецкого – ndejra.

Государства, банды и коронавирус

Posted on July 3, 2020 - July 3, 2020 by olladij

Пандемия covid-19 создаёт прибыльные рынки защитой одежды и медикаментов. Во многих странах это сопровождается обманом, коррупцией и нарастающим влиянием организованной преступности.

Торстен Фуксхубер

Когда начинают течь средства ЕС для помощи в борьбе с пандемией, не особенно законопослушные тоже хотят нагреть на этом руки. Так, по крайней мере, считает Европейская комиссия и основала не в последнюю очередь по этой причине в начале июня Европейский центр по борьбе с финансовой и экономической преступностью (European Financial and Economic Crime Centre, EFECC). Он относится к европейской полицейской службы Европол и должен бороться с отмыванием денег, мошенничеством и коррупцией. Преступлениями, прирост которых ожидается в следствие «коронакризиса».

«Возникновение коронавирусной пандемии ослабило нашу экономику и создало новые бреши, в которых может зародиться преступность», заявила директор Европола Катрин Де Болл в служебном отчёте, сопровождавшем основание EFECC. Томас Гремингер, генеральный секретарь Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (OSCE), считает, что в ближайшие месяцы коррупция будет процветать.

Сразу после начала кризиса, когда многие государства закупали по всему миру маски, защитные костюмы, аппараты искусственного дыхания и прочий медицинский материал, практически каждый день сообщалось о случаях мошенничества или соответствующих попытках. Маски использовались повторно или проглаживались, сертификаты качества подделывались, обычные маски для защиты рта и носа объявлялись высококачественными средствами защиты. Правительства ЕС демонстративно уверяли друг друга в солидарности. В действительности же царила беспощадная межгосударственная конкуренция, которая и сделала то, что последовало за этим, возможным. «Рынок средств медицинской защиты, в сущности, претерпел коллапс и на нём отчасти царят манеры как на Диком Западе и криминальные действия», заявил министр здравоохранения Нордрейн-Вестфалии Карл-Йозеф Лауман в начале апреля агентству новостей dpa. В середине мая Европейское министерство по борьбе с мошенничеством (Office européen de lutte antifraude, OLAF) выявило уже 340 продавцов и перекупщиков поддельных и некачественных санитарных товаров.

К мошенничеству присоединяется коррупция. «Каждый сегодня держит ладонь открытой — даже советчики, только подсказывающие, кто мог бы что-то продать», сообщил один крупный торговец медикаментами Süddeutsche Zeitung в конце марта. «Почти во всех случаях тяжких и организованных преступлений задействована коррупция, от обычных взяток до политической коррупции на самом высоком уровне», говорится в уже упоминавшемся отчёте Европола. Тем не менее, эта категория остаётся «систематически игнорируемой» при уголовном преследовании. Continue reading “Государства, банды и коронавирус” →